В этих статьях было написано о разных людях. В одной шла речь о подростке, в другой - о пенсионере-инвалиде, его дочери и внучке. И события, о которых рассказывалось, происходили в разное время и в разных местах - городе Вяземском и селе Бычиха. Однако и в том, и в другом случае тема была все же одна: абсолютное бесправие простого человека перед человеком в форме.

Когда отец Кирилла Егоршева обратился со своей бедой в редакцию, со дня преступления минуло более полугода. В течение этого времени родители без конца возили своего сына из Вяземского в краевую клиническую больницу - последствия жестокого избиения оказались настолько серьезными, что не обошлось без операции, но правосудие все затягивалось и затягивалось. Не последнюю роль в этой волоките сыграло и то, что суд назначил повторную экспертизу, причем в Приморье, и ждать ее пришлось долго.

К этой экспертизе претензий уже никто не предъявлял, так как выполнили ее на более высоком профессиональном уровне. Да только толку от этого оказалось мало. Как сообщил в судебном заседании вяземский эксперт И. Куликов (который вот уже второй год упорно судится с нами по поводу своей якобы затронутой публикацией чести, и процесс этот настолько интересен, что заслуживает в дальнейшем отдельного разговора), избивший подростка сотрудник милиции Анисимов не понес ровно никакого наказания - попал под амнистию. А другой милиционер по фамилии Гурза даже не привлекался в качестве обвиняемого по данному уголовному делу и вскоре, дескать, тоже потребует сатисфакции от автора статьи «Форменное безобразие».

Ну кто бы сомневался в подобном исходе! Это было предопределено с самого начала. Отец избитого подростка жаловался ведь не только на волокиту нашего правосудия. Его не устраивали и методы ведения следствия, и та самая экспертиза, где речь шла лишь про перелом грудины, а про перелом костей носа не было ни слова. Так что во многом благодаря эксперту И. Куликову и не предстал второй милиционер перед судом. Что же касается слов Кирилла Егоршева о том, что это Гурза ударил его кулаком по носу, то им мало кто поверил - родители да друзья.

Поверила Кириллу и я, как бы ни пытались поборники корпоративной милицейской чести убедить меня в том, что подросток днем позже где-то подрался или вообще ударился об угол: не из драчливых он, потому как из-за больших ожогов стал инвалидом с детства. Избить такого мальчишку - просто грех. Хотя милиционер в принципе не должен никого бить. Это мое глубочайшее убеждение, и потому я никак не могу разделить и даже понять то чувство откровенного торжества, с которым эксперт И. Куликов сообщал об амнистии одного человека в форме и неподсудности другого. Он ведь фактически сообщал об отсутствии правосудия. Чему ж тут радоваться?..

Впрочем, это еще не самый скверный итог столкновения простого человека с человеком в форме. Случай, произошедший в Бычихе летом прошлого года, куда более впечатляет. К Кириллу-то на улице придрались, а вот оперуполномоченный отдела уголовного розыска УВД Хабаровского района М. Сидоров ворвался в дом пенсионера Анатолия Павловича Остапчука и его дочери Юли поздно ночью, и все лишь потому, что их гости почему-то показались обворованному соседу подозрительными. В семье пострадали все - даже годовалая Ниночка. Но больше всего досталось Анатолию Павловичу. Он был ранен в ногу и полгода провел на больничной койке, да и до сих пор не может передвигаться. И он же сегодня является обвиняемым в уголовном преступлении. Вот ведь фантасмагория времени - жертва на скамье подсудимых!

Впрочем, мы к этой теме недавно возвращались и подробно писали про странную роль Хабаровской районной прокуратуры в этом деле, которая упорно гнет свою линию против пострадавших, выгораживая стрелявшего в пенсионера милиционера. В Вяземской прокуратуре столь откровенно не демонстрировали симпатии к обвиняемому, но результат, в сущности, оказался одинаковым: за избитого подростка так никто всерьез и не ответил. Выходит, мы бесправны перед человеком в форме?

Однако волнует не только этот вопрос, но и та странная позиция, которую с некоторых пор заняли должностные лица правоохранительных органов, - они молчат. Бывает, конечно, что в ответ на какую-либо критическую публикацию кто-то и разразится гневной отповедью, но, как правило, начальство нынче предпочитает отмалчиваться.

А зачем, спрашивается, прокурору (в данном случае мы ведем речь о совершенно абстрактной фигуре) обращать свое внимание на какие-то там публикации в средствах массовой информации, из-за которых граждане могут подумать плохо либо о нем самом, либо о работе его ведомства? Он же не депутат, который должен дорожить каждым голосом. На должность его назначает вышестоящее руководство, с его мнением и будет он считаться. Отсюда не только высокомерное молчание в ответ на критические выступления газеты, но и случаи хамства с гражданами. А по большому счету и огромное количество нераскрытых серьезных преступлений, усиление влияния так называемого «общака» и т.д.

Демократическое общество подобное устроить не может. Ведь будь фигура прокурора выборной, граждане имели бы полное право спросить, к примеру, почему это у нас так много нераскрытых заказных убийств? Плохо работают подчиненные или вы руководить ими не умеете? Тогда, извините, другого выберем. Так, во всяком случае, поступают в Америке, где в большинстве штатов прокуроров выбирают непосредственно, а в остальных хоть и назначает вновь избранный губернатор, но при этом ни он, ни партия, будьте уверены, не потерпят на этой должности человека, которому будет плевать на мнение и интересы американского гражданина. Будь у нас так же, финал конфликта подростка и пенсионера с людьми в форме был бы совершенно иным.

Татьяна СЛЕПЦОВА.