Историю родной земли собирал по кирпичику

«За каждой вещью - истории людей, нередко трагические», - считал Владислав Юзефов

Краевед, заслуженный работник культуры РСФСР, почётный гражданин Николаевска-на-Амуре Владислав Юзефов - один из тех дальневосточников, кто бережно, в буквальном смысле слова, по кирпичику, собирал историю родной земли, чтобы выстроить в итоге красивое и достойное здание и оставить его нам в наследство. На днях ему исполнилось бы 90 лет. 

С Владиславом Иннокентьевичем мне довелось встретиться, будучи в командировке в Николаевске, куда меня направила редакция для подготовки материала о китовой путине. Как сейчас помню, Юзефов сидел в кресле и вертел в руках глиняный черепок. Как я и представлял себе, краевед должен быть похож на северянина: большой, плотный, с пытливым взором.

«Эта находка с озера Чля - оберег, которому цены нет», - поведал тогда он.

В краеведческом музее Николаевска-на-Амуре, который Владислав Иннокентьевич тогда возглавлял, глаза разбегались от обилия старинных вещей: одежда аборигенов Приамурья, экспонаты флоры и фауны, архивные документы, крестьянская утварь, пушечное ядро…
За каждой вещью - истории людей, нередко трагические. Иногда старые вещи сами искали спасения, попадая к Юзефову со свалок, кладовок, чердаков и подвалов, или открывались ему под толстым слоем масляной краски.
«Изначально меня интересовали артефакты - древние вещи коренных народов Севера, - делился директор. - Еще школьником насобирал их так много, что чемодан с глиняными черепками не смогли поднять четверо мужчин».
Его детище - музей был полон чудес. Например, часы ночного сторожа. Эти часы запирали на замок и выдавали сторожу. Внутри была заводная пружина с лентой. Сторож шел и каждый час делал прокол в отверстии. Утром начальство по числу проколов определяло, спал сторож или нет. 

А механический сейф нужно еще догадаться, как открыть. Одна из неприметных ручек выдвигала замочную скважину. Играла мелодия в знак оповещения, и сейф раскрывался. Не менее сложно он и запирался. А ключ - в потайном месте.
«Что самое ценное в этой коллекции?» - поинтересовался я тогда у него. Подумав, Владислав Иннокентьевич ответил: «Каменный Бурхан. Его еще называют «ветром». Одно из названий ветра - буря. Вот почему голова изображает Бурхана по-монгольски. Скорее всего, это родовой знак, который поставили на Амуре наши предки-славяне».

Кстати, эту личину в 1956 году нашел житель села Большой Ключ и передал в музей. Скупая надпись у этого экспоната извещает, что скульптура относится к эпохе неолита.
Особенно Юзефов любил встречать в музее экскурсии детей. А в новогодние дни воссоздавать атмосферу дореволюционного праздника, показывать в фотографиях и старинных предметах, как встречали Рождество в Николаевске-на-Амуре. Украсить елку, которая здесь была под потолок, старинными игрушками с помощью юных краеведов.

А еще Владислав Иннокентьевич написал книгу «Годы и друзья старого Николаевска». Своим богатырским размером и переплетом этот фолиант напоминает летописный свод.
В этой книге подробно год за годом рассказывается об истории Николаевска-на-Амура - российском форпосте на берегах Тихого океана. Г. И. Невельской предстает в ней героем России. Он по-русски самобытен и по-европейски образован. Своей универсальностью он чем-то напоминает людей Возрождения.

Отдельные главы посвящены купечеству, офицерской корпорации, служителям культа, мещанам, городским крестьянам, рабоче-мастеровой среде, казакам и «туземным инородцам». К историческому материалу автор подходил творчески.
В наше время семейные архивы - редкость, среди которых письма и фотографии. Однажды Владислав Юзефов нашел на помойке целый архив. Боже ж ты мой, с каким вниманием глядели на него из фотографических рамочек незнакомые люди.
Когда это наследие попадало к Юзефову, он с волнением читал пожелтевшие листки, рассматривал выцветшие фотографии; в его очерках оживали лица и судьбы. Некоторые из писем были настолько человечны, что хотелось их напечатать. Но особенно трогали его на твердых старых картонах юные лица - лица тех, кто состарился, умер и забыт, чьих имен и судеб мы не узнаем никогда.

По этой книге можно изучать историю - причем не только историю Николаевска-на-Амуре, но и жизнь самого краеведа. К примеру, в 1956 году В. И. Юзефов встретился с правнуком Невельского А. С. Кукель-Краевским. Об этой беседе тоже рассказано в книге.
А какую колоссальную, кропотливую работу он провел, собирая и заполняя сведениями так называемые «биографические карточки», воскресив из небытия тысячи имен!
С какой любовью Юзефов рассказывал о своем городе:

- Николаевск-на-Амуре был рождён авантюрой, за которую Невельского чуть не разжаловали в матросы. 1 августа 1850 года в устье Амура было основано поселение Николаевский пост. Представить трудно, что население поста состояло из шести человек. Якутская изба-ураса стала первым строением в будущем городе. В честь кого был назван пост «Николаевским»? Среди русских моряков был почитаем святой Николай Чудотворец…

А в школах, куда Юзефова постоянно приглашали, он не уставал напоминать: Николаевск стал плацдармом для России на Дальнем Востоке, его первой столицей, дал жизнь в первом поколении Хабаровску, Благовещенску, Владивостоку и Александровску-Сахалинскому и другим городам.

Он пережил золотую лихорадку, рыбный бум, засилье японских купцов и сожжение красными партизанами, был центром царской Приморской и советской Нижнеамурской областей, главным портом Охотского моря.

…Напоследок той нашей беседы Владислав Иннокентьевич показал мне гвоздь музея: новогодний кулек 1943 года - черный хлеб да сахара кусочек. По его словам, такой экспонат лучше любого учебника расскажет, как жили в военные годы.

- Будем же беречь вещи, но не во имя корыстного собирательства, а во имя родниковой чистоты памяти живущей во времени и пространстве, - говорил Юзефов. - Они нужны нам больше, чем мы им. Сохраните их для будущих поколений. Для этого не нужно быть краеведом, достаточно быть добросовестным секретарем своего времени.
Этот завет Владислава Юзефова я запомнил на всю жизнь.

Александр САВЧЕНКО.