Гайдар и его «Военная тайна»

26 октября исполнилось 80 лет со дня гибели в оккупированной немцами Украине Аркадия Гайдара - писателя, военкора «Комсомолки», пулемётчика партизанского отряда. Среди удивительных страниц его короткой яркой жизни была и дальневосточная. Ведь в 1932 году он работал в Хабаровске в газете «Тихоокеанская звезда».

Переезд в Хабаровск напоминал бегство от бед и себя. Нужда, неустроенность, старая контузия, которая мешала жить, да еще и жена ушла к другому… Коллега по архангельской «Правде Севера» Иосиф Шацкий позвал в Хабаровск, и Гайдар рванул подальше от столицы. Прожил писатель на Дальнем Востоке семь месяцев, с конца января по начало сентября.

Мне довелось увидеть в старинной рукописной книге приказов «Тихоокеанской звезды» запись: «Тов. Гайдар А. П. с 30 января с. г. назначается постоянным разъездным корреспондентом с окладом жалованья в 300 руб. в месяц. За эту ставку… т. Гайдар обязан дать четыре полноценных очерка в месяц. За весь материал, даваемый сверх этой нормы, тов. Гайдар получает гонорар в общем порядке».

Изучение подшивки показало, что четырёх­очерковую норму Гайдар выполнил лишь в июне и июле. Писал о лесозаготовках, посевной, бюрократах, рыбаках, шахтёрах, строительстве Хабаровского НПЗ. Вот названия этих материалов: «Метатели копий», «Мышьяковая руда и медные лбы», «Мало голосовать за кролика, надо разводить кроликов», «Бензин, керосин, лигроин»…

Сквозные темы 1932 года, судя по подшивке «Тихоокеанской звезды», - происки японской военщины и битва за большую рыбу. Много «сигналов»: «Директор и парторг в разгар путины позорно дезертировали с промыслов», «Кирпичным заводом № 1 руководит пьяный треугольник»…

«Жаль, что я почти ничего не записывал из моих путешествий по Дальнему Востоку… Чего стоит, например, то, как я заблудился в тайге… Не забыть мне никогда и переход через Сихотэ-Алинь…» - вспоминал Аркадий Гайдар позже.

В его дневнике - недописанные и потому растворившиеся бесследно впечатления: «Озеро Ханка, покрытое зеркальным льдом, и автомобиль, скользящий по льду… Трепанги - матросская шутка… Японское море…»

Правда, в начале августа 1932-го происходит срыв - из-за той самой контузии, с последствиями которой Гайдар боролся то водкой, то бритвой (был демобилизован из РККА с диагнозом «травматический невроз»). Писатель попал в психбольницу на улице Серышева, 33, где и начал повесть «Военная тайна», проникнутую предчувствием скорой войны.

В ней не конкретизируется, откуда именно придут враги. Но очевидно, что и сама повесть, и вставная сказка о Мальчише-Кибальчише родились из-за дальневосточной угрозы. В 1931 году японцы оккупировали Маньчжурию, в 1932-м у советских границ возникло прояпонское государство Маньчжоу-го. Во Владивостоке аврально воссоздавали крепость и военно-морской флот, резко пахло порохом.

Ожидалось, что большая война грянет именно здесь, а не на западе. «За последние дни в Хабаровске спокойнее. Немного улеглись толки о возможности войны. А всё-таки тревожно. Все чего-то ждут», - записал Гайдар 20 мая.
Неслучайно в «Военной тайне» появятся и такие строки: «Люди поспешно разворачивали газетные листы и жадно читали последние известия о событиях на Дальнем Востоке. События были тревожные».

20 августа Гайдар записывает: «За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, 8 или 10 - и всё-таки это единственный раз, когда - эту хабаровскую - сквернейшую из больниц - я вспомню без озлобления, потому что здесь будет так неожиданно написана повесть о «Мальчише-Кибальчише».

Между тем в больнице его не устраивало всё: питание, порядки, персонал (завбольницей Зонь за бесценок скупал вещи у душевнобольных). Как-то Гайдар поругался из-за размера обеденных порций - попал в буйное отделение, где больные стащили на раскурку его тетрадку (хорошо, что чистую). Выписавшись, Гайдар опубликовал разгромную статью «За высокой стеной», по итогам которой сняли руководство больницы, и вскоре уехал в Москву.

24 августа он записал: «А всё-таки в Москву я при­еду не тем, каким уехал. Крепче, твёрже и спокойнее».

30 августа, накануне отъезда: «Это был тяжёлый и странный год. Но в общем ничего особенного не случилось, жизнь идёт своим чередом… Москвы я больше не боюсь».

…В 1941-м Гайдар рвался на фронт. Поскольку по болезни в армию не брали, отправился на передовую в качестве корреспондента «Комсомолки». Написал очерки «У переправы», «Мост», «У переднего края», «Ракеты и гранаты». Попал в окружение под Киевом, отказался от эвакуации, поступил в партизанский отряд Горелова, где стал пулемётчиком.

26 октября 1941 года погиб у села Лепляво Каневского района Черкасской области УССР. Шёл впереди с ведром по железнодорожной насыпи, увидел немцев, успел крикнуть - предупредить своих, что здесь засада, - и был сражён пулемётной очередью.