Спасибо за жизнь

Смотрю телевизор - ужас берет, Европа горит, Россия горит. А мне врезался в память один пожар, который я не видела, но он мог стать роковым для меня.

Шел 1944 год, война, наши части успешно продвигались вперёд. Настроение было приподнятое, шла тихая размеренная жизнь.

И вот, как гром среди ясного неба - пожар, горит тайга. От нашего поселка километров 30, но там недалеко работала драга и это создавало опасность.

Нашей бригаде объявили, чтобы мы приходили на полигон, поедем на пожар. А бригада - шесть девчат от 14 до 16 лет. Пришли, погрузились, поехали к месту ЧП. С нами поехал лесничий - статный дед, усы шикарные, папаха. В шутку прозвали Чапай.

Он поселил нас в сарае, а сам пошёл добывать транспорт. Старшие девчонки говорят мне: «Галя, ты маленькая, на тебя внимание не обратят, пойди в разведку».

Иду по улице, тишина, ни души. Вдруг вижу, что-то мне движется навстречу, я со страху остолбенела. Оно подходит ко мне, я чуть не упала.

Черное, грязное, одежда - одни обгоревшие ремки. Тело, руки, лицо - всё сплошь в волдырях. Я не узнала, пока оно не заговорило. «Галя, а ты почему здесь?» По голосу я узнала нашу сельскую девушку Дусю. «А нас на пожар повезут», - отвечаю.

Она аж застонала: «Ох девчата, бегите отсюда подальше, в лес, домой, вы оттуда живыми не вернётесь». Я сорвалась, примчалась, рассказала, и девчата решили бежать. Но как?

И тут вспомнили солдатика-шофёра Мишу. Как-то мы его выручили, нашли на дороге шурупчик, без которого машина не пойдёт. От радости он выпалил: «Девчата, я у вас в долгу!»

И опять меня послали к нему. Машина разгружалась, Миша был рядом. Я подкралась и говорю: «Мы тебя выручили, выручай нас!»

Он взмолился: «Вы же меня под трибунал отправите». Тут уж мне пришлось быть дипломатом. Случайно увидела за воротами ухабину. И меня осенило: «Миша, ты нас не видел и ничего не знаешь. Только при выезде, где ухаб, притормози, а мы влетим, как перышки».

Так и сделали. Мы спрятались под брезентом и поехали. А лесник, вернувшись с лошадью и не найдя нас в сарае, пошел на базу. И два деда базовских нас сдали, видели, как мы прыгали в машину.

Едем, а я глянула в дырку и ахнула - Чапай нас догоняет! А он приподнялся на стременах, размахивает ручкой кнута и кричит: «Стой, стой!» Но Миша дал газу, и мы оторвались.

Чапай, вернувшись на базу, состряпал бумагу, а свидетели расписались, что видели.

Километра за два до своего села мы спрыгнули с машины и идём. Едет машина с дровами, шофёр так ехидно нам: «Что, дезертиры, топайте, топайте».

Девчата жили на окраинах, а наш дом был в центре, напротив конторы, крылечко в крылечко. Я вроде быстро прошмыгнула в дом, но уже через пять минут пришла рассыльная. И велела мне прийти к конторе на следующий день, будут разбираться.

Утром смотрю Катя пришла, и я побежала, подскочила, тощая, маленькая, вытянулась, как солдатик. Смотрю, один закашлял, отвернулся, за ним - другой. Они просто смеялись, глядя на таких пожарников - от горшка два вершка.
Среди начальников стоял и сотрудник НКВД, он ни слова не сказал, а слегка улыбнулся, дескать, вот какими силами председатель сельсовета решил потушить лесной пожар. Был среди них и фронтовик без руки.

Чапай деловито вынимает из планшета бумагу, потрясает ею и кричит: «Вот, смотрите, перед вами дезертиры, они сбежали с фронта работ, их под суд надо отдать по законам военного времени!»

Фронтовик подошел к нему и говорит: «Успокойся, отец, там фашисты уничтожают молодёжь, а ты хочешь этих девчонок под суд отдать. Но посмотри, какие из них пожарные. Пал идёт верхом, отрежет, они и выскочить не успеют, зажарятся как цыплята». Дед понурился, сопит. И нас отправили на работу. Как мы припустили, аж пятки засверкали, за одну минуту примчались в совхоз.

А через два дня пожара не стало. Примерно через неделю приехала девчонка, она и рассказала, как его потушили. По её словам, один пацан бегал смотреть.

Ночью привезли зеков человек пятьдесят. Командовал один гражданский, четко и организованно всех разбили на бригады. Охранник сидел недалеко.

Пацан поинтересовался: а вдруг разбегутся? Солдатик усмехнулся: «Эти не разбегутся. Они на фронт просятся, вот и получили фронтовое задание. А там как высокое начальство посмотрит. Может, кого и отправят на фронт, а кому-то срок срежут».

Они за двое суток прорубили широкую просеку, получилась широкая дорога. Никто не сгорел и не пострадал. Вот они драгу и спасли, её же нельзя останавливать.

Наши союзнички помогали нам тогда, когда золото текло в их карманы.

Однажды сижу на крылечке, недалеко мужики стояли. Вдруг страшный гул самолетов. Смотрим вверх, а там три большущих бомбардировщика летят на Николаевск с Аляски. Мужики и говорят: «Наше золото летит». Только позже я поняла смысл этих слов.

Сейчас, когда вспоминается тот пожар, я всякий раз говорю: «Спасибо, Дуся, ты спасла нас». Её я больше никогда не видела.

Г. ЗУЕВА. г. Хабаровск.