Я люблю тебя, папа

Моя семья вполне обычная. Так мне казалось лет до 13. А потом я познакомилась с родителями друзей - чем дальше, тем больше было моё удивление. У половины не было кого-то из родителей, у других били, пили или наплевательски относились к детям. И тогда я осознала, что мой папа, как и мама, впрочем, особенный.

Мне пять лет. Соседские мальчишки специально забросили мою летающую тарелку в крапиву - высокую, выше меня. Пожаловалась папе, и он заставил засранцев идти в крапиву и доставать мою тарелку. Когда они вышли плача, он им спокойно сказал: «Мужчина должен отвечать за свои поступки». А чтобы сгладить все детские обиды, дал нам денег на мороженое.

Прав ли он был? Для меня - да. Теперь я точно знала, что папа всегда поможет и защитит.

Мне 10 лет. Мы с младшим братом и ещё тремя детьми весело ползём по двухметровому забору из тонких - 2-3 сантиметра в толщину - досок. Вдруг я слышу тихое «доча» и вижу внизу отца, который как-то непривычно хмурится.

- Дети, всем пора домой на обед, - говорит мой папа и осторожно протягивает руки. - А давайте я вас по очереди сниму, как будто спасаю.

И по одному мы спрыгивали в папины вытянутые руки. Позже он признался, что был очень напуган, поскольку под забором, прямо под нами, лежало много битого стекла - молодняк развлекался, разбивая бутылки об доски.
Мне 13 лет. Захожу домой с синяком во всю скулу, в драных штанах и куртке. Папа хмурится:

- Дралась?

Я комкаю рукав и прячу глаза.

- За дело била?

- За подружку, - бурчу, - они её ввосьмером одну, а мы мстить пошли.

Папа молчит. Потом уже участливо:

- Получила?

- Угу.

- Ну, сама-то хоть долбанула? - он улыбается.

- Угу, - улыбаюсь и я.

Папа никогда не поощрял жестокость, но умение постоять за себя считал очень важным. И я благодарна ему за то, что он не судил меня за мои попытки.

Мне 15 лет. Я впервые выпила водки, и меня унесло. Пришла домой пьяненькая, не могу пролезть между диваном и столом.

- Мама тебя видела? - слышу с порога.
Пьяненько хихикаю и отрицательно качаю головой.

- В душ - и спать, - командует папа, и я слушаюсь. Утром смеётся и спрашивает, болит ли голова. Что-то бурчу в ответ, и мне под подушку кладут полтинник на «опохмел».

Папа знает, что больше я так не буду, потому что мне стыдно. Домой под градусом я больше не приходила никогда.

В мои 16 начнутся наши первые ссоры. Тяжелый период, по душам не поговорить, потому что мой папа в принципе не болтун. А я была слишком максималистична. От этого тяжело.

Мне 21. Ночью во дворе дома на меня нападает наркоман. Я отбиваюсь и инстинктивно зову папу криком. Отец выскочил с железным прутом, нарик сбежал. Я знаю, что потом папа очень переживал, но меня он бодрил и веселил, приговаривая, что я настоящий боец.

Было много обид, было много и хорошего.

Моего первенца он до слёз боялся брать на руки - большие натруженные руки, которыми боялся повредить что-то малышу. Моего мужа поругивает за то, что тот не балует меня, как принцессу, не со злом, а просто бухтит, потому что очень меня любит, и я это знаю.

Знаю, и поэтому стараюсь почаще говорить ему: «Спасибо, папа», «Я люблю тебя, папа», «Папочка, прости».

Хорошо, что он у меня есть мой самый обычный, но самый особенный папа…