18.11.2015
…Глушковы в то время жили в Амурской области, под Благовещенском. Михаил работал председателем сельского Совета. Отзывчивый на чужие беды, он всегда спешил на помощь людям. И когда к нему с просьбой пришел глава большого семейства, у которого было двенадцать маленьких детей, и слезно умолял выписать ему и жене паспорта, а детям свидетельства о рождении, Михаил, не раздумывая, выдал нужные документы. Но многодетная семья, имеющая корову, лошадь, дом-пятистенок и справное хозяйство, была признана кулацкой. И подлежала высылке в неизвестные края, а хозяйство - изъятию. Но благодаря документам, которые в те годы селянам на руки часто не выдавались, большая семья спаслась от расправы, уехав в тот же вечер в город, к родственникам.
Председатель сельсовета спасал и других репрессированных жителей, не боясь, отстаивал их интересы перед вышестоящими органами, доказывал, что это не «кулаки», а честные, работящие люди, что абсолютно все в их хозяйстве нажито тяжелым трудом. Да и сам он вырос в трудовой, а потому и богатой семье казаков, имеющей мельницы, коров, лошадей.
Местных жителей-то Михаил Иванович уберег, а свою семью не сумел. Не успел: поздним осенним вечером к дому Глушковых подъехал черный «воронок», так называли люди автомобильный транспорт НКВД. Мария хлопотала по дому, накрывая стол для ужина, восьмилетняя дочка Анечка помогала матери, Михаил только что пришел с работы. Он еще не успел снять пальто, как в дверь громко, требовательно постучали. Хозяева впустили непрошенных гостей: на пороге стояли сотрудники НКВД.
- Собирайтесь, вы арестованы, - сказали главе семьи. - Мы вас задерживаем до выяснения обстоятельств по доносу гражданина икс…
Михаил за собой никакой вины не чувствовал, но сердце екнуло. Он лишь подумал о том, сколько людей сгубили трусость и предательство подлых доносчиков. Настала очередь председателя сельсовета стать их очередной жертвой.
Мария и Анюта горько рыдали. Михаил нежно обнял и поцеловал жену и дочку и сказал на прощание: «Не плачьте, я вернусь…»
Не суждено было ему возвратиться. Михаил Иванович Глушков был расстрелян в этом же 1937 году в тюрьме для политических ссыльных города Хабаровска как «враг народа», без суда и следствия.
А Мария Епифановна, не зная горькой правды, часто ездила в тюрьму, привозила продукты, деньги, передачи для мужа. Охранники все это брали, но ничего определенного не говорили. А потом Марию с Анютой как жену и дочь «врага народа» сослали сначала на Оборскую ветку, а потом и в колхоз «Малышевск» района имени Полины Осипенко.
По дороге в таежные места Глушковы продали все, что можно, обменяли хорошие вещи на хлеб и молоко. На память о привольной жизни казаков остались лишь икона Богоматери да швейная машинка «Зингер». Мария с утра до позднего вечера работала в колхозе за трудодни, в свободное время шила платья, рубашки сельчанам. Вместе с ней на полях трудились сосланные семьи Павлюченко, Коноваловых, Наливайко и других. Люди ютились в бараках, в каждой комнате - по 2-3 семьи. Анюта училась в школе, помогала матери по хозяйству. В годы войны колхозники работали на фермах и полях, заготавливали дрова, сдавали в фонд обороны одежду, продукты питания.
Трудно жилось Марии, но гордая казачка не сдавалась судьбе, вдовой себя не считала, по-прежнему ждала мужа. После войны сватался к ней молодой учитель. Мария отказала ему: «Лучше моего Михаила я не найду». Так и жила.
Ну, а когда Анюта училась в Николаевском педучилище, мать по-прежнему работала в колхозе за трудодни, денег-то не было.
Шло время, красавица Анюта вышла замуж за Ивана Сидельникова, и Мария Епифановна обосновалась в семье дочери и зятя, переехав в райцентр. В душе вновь поселилась надежда, что когда-нибудь она получит весточку от Михаила и он приедет домой живой и невредимый.
…А в 60-е годы, во время «оттепели», Мария получила известие о том, что Глушков Михаил Иванович, расстрелянный в 1937 году, посмертно реабилитирован. Прижизненно реабилитированными оказались и моя бабушка - Мария Епифановна, и мама - Анна Михайловна.
С тех пор прошло много лет. Ежегодно в День памяти жертв политических репрессий наша семья участвует в митинге, посвященном этой горькой дате, - он по традиции проходит в райцентре, у гранитного камня Памяти. И я часто вспоминаю свою бабушку Марию, всю жизнь верно ожидавшую возвращения репрессированного мужа, твердо и безоговорочно убежденную в том, что лучше, порядочнее и честнее ее Михаила нет мужчины на белом свете.
Количество показов: 320
Автор письма: В. КРИШТОП
Затонувшие в волнах репрессий
Моей бабушке Марии Епифановне Глушковой было всего 32 года, когда волна репрессий, захлестнувшая страну в 1937 году, отняла у нее мужа - Михаила Ивановича, а у меня - деда, которого я никогда не видела. В памяти жены Марии и дочери Анны он так и остался навсегда молодым, красивым, добрым……Глушковы в то время жили в Амурской области, под Благовещенском. Михаил работал председателем сельского Совета. Отзывчивый на чужие беды, он всегда спешил на помощь людям. И когда к нему с просьбой пришел глава большого семейства, у которого было двенадцать маленьких детей, и слезно умолял выписать ему и жене паспорта, а детям свидетельства о рождении, Михаил, не раздумывая, выдал нужные документы. Но многодетная семья, имеющая корову, лошадь, дом-пятистенок и справное хозяйство, была признана кулацкой. И подлежала высылке в неизвестные края, а хозяйство - изъятию. Но благодаря документам, которые в те годы селянам на руки часто не выдавались, большая семья спаслась от расправы, уехав в тот же вечер в город, к родственникам.
Председатель сельсовета спасал и других репрессированных жителей, не боясь, отстаивал их интересы перед вышестоящими органами, доказывал, что это не «кулаки», а честные, работящие люди, что абсолютно все в их хозяйстве нажито тяжелым трудом. Да и сам он вырос в трудовой, а потому и богатой семье казаков, имеющей мельницы, коров, лошадей.
Местных жителей-то Михаил Иванович уберег, а свою семью не сумел. Не успел: поздним осенним вечером к дому Глушковых подъехал черный «воронок», так называли люди автомобильный транспорт НКВД. Мария хлопотала по дому, накрывая стол для ужина, восьмилетняя дочка Анечка помогала матери, Михаил только что пришел с работы. Он еще не успел снять пальто, как в дверь громко, требовательно постучали. Хозяева впустили непрошенных гостей: на пороге стояли сотрудники НКВД.
- Собирайтесь, вы арестованы, - сказали главе семьи. - Мы вас задерживаем до выяснения обстоятельств по доносу гражданина икс…
Михаил за собой никакой вины не чувствовал, но сердце екнуло. Он лишь подумал о том, сколько людей сгубили трусость и предательство подлых доносчиков. Настала очередь председателя сельсовета стать их очередной жертвой.
Мария и Анюта горько рыдали. Михаил нежно обнял и поцеловал жену и дочку и сказал на прощание: «Не плачьте, я вернусь…»
Не суждено было ему возвратиться. Михаил Иванович Глушков был расстрелян в этом же 1937 году в тюрьме для политических ссыльных города Хабаровска как «враг народа», без суда и следствия.
А Мария Епифановна, не зная горькой правды, часто ездила в тюрьму, привозила продукты, деньги, передачи для мужа. Охранники все это брали, но ничего определенного не говорили. А потом Марию с Анютой как жену и дочь «врага народа» сослали сначала на Оборскую ветку, а потом и в колхоз «Малышевск» района имени Полины Осипенко.
По дороге в таежные места Глушковы продали все, что можно, обменяли хорошие вещи на хлеб и молоко. На память о привольной жизни казаков остались лишь икона Богоматери да швейная машинка «Зингер». Мария с утра до позднего вечера работала в колхозе за трудодни, в свободное время шила платья, рубашки сельчанам. Вместе с ней на полях трудились сосланные семьи Павлюченко, Коноваловых, Наливайко и других. Люди ютились в бараках, в каждой комнате - по 2-3 семьи. Анюта училась в школе, помогала матери по хозяйству. В годы войны колхозники работали на фермах и полях, заготавливали дрова, сдавали в фонд обороны одежду, продукты питания.
Трудно жилось Марии, но гордая казачка не сдавалась судьбе, вдовой себя не считала, по-прежнему ждала мужа. После войны сватался к ней молодой учитель. Мария отказала ему: «Лучше моего Михаила я не найду». Так и жила.
Ну, а когда Анюта училась в Николаевском педучилище, мать по-прежнему работала в колхозе за трудодни, денег-то не было.
Шло время, красавица Анюта вышла замуж за Ивана Сидельникова, и Мария Епифановна обосновалась в семье дочери и зятя, переехав в райцентр. В душе вновь поселилась надежда, что когда-нибудь она получит весточку от Михаила и он приедет домой живой и невредимый.
…А в 60-е годы, во время «оттепели», Мария получила известие о том, что Глушков Михаил Иванович, расстрелянный в 1937 году, посмертно реабилитирован. Прижизненно реабилитированными оказались и моя бабушка - Мария Епифановна, и мама - Анна Михайловна.
С тех пор прошло много лет. Ежегодно в День памяти жертв политических репрессий наша семья участвует в митинге, посвященном этой горькой дате, - он по традиции проходит в райцентре, у гранитного камня Памяти. И я часто вспоминаю свою бабушку Марию, всю жизнь верно ожидавшую возвращения репрессированного мужа, твердо и безоговорочно убежденную в том, что лучше, порядочнее и честнее ее Михаила нет мужчины на белом свете.
Количество показов: 320
Автор письма: В. КРИШТОП