«Идиотская» жизнь Джигарханяна (Часть 1)

Говорят, что за количество сыгранных ролей Армен Джигарханян попал в Книгу рекордов Гиннесса. Действительно, о некоторых своих работах он вспоминает только тогда, когда случайно видит своих героев по телевидению. Иногда создается впечатление, что он играет во всех театрах и антрепризах: и у Марка Захарова в Ленкоме, и у Андрея Гончарова в театре Маяковского, и в антрепризе Воропаева... И на гастроли легок и охоч, не раз бывал в Хабаровске.

Недавно он сыграл с Н. Гундаревой и В. Гаркалиным обманутого мужа в пьесе Руссена «Какая идиотская жизнь». Эта постановка, как это часто бывает, вызвала восторг зрителей и неприязнь критики. Не успев сыграть Мальволио из шекспировской «Двенадцатой ночи», он уже репетирует в нескольких антрепризах и работает над ролью Луки в пьесе «На дне» М. Горького. Конечно, такая сверхпродуктивность в конце концов отражается на качестве каждой отдельной роли, но это уже другая сторона вопроса.

Несколько лет назад он взвалил на свои плечи еще одну ношу: открыл новый «Театр под руководством А. Джигарханяна». В небольшом уютном здании на станции метро «Спортивная» сейчас идут Шекспир и Мольер, ставятся пьесы забытых русских драматургов прошлого столетия.В Москве сейчас трудно кого-нибудь удивить открытием нового театра. По замечанию Сергея Юрского, сегодня каждый мало-мальски заметный актер обзавелся собственным театром. Но известие о том, что Армен Джигарханян, собрав своих учеников, открыл новый театр, сразу вызвало всеобщий интерес. Поэтому в начале разговор коснулся проблем нового театра.

- Когда вы получили это здание?

- Мы его не получили, мы его взяли. Три года назад.

- Большинство труппы составляют ваши ученики?

- Сейчас уже нет. Костяк, или даже не костяк, а те, кто определяют климат.

- Однажды вы сказали, что не хотите иметь учеников, потому что боитесь наловчиться говорить и разучиться слушать.

- Это я сказал? Молодец.

- Что изменилось, когда вы почувствовали, что можете быть учителем?

- У меня нет этого чувства. У меня есть чувство коллег, младших друзей. Желания поучать или наставлять у меня нет, слава Богу. Я могу только пошутить на эту тему.

- Те трудности, с которыми сейчас сталкиваются молодые, чем-нибудь отличаются от тех, с которыми столкнулись вы в начале своего профессионального пути?

- Почти ничем. Это самая близкая к природе профессия. В ней действуют все законы, которые действуют и в природе. А природа - неизменна. Так что принципиально трудности не отличаются. Если вы имеете в виду какие-то сопутствующие факторы... Конечно, изменения есть, но они несущественны. Я начинал работать сорок лет назад, а это очень много в наш концентрированный век. Но, повторяю, изменения несущественны, так как это самая близкая природе профессия. Во всех остальных областях искусства действует некоторая придуманность, актерская профессия - чиста.

- Зачем Москве двести театров?

- У меня нет ответа на этот вопрос. Я могу вас спросить: а зачем Москве 2 миллиона 78 тысяч 382 ребенка? Кто тут может быть судьей, и возможны ли такие вопросы? Если это навязано, придумано, то это плохо, если же это потребность, если это продиктовано необходимостью - то пусть их будет хоть восемьсот. Марк Анатольевич Захаров витиевато, эзоповским языком выступил против проникновения в театр халтурщиков, авантюристов, ловкачей. Я думаю, что в своей статье он об этом говорил.

- Вы сейчас в труппе его театра?

- Да... А количество театров, спектаклей - я не знаю, сколько их должно быть. Вот на двенадцатимиллионный город - сколько нужно театров? Я думаю, этого никто не может определить.

- Марк Анатольевич пытался.

- Нет, это все равно теоретизирование на тему. А есть жизнь, есть необходимость. Кто может знать, сколько церквей нужно городу? Статистика не способна открыть истину. А тогда чем руководствоваться? Единственное, что честно, порядочно, нравственно: слушать себя и слушать воздух вокруг. Как он движется? Если я открываю театр для удовлетворения своих амбиций, только потому, что мне нравится сидеть в кабинете, то, думаю, мне это выйдет каким-то флюсом. Время все определит.

- Кстати, по поводу естественного отбора. В одном из интервью вы сказали, что Ницше был прав, говоря: «Падающего толкни». И журналист, видимо, для сохранения эффектности фразы решил опустить ваши объяснения этой мысли.

- Чтобы постичь эту мысль, надо прожить жизнь. Фраза эта невероятная. Главный вопрос - как определить, что кто-то падающий? Но эта мысль Ницше очень жизненная, важная. Для следования этой мысли нужно большое мужество.

- Что вас, как актера, в первую очередь привлекает в драматическом материале?

- Я боюсь словами это определить. Но попробую. Это как в любви, когда ты внезапно бываешь пронзен. Вдруг именно на ней сосредотачивается глаз. И ты видишь, что у нее совсем другое лицо, не такое, какое ты видел раньше. И ты начинаешь смотреть - и начинаешь любить. Это очень сложный процесс.

Продолжение далее...