И ночь, похожая на сон...

В Ванинской колонии усиленного режима время течет в замедленном темпе. За всем происходящим в мире ее обитатели наблюдают как бы со стороны. Многие годы, которые они проводят за решеткой, для них и миг, и вечность одновременно.

Сидят здесь подолгу и многократно. Редкие письма с воли - радость великая. А вот содержание этих посланий чаще всего огорчает: жизнь и на воле теперь не сахар. Хотя свобода для тамошних обитателей - по-прежнему самое сладкое слово!

...Еще совсем недавно журналистов в такие учреждения не допускали. Зачем, дескать, будоражить общественность проблемами, которые как бы не существуют вообще? Первыми из пишущей братии сюда допустили корреспондентов «Тихоокеанской звезды».

...Крепкие стены и надежные запоры разделяют людей на две категории: «отбывающие наказание» и «свободные». И сегодня людей за решеткой все еще очень много. Применительно к Ванино, если сюда причислить население колонии, получается, что под стражей содержится каждый двадцать пятый человек. Многовато!

А сидят здесь отнюдь не мелкие жулики и хулиганы. Недавняя амнистия на этих людей не распространяется. Тамошний контингент - матерые преступники, имеющие от трех до семи сроков. Есть осужденные, которые провели в тюрьмах по 25-30 лет.

Кто же они, и почему так сложилась их судьба?

Отвечая на этот вопрос, исполняющий обязанности начальника колонии Александр Казбанов только пожал плечами:

- Кто? Разбойники, насильники, убийцы... Статьи самые разные. Очень много тяжелых, как говорили раньше, «расстрельных». Но теперь есть указ президента об отмене смертной казни.

Характерно, что тяжкая преступность молодеет. Недавно поступил парень: 18 лет от роду, а уже назначено 25 лет отсидки. Столько не прожил, сколько придется провести под замком в камере.

- Есть у нас и ветеран Великой Отечественной войны, - продолжает Казбанов. - Так мы его на День Победы всегда поздравляем. Человек прошел всю войну, имеет награды, а совершил преступление - значит и наказание нести надо.

Преступность не знает ни возраста, ни служебной лестницы. Сидят интеллигенты, рабочие, крестьяне, бомжи... Как показал наш беглый анализ, 90 процентов всех осужденных совершили преступления на почве алкоголя. Первое - по пьянке и невыдержанности характера. Второе - после выхода на свободу из-за неуверенности в себе, озлобленности... Так и идет все по этой схеме.

Прежде «постояльцев» колонии в шутку называли «матросами» - за их полосатую робу. Сегодня робу и «матросскую символику» отменили, а вот одну широкую полосу оставили: удобней по ней вылавливать беглеца, если такой объявится.

Но куда из Ванино убежишь, когда вся территория по существу являлась огромной «зоной»? С одной стороны - море, с другой - горы. Правда, к железной дороге прибавилась автомобильная. Но о побеге из колонии может мечтать только безумный. Попытки такие, конечно, делались, но только вне стен колонии. Последний побег, в частности, был совершен из больничной палаты районной больницы.

Ванинская колония - учреждение, можно сказать, «градообразующее». Еще недавно по валовому объему производства в масштабах района ее опережал только торговый порт. Здесь шили одежду, ремонтировали технику. Особенно «колонисты» гордились своими электроводонагревателями, которые шли нарасхват по всей территории бывшего СССР. Эти приборы имели даже государственный Знак качества. Они отличались экономичностью и дешевизной, что, впрочем, понятно, если учесть происхождение рабочей силы. Но работала колония так, что хватало и на собственное пропитание, и на расширение производства. Сегодня цехи стоят. Попытки получить заказы, скажем, на демонтаж оборудования расформированных авиачастей не увенчались успехом. Поэтому и содержатся сегодня заключенные и их охрана исключительно за счет государства. Такая вот получилась экономия, которая себе же в убыток.

- Чуть больше десяти рублей отпускаются каждому заключенному на суточное пропитание, - говорит А. Казбанов. - Пока хватает, кое-что получаем от реализации товаров народного потребления. Организовали даже свой фирменный магазин. Есть небольшое подсобное хозяйство: рыбу ловим для собственных нужд. Но это все несравнимо с доходами, которые раньше давали промышленные цехи. В общем, резервы наши и возможности весьма ограничены. Не отпускать же осужденных на волю на самостоятельный прокорм?

- А что? - не упустили случая пошутить в камере. - Заработаем и вернемся «домой».

Как ни странно, доля горькой правды в этой шутке имеется. Колония для многих действительно стала домом. Многие годы, проведенные в камере, делают свое дело, навсегда отрывая человека от нормального общества. Да и общество не очень-то стремится принять тех, кто встал на путь исправления. Куда попадает чаще всего бывший «колонист», да еще с графой «особо опасный»? В отряд безработных и бездомных... Остальные возвращаются на круги своя. И выход на свободу «колонисты» зовут не иначе, как отпуском. Да и те, кто как-то устроился в вольной жизни, в старости опять просятся назад, в тюрьму, где хоть похоронят по-человечески. Так заявил нам один семидесятилетний старичок. О жизни своей «вольной» поведал немало горьких слов.

Но даже в этих суровых условиях не все падают духом. Облегчить душевные страдания раньше старались политработники, сейчас это делает церковь. Заключенные оборудовали комнатушку, где два раза в неделю общаются с Богом. И люди, что ходят на церковные собрания, уже ни у кого не вызывают усмешек.

...Красив поселок Ванино в летнюю пору. Особенно ночью. Бухта в разноцветных огнях напоминает пейзаж из рождественской сказки. И над всем этим великолепием через черноту ночи простирается прямо к центру поселка луч главного маяка. Он, как светоч надежды, дает ориентиры всем, кто в такой надежде нуждается. Однако дальше здания администрации колонии луч этот не идет. То ли слишком далеко, то ли слишком высоко...

А дальше - вся в огнях зона особого режима. Но огни эти казенные, неживые... Свет маяка они не пропускают.

Р.S. «Вот вы и в тюрьме», - горько усмехнувшись, сказал Александр Казбанов.

Пройдя по железному коридору, мы оказались в небольшом дворе. Наше появление вызвало у обитателей зоны всеобщий интерес. Под их цепкими, жесткими взглядами чувствуешь себя, как раздетый. Показалось, что даже воздух здесь другой. И солнце не так светит. Нормальная жизнь где-то там, буквально в пятидесяти метрах, а здесь - замкнутое пространство. Просто в голове не укладывается, как можно всю жизнь просидеть в камере.

- Дяденька, дяденька, сфотографируйте меня, пожалуйста, а то я лет 15 не фотографировался.

На наш вопрос, за что сидишь, скоро ответил: «Ни за что, оговорили». А у самого за плечами - расстрельная статья...

По зоне ходят только обслуживающие колонию, остальные сидят в камерах. На каждом шагу: «Здравствуйте», «Пожалуйста». Видимо, работает свой устав, не терпящий хамства.

А вот кто по-настоящему удивил, так это офицер Александр Казбанов. 16 лет «сидит» он вместе с зеками. Подумалось, как такой мягкий человек может здесь работать? Но, как говорится, первое мнение обманчиво. В нужную минуту Александр может быть жестким и требовательным. В рамках закона, иначе быть не может..

Сергей БАЛБАШОВ, Евгений ЧУЕВ.