Писатель Хлебников ищет не легкий хлеб, а спонсоров

Имя Геннадия Хлебникова скажет многое тем, кто дорожит историей родного края, кому интересны судьбы первых строителей города Комсомольска, для кого чтение книг - не праздное занятие. Большую часть своей огромной жизни (а Хлебникову скоро пойдет 85-й!) он, нет, не отдал, посвятил писательскому труду. Из-под его пера вышли повести и романы, прославляющие трудовой подвиг его современников на берегах Амура. Как бы мы ни переосмысливали заново историю 30-40-х и более поздних годов, но во все времена были люди, на плечах которых поднимались города и заводы, были люди, для которых понятия о чести, патриотизме, долге значили больше, чем просто слова. Многих из них Геннадий Николаевич знал лично, и потому такие его произведения, как «Корабелы», «Если рядом друг», «Награда», «Продолжать сыновьям» и другие, отличаются особенной, почти документальной достоверностью.

- Геннадий Николаевич, быть может, я ошибаюсь, но что-то в последнее время о вас мало слышно. Нездоровится или находитесь в творческом простое?

- Видимо, с возрастом активность снижается, что естественно. Больше хочется наблюдать, осмысливать, чем самому участвовать в каких-то общественных процессах... А работу писательскую я не прекращал. Написал три новые повести и роман, которые не могу никак издать. Наверное, поэтому у читателей сложилось мнение, что я затих.

- Написали «в стол»?

- Получается, что так. Не везет мне на спонсоров!

- А как же Союз писателей - не помогает?

- Там своих проблем хватает. Иногда изворачиваются, издают поэтов небольшими тиражами. Я уж не хочу перебегать дорогу молодым...

- И когда вас в последний раз издавали?

- Последняя моя книжка - «Продолжать сыновьям» - вышла в 1990 г. С тех пор работаю «в стол». Отправил три года назад свой новый роман «Амурская трагедия» в редакцию журнала «Дальний Восток», так он там больше двух лет пролежал без ответа. Забрал я рукопись.

В романе рассказывается о малоизвестном периоде гражданской войны на Нижнем Амуре. Главные герои - исторические личности: партизанский командир Яков Тряпицын, расстрелянный в 1920 году, и командующий всеми партизанскими отрядами Приамурья Демьян Бойко-Павлов. Оба они, оказывается, были соперниками в любви, любили одну женщину - Нину Лебедеву. Она предпочла Тряпицына и позже была расстреляна вместе с ним. Так вот, в своем романе я пытаюсь реабилитировать Тряпицына. Собирая материалы о нем в течение многих лет, встречаясь с людьми, его знавшими, в том числе и с самим Бойко-Павловым в 1957 году, я убедился, что Тряпицын не был тем «отрицательным типом», каким его принято считать. Даже Бойко, питавший к нему неприязнь, отмечал его смелость, решительность. Все-таки Тряпицын взял со своей армией Николаевск в 1920 году, выбив белогвардейцев, а потом нейтрализовав японский мятеж. Подтверждений его «зверств» я нигде не обнаружил.

Интересно, что первую попытку написать о Тряпицыне еще в 50-е годы предпринимал хабаровский писатель Рустам Константинович Агишев. Но тогда соответствующие органы посоветовали ему этого не делать. Так и не написал. Умер, бедняга! Потом взялся за перо комсомольчанин Владимир Коренев, у которого, кстати, дед участвовал в тех событиях. И тоже неудача. Умер.

- Мистика какая-то! Сколько нужно денег, Геннадий Николаевич, чтобы издать ваш роман? Может, прочитав эти строки, спонсоры все же откликнутся?

- Да тысяч двадцать, думаю. Речь не идет об авторском гонораре. Лишь бы книга поступила в библиотеки края... Когда тебя не печатают, стимул писать как-то пропадает. Но я не сдаюсь. О многом еще надо успеть рассказать. Сейчас вот работаю над воспоминаниями - страниц двести уже написано. С очень интересными людьми довелось мне быть знакомым. Хочу, к примеру, рассказать о литераторах, которые начинали в Комсомольске: Задорнов, Ажаев, Грачев...

- Да, Геннадий Николаевич, вам точно есть что вспомнить! А если окунуться в современную жизнь, тут у вас какие мысли? Что же происходит с Россией, со всеми нами?

- Это, видимо, судьба России - переживать через определенные периоды смутные времена. Быть может, это закономерность - кто знает? Как я думаю, наше смутное время происходит от того, что человек живет не в государственном масштабе, а семейном. Он живет сам по себе - а у него накапливаются разные проблемы, он не знает, что с ними делать. И начинает шарахаться.

- Вымещая зло на других.

- Да. Но, по-моему, люди постепенно мудреют, что ли. Вот я иногда общаюсь с молодежью и замечаю, что она с оптимизмом смотрит в свое будущее. Наблюдается огромная тяга к знаниям. Вон какой конкурс в вузах! То есть все понимают, что без знаний превратятся в какую-то подсобную силу. Моя внучка учится на заочном и в то же время три года была безработной. Месяц, как трудоустроилась... Спрашиваю ее: а не боишься, что после института не найдешь работу да и платят учителям мало и с большими задержками? «Этого уже не будет!» - отвечает уверенно. То есть она убеждена, что общество опомнится, придет в себя, наведет порядок в своей жизни. Мы, старики, должны, я думаю, надеяться на такую молодежь: она вытянет свою страну из трясины. Обязательно вытянет! В этом я оптимист.

- Современная молодежь очень практична и вряд ли похожа на своих сверстников 30-х годов, которые при слове «Надо!» ехали, не раздумывая, осваивать, строить. Нынешним нужно видеть конкретную цель и выгоду материальную. Вы так не думаете?

- Конечно, наши поколения разные, но в то же время много общего. Есть чувство патриотизма. Ведь едут добровольцы в Чечню защищать Родину! И не нужно говорить, что нынешние молодые люди живут исключительно по принципу: заплати - сделаем! Мы, кстати, тоже небесплатно работали. Не в этом дело. По-моему, большинство пока не определило своей цели в жизни, находясь как бы в тумане.

- Да у нас все общество, государство этой цели не знает!

- И все же, я надеюсь, новое поколение поставит все на свои места.

- Геннадий Николаевич, вы по-прежнему считаете себя коммунистом?

- Да, я коммунист.

- Но возможно ли совместить писательство, которое должно, по сути, духовно объединять людей, с коммунистической идеологией, которая разделяет народ на классы? Ваши убеждения не мешают творчеству?

- А я никогда не думаю об этом, когда пишу. Пишешь для читателя вообще, и мне, поверьте, все равно, какая у него идеология.

- В свое время нас учили, что хорошая литература - партийная литература...

- Смотря с каких позиций на -это смотреть. Для меня «партийное» - это то, что приносит пользу народу, а не направлено во вред нравственности, воспитанию. Взять разукрашенные книжки, которые всюду сегодня продаются: про убийства, проституцию, аморальную любовь... - они же пользы никакой не приносят человеку! Моя внучка их тоже читает. Господи, говорю, ну зачем тебе это? Там все чужое, не наше. Ведь есть же русская классическая литература, которой мы гордимся и стараемся подражать: Достоевский, Толстой, Горький...

- Вы говорили, что общество, люди постепенно мудреют, и это внушает вам надежду. А сами-то замечаете в себе перемены?

- Да, я тоже чувствую, что меняюсь.

- Оглядываясь назад, а позади огромная жизнь, ни о чем не жалеете?

- Я покривлю душой, если скажу, что ни о чем не жалею. Если бы начать все сначала, кое-что бы подредактировал... Но некоторые жизненные ситуации я бы повторил точь-в-точь. Например, поехал бы в 1934 году на Дальний Восток по призыву комсомола и остался бы здесь навсегда.

- Как вам сегодня живется, Геннадий Николаевич, так сказать, в материальном плане?

- Терпимо. Пенсия у меня вполне приличная: 700 рублей плюс 250 как почетному гражданину Комсомольска. Жена 400 рублей получает. Сын - пособие по инвалидности. Так и живем втроем, не жалуемся. Эх, если бы меня издавали - не надо ничего. Я бы сам благотворителем был! Конечно, нынешние трудности по сравнению с теми, которые довелось пережить мне и моему поколению, невелики. Лично меня сейчас больше угнетают трудности творческого порядка. Но я не сдаюсь!

Сергей АКУЛИЧ. Фото С. ШИПИЦЫНА.