«Землепашцы-единоличники: «двоечники» и «отличники»

Этой весной в Переяславке мне дали копию письма на имя губернатора. Лазовцы, оглянувшись, обнаружили, что за девять лет фермерского движения в районе ни рубля не было выделено на строительство хранилищ, перерабатывающих цехов, животноводческих помещений. Хотя у фермеров было и есть желание вести животноводство, птицеводство, пчеловодство, переработку овощей, картофеля. На посевную также не отпустили средств на приобретение семян, горючего, запчастей. Пришлось изменить даже структуру посевных площадей, уменьшить их под овощи, картофель, а больше оставить под пары...

Мужики, посовещавшись на завалинке райцентра, пришли к неутешительному: «У глав крестьянских хозяйств создалось мнение, что фермеры никому не нужны...».

Факт для будущих историков возрождения частного уклада в России: из 500 хозяйств, действовавших в районе, осталось 145 (по бумагам). А в самой крепкой когда-то районной ассоциации в «живых» всего... 20(!) землепашцев. Это те, кто платит взносы. Такого обвала, такого спада, пожалуй, нет нигде в крае. Разочаровались? Не выдержали испытаний? И то, и другое.

Скольких подтопила Кия в 1995 году, наводнение сгубило почти весь урожай, а рассчитались с пострадавшими, и то не деньгами, а запчастями, пленкой... аж в 1999 году. А кредиты? Они мужикам разве что снятся. Вздумал фермер В. Голубев обратиться за ссудой в (бывший, правда, но когда-то родной и близкий) Конэкагропромбанк, привечавший единоличников. И что же? Целый год добивался средств на покупку техники. Сколько порогов пооббивал, сколько бумаг согласовал, пока ему кредит выделили. Но всю сумму, на какую рассчитывал, все равно не дали. Выкрутится, бедолага.

Районная администрация, уставшая от невозврата фермерских долгов, тоже ужесточила требования. В этом году отказалась выступить гарантом по денежным ссудам, выделяемым единоличникам из местного бюджета. А без гаранта ты никто: неплатежеспособный изгой. Ищи спонсора на стороне, а кто - покажите - согласен вложить капитал в того и туда, где отдача под вопросом?

Вот и загрустили частники. Нынешней осенью вообще «запсиховали»: оказалось, что с июля 1999 года они как бы вне закона. Регистрационная палата края по регистрации юридических лиц обнаружила, что фермеры, существующие в такой правовой форме, как семейное частное предприятие, согласно Гражданскому кодексу, обязаны преобразоваться и перерегистрироваться. Они этого не сделали, а таких в «Ниве» немало. «Операция» не так уж и дорога, в пределах пятисот рублей. Удручает сам факт: ты - на земле и в то же время «висишь» в воздухе. Почему им вовремя не подсказали и не помогли в крайагропромкомитете, где был, помнится, целый отдел, а сейчас сектор по оказанию услуг единоличникам, непонятно. То ли прошляпили, то ли махнули на мужиков рукой: мол, захотят - выберутся сами. Не впервой.

И все же, так ли уж все плохо? Заглянем за ворота фермерских подворий. Благо, и ворот этих у многих не видно...

И жнец, и на дуде игрец

У Сергея Шергина ворота как раз есть. Не чистое поле - околица Хабаровска. Неподалеку «поселилась», правда, конная милиция, а все - не зевай. Добра-то поднакоплено. Тракторы, плуги-бороны и прочие вилы-лопаты. Сказать, что Шергин - крутой собственник, кулак-мироед, помещик-латифундист, кому, как рантье, копейка с неба сама валится, - значит не понимать, чем и как живет крестьянский единоличник.

В соседях у него - два сельхозкооперативчика. Рожки да ножки от расколовшегося (точнее, разваленного) Хабаровского ТОО, мощнейшего когда-то пригородного совхоза. Под истрепанным крылом крайагропрома они и поныне. Краевики-аграрники, анализируя их кипучую деятельность в замирающем сельхозсезоне, не скрывают ехидных оценок: «Хреновато сработали, ребята...» Капусту чуть ли не в июле толкали в лунки (пик засухи), а зерно молотили, когда в колосках мало что осталось.

Шергин же одними огурцами завалил всю округу. Для своей клиентуры, да и на зиму кое-что приберег. Солености-то в ходу, спрос большой. В коллективных хозяйствах повсеместно капуста, как известно, не очень-то уродила, а у него, фермера, - кочан к кочану. Влет разобрали - свеженькую, на корню. И на засолку осталось.

Возможно, для кого-то сенсация, а для Шергина - будни: из коллективного хозяйства, отправленного в утиль истории, люди побежали... к фермеру!!! «Геннадьевич, возьми, прими, пристрой...» Очередь - как в центр занятости. Свыше шестидесяти заявлений, устных обращений. Эх, пригреть бы, утешить бы. Каждого. Да не то времечко: государство и то в благодетели не торопится, а что он может, Шергин-одиночка.

С кем повезло Шергину, так это с А. Митяшиным. Он тоже фермер. Правда, из Тополева, где также рухнул совхоз. Люди рассеялись, кто куда: кто подался в соседний аэропорт полы мыть, кто к Юрию Чичику, директору ОАО «Краснореченское», не давшему растащить землю и базу хозяйства окончательно, кто прибился к удачливым единоличникам. Митяшин - инженер (высшее образование), землю неплохо знает, познакомившись, они поняли: сработаются. Скооперировали силы, технику и организовали, по-моему, первую в крае фермерскую артель, поделив обязанности и ответственность за конечный результат.

Сколько лет, казалось бы, пустовали заросшие бурьяном черноземы, принадлежавшие, как ни странно, городу (там в свое время налепили сараев-коттеджей первые «ловкие русские»). Многие побросали стройки, а нахапанную (по бумагам) землицу держат до лучших времен. Шергин и Митяшин на свой страх и риск подняли эту богатейшую залежь и уже брали урожай. И какой!

Их бросили как «смертников»...

Кто не помнит знаменитый Минводхоз? Как он пекся о матушке-деревне, готовя ей т.н. мелиорированные земли. Брал в казне бессчетные миллиарды и успешно «закапывал» их, осушая немеряные болота, распахивая вековые мари. Причем настолько увлекся, что вознамерился повернуть вспять северные реки. Благо, вовремя остановили.

На такие вот «распаханные» мари (так и не освоенные совхозами-заказчиками) и отправили в ссылку в район села Свечино свыше 30 фермеров-«смертников» в начале 90-х годов. Хохлы-мечтатели, романтики-первопроходцы, не отличающие быка от коровы, они готовы были «сесть» на любое неудобье, только бы ощущать это пленительно-обещающее состояние духа: «Я - собственник земли». Мало кто из них представлял, что такое весновспашка, зябь, гряды или гребни, что и как лучше сеять в Приамурье, чтобы и скотину свою (если заведется) накормить, и продать излишки на рынке.

Отрезвление наступило через год-другой. И многие стали попросту отказываться от наделов, а кто не хотел терять землю (как будущий возможный капитал), занялся коммерцией или вернулся в город к иному ремеслу.

Из тех «смертников» экономически выжили несколько человек. Среди них Володя Булгаков. Историк по образованию, крестьянин по призванию. Затеяв железобетонную ферму, он попал под гильотину инфляции. И сдал «объект» только потому, что государство, дабы хоть как-то реабилитировать себя в глазах общества, решило в разных уголках России устроить образцово-показательные фермерские хозяйства. Володя - счастливчик, угодил в их число. За упорство, наверное, и веру в идею.

- У меня сегодня около пятидесяти голов крупного рогатого скота, - с гордостью говорит Булгаков. - Из них два десятка коров. Тем, собственно, и живу, что ежедневно отвожу в город по три-четыре фляги молока.

В этом году в паре с Александром Андреевым, соседом-фермером, заготовили на арендованных угодьях 400 тонн сена. Помогли, правда, нанятые мужики. Опять же, не будь рулонного пресса - ни за что бы не выкрутились. Техника старая, вряд ли выдержит в будущем сезоне. Хотел Булгаков взять ссуду, но всюду один ответ: «Лишних денег нет». А самому такую покупку не потянуть, даже сдавая по 10 тонн молока в год. Одна езда сюда чего стоит.

Многие свечинские фермеры и махнули на крестьянство рукой, что агропром и другие заинтересованные, казалось бы, ведомства так и не помогли ни с электричеством (у Булгакова, замечу, есть дизель, Владимир приспособил для этой цели тракторный допотопный двигатель), ни с ремонтом дороги. Она в таком ужасном состоянии, что пятикилометровый участок мы преодолевали на редакционной «японке» более получаса и вдобавок ко всему повредили днище топливного бака. А каково тому же Булгакову, который вынужден мотаться в город и обратно по несколько раз на дню. Между тем есть постановление губернатора от 21.05.99 года № 214, где указано, что на ремонт свечинской горе-трассы должно быть отпущено свыше 150 тыс. рублей. М.М. Курдай, ответственный за фермеров Хабаровского района, поинтересовался недавно: а где же законные денежки единоличников? Оказалось, что крайагропромкомитет «перекинул» их на совсем другие цели. Та же ситуация была и в прошлом году. Не с этой ли необязательности, беспечности и равнодушия чиновников к частному производителю и начался развал, не это ли дискредитирует авторитет власти и государства, столь нуждающегося в продовольственном снабжении местного населения?

«Не ностальгируйте...»

Председатель общероссийской ассоциации АККОР В. Башмачников, стоявший у истоков фермерского движения, хорошо знавший, кстати, хабаровских единоличников «первой волны», недавно сказал:

- Давайте не ностальгировать по прошлому, а искать возможности, как жить лучше...

Кто ж против, но как? Сам Владимир Федорович «ударился» в политику: пробивается (во второй раз) в Госдуму. Ему, похоже, не до текущих дел на местах. Хабаровская краевая ассоциация АССО, скажем, давно потеряла связи с Москвой. Оттуда - никаких идей, никаких кредитов, отсюда - ни взносов, ни региональной поддержки. Каждый варится в собственном соку. Все отдано на откуп местным агроначальникам. Ну а что они могут по большому-то счету? Шергин, являясь председателем совета, забыл, когда лидеры частного уклада собирались в крае, чтобы всерьез обсудить наболевшие проблемы.

Сергей Егоров, курирующий в крайагропроме фермеров, неплохо ориентируется в обстановке. Но и он разводит руками:

- А что я один сделаю...

Действительно, что? Ассоциация сама по себе. Кому и помогают в агропроме, так товаропроизводителям. Технику в лизинг, ссуды оформляют крепко вставшим на ноги. В крае, пусть и немного, но они есть: И. Ли, Р. Ташлыков, Ю. Бордеев, М. Комаров, Г. Огай, А. Колмогоров и другие. Сотня-другая наберется. Официальная статистика, кстати, их «не улавливает». Сколько, чего произвели фермеры на самом деле - знают только они. Единоличники вынуждены играть по «диким» правилам, которые им предложило государство. Не оттого ли они и мечутся с правовым статусом, стараясь быть тем, кого государство лишний раз не трогает, но и ничем не стимулирует развитие. И лучше не «выпячиваться». Вон частник «Х» вздумал показать по итогам 1998 года несколько тысяч рублей прибыли. Его обложили со всех сторон и замучили проверками. Вот и думай, крестьянин: куда ж тебе, бедному, податься?..

Борис ФЕДОСЕНКО.