...Когда, откуда и почему пришли на русские земли евреи? С чего начинались и как складывались еврейские общины в Сибири и у нас, на Дальнем Востоке? Ответы на такие вопросы до недавнего времени были малоизвестны. Ответить на них сегодня попыталась хабаровчанка Виктория Валентиновна Романова, старший научный сотрудник Хабаровского педуниверситета, кандидат исторических наук. Беседа с ней и предлагается вниманию наших читателей.

- Тема вашей докторской диссертации - евреи на Дальнем Востоке, уже вышла в свет ваша монография. Чем привлекла вас ранее запретная тема? С чего вообще начался к ней интерес?

- Со случайности. С приходом перестройки в наших архивах был открыт доступ к закрытым материалам, мне как-то попался на глаза список евреев, приехавших строить ЕАО. Поразила география - к нам ехали евреи из Франции, Аргентины, Палестины, Польши, из других стран. Мне это показалось любопытным - что ими двигало? Почему евреи, живущие в теплой Аргентине, так заинтересованно агитируют своих сородичей за переселение в Биробиджан? Стала «копать» это дальше, меня поддержали в университете, настойчиво рекомендовали не бросать поиски. И я их продолжила - в архивах российских городов, Тель-Авива.

- Их результат - в монографии, довольно объемной книге, насыщенной информацией, фактами, анализом. Вы оказались первым историком, открывшим новую тему. Давайте поговорим о том, что вам удалось узнать, какова история хабаровских евреев, когда они появились здесь.

- Коротко на это не ответить. Вплоть до XVIII века их весьма мало проживало на российских просторах. В Московскую Русь они не допускались, т.к. считались нехристями, «басурманами». Только при Петре I, который считал евреев «полезным элементом», началось их проникновение из соседней Польши.

Отношение к евреям в России складывалось по принципу маятника и зависело от личности императора. Внук Екатерины Александр I начинал как либерал, он учредил даже особый комитет по улучшению еврейского быта, было разработано специальное положение об устройстве евреев, предусматривались льготы, послабления, но вскоре последовали ограничительные и запретительные указы. Царь Николай I углублял репрессивный характер и даже лично вникал в законодательство о евреях. В целом в России политика по отношению к евреям всегда была антисемитской.

- Когда же евреи впервые проникли в Сибирь, а затем и на Дальний Восток?

- Пока не удалось обнаружить достоверные сведения о первых сибирских евреях-поселенцах, исследователи называют разные данные. Я полагаю, что до второй половины XVIII века евреи в Сибири были очень малочисленны, но позже община стала прибавляться.

- Можно предполагать, что сибирские евреи затем поехали и к нам, на Дальний Восток?

- Так и было. Н.Н. Муравьев-Амурский рекомендовал селить евреев по всей Сибири не отдельными селениями, а в деревнях старожилов. Был, кстати, принят и закон, разрешавший поселение евреев во всех губерниях, но не ближе 100 верст от границ. Со временем разрешалось открывать кое-где молельные дома. Среди первых еврейских поселенцев Дальнего Востока были демобилизованные нижние чины и ссыльные, а также потомки тех, для кого Сибирь была местом постоянной оседлости.

Первые архивные сведения о дальневосточных евреях датируются 1867 годом. Хотя их было здесь весьма незначительное число. В Николаевске проживало 22 еврея, в Софийском округе приказчиком у купца Голубина служил Яков Романчук, на посту Новгородском проживала семья отставного рядового Соломона Кофмана - жена и шестеро детей. В документах есть упоминания о 17 евреях Владивостока. Статистика эта неполная, в еврейских общинах не хватало раввинов, которые вели метрические книги.

- У евреев всегда возникали проблемы с чертой оседлости, с теми же синагогами, их почему-то очень неохотно разрешали возводить, создавали всякого рода препятствия.

- Добавим к этому отсутствие хедеров, ишеботов - еврейских школ, доступа к высшему образованию (действовал закон об оседлости). В массе своей здешние евреи были людьми необразованными и неразвитыми. А синагоги были только в некоторых городах, в других местах - молитвенные дома. Я находила упоминание о существовании таких домов в Хабаровске, Николаевске, на Сахалине.

- Губернаторы выполняли указания правительства. Но все же один из приамурских главных начальников Н.Л. Гондатти, человек просвещенный и даже либерал, особо отличился...

- Да, в «еврейский вопрос» он внес свое личное творчество. Я уже говорила, что отношение к евреям иногда менялось, давались послабления, но оно всегда было жестким. А Николай Львович Гондатти оказался святее папы римского. Его антисемитизм выходил даже за официально установленные рамки. Хотя он не был юдофобом, погромщиком, но создал, пожалуй, самые тяжелые условия для жизни местной еврейской диаспоры. Таковы были его личные взгляды и убеждения. Он отдал распоряжение проверить, у всех ли евреев края есть право на проживание в Приамурье. Весной 1911 года сведения о числе проживавших здесь «лиц иудейского вероисповедания» собирались еженедельно. Были составлены списки тех, кого следовало срочно выселить. В Хабаровске таких оказалось сорок семей.

Гондатти так переусердствовал, что высшие московские чины вынуждены были его поправить.

- Все эти и другие подобные «ревизии» еврейской жизни сказывались на людских судьбах...

- И весьма. Они приносили массу неприятностей, хлопот, в архивах есть немало тому свидетельств. Кроме законодательства о евреях, существовала еще и местная политика по отношению к этому народу, она зависела от губернаторов, чиновников, уездных начальников, исправников. Вот какие события происходили в Николаевске-на-Амуре в 1891 году. Городской полицмейстер Пикарев, приступив к должности и ознакомившись с его населением, нашел, что в нем проживает много евреев, не имеющих на это право. Свою озабоченность полицмейстер объяснял таким образом: «Как известно из опыта, евреи живут и благоденствуют за счет того класса людей, которые из сил выбиваются, работая на них же». Было отдано распоряжение о высылке из города 32 семей, живших здесь «не по закону». Они должны были покинуть город в течение трех месяцев. Среди этих людей были переплетчик, письмоводитель, засольщик рыбы, приказчик, отставной унтер-офицер...

- Да, охрана городов от евреев была поставлена на серьезную основу...

- Она породила еще и массовую шпиономанию среди местного населения. На вокзалах, пристанях полиция строго всех проверяла. В полиции существовал целый штат сотрудников, специализировавшихся на отлове евреев. Об одном, не самом удачливом из них, докладывал начальник владивостокского сыскного отделения городскому полицмейстеру в ноябре 1912 года: «... доношу вашему Высокоблагородию, что от услуг сотрудника «Жидомора» я отказался по той простой причине, что после каждого задержанного по его указанию еврея получалась неприятность, т.к. задержанный оказывался имеющим право жительства».

- Сейчас в Хабаровске начинают строить синагогу. И в наше время местным евреям пришлось преодолеть немалые трудности, чтобы возобновить порушенное. А как было раньше?

- Дело в том, что по тогдашним законам синагоги могли учреждаться только в черте еврейской оседлости, каковой Сибирь формально не считалась. Хотя кое-где они были, преобладали молитвенные дома с учеными евреями. Старейшим можно считать дом в Николаевске-на-Амуре, судьба его складывалась драматично. А еще более драматичной была в Хабаровске. Участок под синагогу был приобретен в 1879 г. На нем до 1904 года располагался молитвенный дом. Затем он был сломан, и на его месте был построен новый, больших размеров. Деньги на строительство собирались по подписке. И тут властям стало ясно, что молельню можно закрыть - владеть имуществом могли только синагоги. Хабаровским евреям было предложено «добровольно ликвидировать незаконно приобретенное ими недвижимое имущество». Этот «совет» был незамедлительно реализован. Община, видимо, отказалась передать земельный участок, и поэтому молитвенный дом по указанию Гондатти был опечатан.

Примечательная деталь: ученым евреем - толкователем священных книг в хабаровской общине был архитектор Самуил Осипович Бер. Тот самый, кто проектировал Успенский собор, реальное училище, здания почтово-телеграфной конторы, полицейского управления, нескольких церквей в амурских селах...

- Среди тех, кто совершал вторую, октябрьскую революцию, немало было и евреев...

- Высокий процент евреев в большевистской партии - факт известный. Но их немало было и среди кадетов, эсеров, меньшевиков. Среди руководителей новой власти на Дальнем Востоке было немало евреев - М. Губельман, Г. Калманович, Н. Любарский, С. Линнас и другие. Эти люди с юных лет участвовали в революционной борьбе, в иерархии ценностей у них главными были классовые, они не имели ни духовной, ни организационной связи с еврейством.

- А белогвардейщина, разного рода атаманы, воевавшие с советской властью, евреев щадили?

- Конечно, жертвами чинимого атаманами террора были и евреи, но этот антисемитизм не выливался в еврейские погромы. Хотя случаи действий, направленных исключительно против евреев, были, особенно среди калмыковцев. Не скрывали своего антисемитизма и белые генералы, многие офицеры. Например, при калмыковском режиме еврейская община Хабаровска сократилась, многие ее авторитетные члены и лидеры выехали в Харбин. Но есть в нашей истории и печальная страница. Она связана с именем анархистов Я. Тряпицына и Н. Лебедевой. Их отряд, заняв Николаевск-на-Амуре, решил город сжечь, эвакуировав население. Но эвакуации не подлежали «контрреволюционные элементы», их необходимо было уничтожить. Они были разделены на пять категорий по степени опасности: в первую были включены евреи и их семьи, во вторую - жены и дети офицеров и т.д. Десять дней в мае 1920 года длилась в городе кровавая вакханалия, было убито около двух с половиной тысяч человек. Сколько среди них евреев - неизвестно, но как явствует из материалов суда, состоявшегося над Тряпицыным и его подручными, «членов еврейского сообщества... на пароходе отвозили на Амур и топили больших и маленьких».

- Ваша монография завершается временем гражданской войны. А как было дальше?

- Дальше начался процесс советского строительства на Дальнем Востоке. Местным евреям он принес, с одной стороны, избавление от угрозы погромов, злостной антисемитской пропаганды и прочих спутников всяких войн и нестабильности общества. С другой стороны, началось планомерное уничтожение всех еврейских общественных и политических институтов, борьба против традиций, религии, национальной культуры. Но это уже другая история, она за пределами моей монографии.

Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.