К концу рабочего дня Олег Александрович почувствовал себя плохо до невозможности - кажется, что-то с сердцем. На ватных ногах спустился к машине, а живет он за 40 километров - в Ванине. Привычная, каждодневная дорога домой.

Но сейчас он несколько раз останавливался, открывал двери, судорожно дышал. Потом его стало чудовищно выворачивать. До квартиры добрался зеленый, в испарине, краше в гроб кладут - перепугал жену. «Скорую» вызывать не стали, своя машина под парами - главное, быстрее добраться до врачей...

Его долго откачивали. Налицо признаки отравления. Но пациент Швейгер, как выяснилось, в тот день ничего не ел и только перебивался кофе. Последнюю чашку выпил минут за пятнадцать до приступа. Врачи стали грешить на химическое отравление.

- А похоже на соли тяжелых металлов? - задал больной странный вопрос.

- Может быть...

Начало конфликта

Так иногда бывает: разрозненные детальки, привычные наблюдения вдруг складываются в до ужаса ясную картинку. В этом случае именно до ужаса!

Конечно, ведь он заметил в прозрачной чашке темного стекла какую-то странную пленку. Но тут же сам себе объяснил: просто не вымыта. Дверь в кабинет в тот день не запер, сломался замок, а перед последней чашкой кофе как раз отсутствовал - уезжал. И он уже давно знал, как относится к нему ихтиолог Белкин. Откровенную и непроходящую ненависть в глазах этого грузного молодого человека не могли скрыть даже стекла очков.

Молодой специалист из Дальрыбвтуза Алексей Белкин появился в Советской рыбоохранной инспекции четыре года назад. Тогда Швейгер начальником не был, тоже занимал должность ихтиолога, только свой Калининградский институт окончил больше двадцати лет назад. Он считался спецом высшей пробы - безусловный лидер в маленьком дружном коллективе, где друг о друге знали всю подноготную. О Белкине же поначалу известно было только то, что у него красный диплом.

В дальнейшем выяснилось, что грамотность у него точно на пять с плюсом. Беда оказалась в другом - нормально общаться с людьми Белкин не умел.

Он был помешан на своем превосходстве над остальными и походя унижал низших по рангу. Высокомерно заявлял, что инспекция для него - лишь трамплин в будущее. Кому понравится? А когда начался полевой сезон, когда выехали все на речку, на контрольно-наблюдательную станцию, выяснилось: Белкин понятия не имеет, как держать топор или молоток и вообще заботиться о себе. «Не мужское воспитание» - это поняли все. Нездоровые отношения нарастали и усугублялись. Если Белкину был в тягость грубоватый мужской коллектив, то и всем остальным присутствие Белкина было уже в муку. С отвращением наблюдали, как ихтиолог пойманную рыбу помещал в сосуд, капал туда какую-то жидкость и внимательно наблюдал, как лосось в судорогах погибает.

- Зачем это?!

- Для науки.

Никто особо не вникал, какую диссертацию пишет Белкин, но все поняли, что работает с отравой, позже узнали - с солями тяжелых металлов. И такие странности случались на отдаленной станции: то закисла и пошла слизью заготовленная черемша, то ни с того ни с сего происходили желудочные расстройства, а старший на Улике Олег Швейгер однажды и вовсе заплошал: сердце, головокружение, рвота. Удивлялись тогда, пожимали плечами.

Но прошибло позже, и тогда все стало складываться одно к одному.

Кульминация

Так случилось, что прежнему начальнику рыбинспекции предложили более выгодное место, и он собрался уходить. Управление «Амуррыбвод» сочло лучшей кандидатурой на замену Олега Швейгера.

Белкину было понятно: ему перешли дорогу. Правда, одновременно с повышением Швейгера освободилось место начальника контрольно-наблюдательной станции, а уж на это Белкин твердо мог рассчитывать. Но вредный Швейгер не торопился передавать свое детище. Никто не понимал сути разгоравшегося производственного конфликта. На Швейгера потом в «Амуррыбводе» обижались: «Ну что, не мог приехать, рассказать все, как есть?».

С другой стороны, что мог сказать старший рыбинспектор? Что у его подчиненного, который в сыновья годится, дерьмовый характер?

Картина преступления

Ужасная догадка логически выстраивалась, но как в это поверить до конца?! Швейгер знал, что соли тяжелых металлов из организма не выводятся, а сколько он успел их хватануть? Похоронили бы потом, и никто бы ничего не понял. Идти куда-то со своими подозрениями казалось невозможным: кто поверит?

Но и ждать пощады от Белкина не приходилось.

Швейгер установил на сейфе личную видеокамеру, дабы проверить свои кошмарные догадки. И довольно скоро камера зафиксировала, что в пустой кабинет входил Белкин, что-то колдовал у книжного шкафа - там всегда стояла чашка. После этого Олег Швейгер решился. Друзья посоветовали обращаться к самым серьезным людям - в межрайонное отделение по борьбе с оргпреступностью.

Подполковник Владимир Кузнецов сразу решил, что в таком мутном случае злоумышленника надо брать с поличным. С утра в кабинете начальника поставили профессиональную видеокамеру так, чтобы в соседней комнате можно было все смотреть на мониторе. Белкин же пузыречки носил при себе и всегда только ждал удобного случая, чтобы заскочить в кабинет Швейгера. Но теперь тайное и мерзкое видели! Он даже не спешил, не дергался: обработал два раза чашку, побрызгал на печенье, причем по близорукости долго и придирчиво рассматривал: не заметно ли?

Кузнецова, проводившего операцию, это поразило - ну и хладнокровный же тип!

Когда оперативники кинулись на Белкина, у того на лице было выражение лица человека, застигнутого врасплох в неположенном месте, и только. А вовсе не на месте преступления.

Наказание

Отравитель не поверил, что его снимали, и каяться в соплях и слезах не спешил. Только глаза забегали. К вечеру поехали с обыском к нему домой. Изъяли в комнате Белкина все пузырьки и пробирки: вещдоков оказалось с избытком. И только мама, которая вырастила его одна, полна злой решимости отстаивать Алешу, особенно после того, как по местному ТВ увидела, что вытворял сынок в кабинете ненавистного начальника.

- Другой семь человек убил - его не показывают, - возмущалась она. - Почему Алексея?!

Да, может, потому ужас брал людей, что не маньяка они видели, а благопристойного человека, который решил дать своему руководителю «успокоительного», чтобы занять его место. Какое же внутреннее железо было заложено в послушном, спокойном, интеллигентном молодом специалисте? Через несколько дней он должен был идти в отпуск, чтобы доработать диссертацию, а в октябре - уже защититься!

- Я Белкина сейчас жалею, - говорил Олег Швейгер. - Не думал, что так против него все обернется. Вообще надеялся разойтись по-хорошему: он - в науку, мы - без него.

- А как здоровье?

- Думаете, хорошо прослыть на весь мир отравленным?

Галина МИРОНОВА. («КП», 3.08.2000г.).

* Фамилия подозреваемого в покушении на убийство изменена.