Император в Хабаровске

- Сейчас я сообщу тебе такое, что ты подскочишь! - сказал мне майор Виноградов, начальник

«Спецобъекта-45».

Этот особый лагерь для пленных японских генералов, адмиралов и министров, как я уже писал ранее в «Тихоокеанской звезде», открыли в Хабаровске в августе 1945 года после короткой советско-японской войны. Но теперь стоял декабрь. Мы сидели в светлом кабинете начальника «Спецобъекта-45», куда я был направлен переводчиком с японского и китайского языков.

- За этой стеной, - выдержав интригующую паузу, сказал майор, - дортуар императора Китая Пуи.

- Айсингйоро Пуи? - возбужденно воскликнул я. - Последнего, 219-го императора Китая? Китайского царя, который трижды был императором?

- Таких подробностей я не знаю, но там самый настоящий Пуи с младшим братом. Иди и представься им, будешь их переводчиком.

Мне приходилось к моим 28 годам быть переводчиком на важных и весьма секретных переговорах, но чтобы... у императора! Такого еще не было. Я вышел в коридор. В самом деле, рядом с кабинетом Виноградова был большой дортуар с двумя окнами. Пахло экзотическими духами. Всюду стояли вазоны с цветами. В центре комнаты за столом сидел невысокий человек в очках и что-то писал. Семь кроватей были аккуратно застелены. В правом углу у окна сидел император Пуи. Я сразу узнал его, так как много раз видел его портреты.

- Доброе утро! - сказал я и назвал свою фамилию. Я пояснил, что отныне буду переводчиком господина Пуи.

Император поднялся со своего места, шагнул мне навстречу и протянул руку, которая чем-то напоминала осьминога с вытянутыми щупальцами. Мне стало не по себе. Император имел рост порядка метр 74, был худощав, носил коричневый костюм, светлую сорочку и галстук. Волосы были зачесаны на пробор. Он носил очки в черной оправе, говорил громко, на классическом пекинском наречии. Держался император подчеркнуто прямо, что придавало ему величавый вид.

Пуи налил мне душистый чай без сахара и представил своего младшего брата, цесаревича Пуцзе, а также трех племянников, тестя и брата жены. Пуцзе очень походил на Пуи, но был мельче. Говорил он сдержанно и тихо, но в то же время веско. За беседой я прочитал надпись, написанную китайской скорописью и совершенно недоступную европейцам. Вся комната удивилась и пришла в восторг. Я объяснил, что двадцать пять лет прожил в Китае, окончил китайскую 4-летнюю школу и Восточный институт. Я также сказал, что император и его близкие могут через меня передавать просьбы «соджану» - начальнику лагеря.

...Судьба Айсингйоро Пуи, последнего императора Китая и последнего императора маньчжурской династии Цин, которая правила Поднебесной с 1644 по 1912 год, была трагична. Пуи родился 7 февраля 1906 года в Пекине. Он был сыном великого князя Чхунь, который пользовался большим влиянием при дворе. Мальчику было всего два года, когда его, плачущего, посадили на драгоценный желтый нефритовый трон в пекинском дворце и короновали на царство, дав ему девиз «Сюаньтун». Так появился 219-й император Китая.

Обстоятельства весьма странные способствовали этой коронации. Историки, хорошо знающие дворцовые интриги Китая, полагают, что крошка Пуи был возведен на престол не без участия вдовствующей императрицы Цыси, которая преследовала этим свои цели. В Китае женщина не могла быть царицей, но императрица Цыси правила Поднебесной 47 лет, прибегая для этого к самым нечестным и даже преступным приемам. Исследователи уверены, что это по ее вине последние три императора цинской династии не дали после себя потомства, хотя около них находилось 12 молодых женщин. Очевидно, маленький Пуи должен был стать разменной монетой в ее ненасытной борьбе за власть. Однако судьба распорядилась иначе. Цыси внезапно и очень странно умерла в 1908 году. Что же касается малолетнего императора, то он не успел пробыть на троне и четырех лет, как его низложили. Так закончилась четырехлетняя монархия великого Китая. В 1912 году власть перешла к президенту Юань Шикаю. Но императора Пуи оставили во дворце Гугун с большой пенсией и полным штатом советников и министров. И с этой поры в Китае фактически воцарилось двоевластие. Народ Китая, да и иностранцы по-прежнему чтили императора Сюань-Тун (Пуи). Дипломаты, министры и военачальники, свои и иностранные, как и раньше, приезжали во дворец, низко кланялись императору и излагали свои просьбы. Каждый год 7 февраля Пуи заваливали дорогими подарками.

В 1917 году, когда Пуи было уже 11 лет, он вновь был возведен на престол Китая. Второй раз. Но вскоре опять был освобожден от трона. В ноябре 1924 года воинственный маршал Фын Юйсян захватил дворец и изгнал из него Пуи и его окружение. Бывший император спасся в японской дипломатической миссии. А затем переехал в порт Тяньцзин под защиту японской армии.

Уже в ноябре 1931 года Пуи перебрался в оккупированную Маньчжурию, где японцы создали марионеточное государство Маньчжоу-Го. Там он снова стал императором. Третий раз в жизни. Зачем?

Одни историки считают, что императором Маньчжоу-Го Пуи стал добровольно. Другие уверены, что 25-летний царь сделал это под опасным нажимом со стороны японской гумбацу (военщины). Сторонники последней версии считают, что Пуи был просто похищен представителями гумбацу генералами Итагаки и Дохихара. Оба генерала, к слову, были повешены в 1948 году в Токио по приговору Международного военного трибунала.

...Возвратившись от императора к начальнику «Спецобъекта-45» майору Виноградову, я сказал:

- Бесспорно, судьбой императора Китая будут интересоваться монархи Англии, Бельгии, Голландии, Норвегии и Швеции. Как правило, жены президентов США проявляют заботу о брошенных монархах. Вот почему мы должны составить полную и правдивую биографию Пуи.

Майор согласился со мной. Он был человек дела, и тут же позвонил лейтенанту Белохвостову, секретарю начальника УВД края генерала Долгих, чтобы договориться с генералом о встрече. Они встретились, и генерал распорядился начать составление исчерпывающей биографии экс-императора.

На другой день Пуи и я начали писать его увлекательную биографию. Это были сотни страниц, за которые много отдало бы любое издательство Европы и США... Они наконец приоткрыли завесу над этой загадкой - как император Пуи стал императором лжегосударства Маньчжоу-Го. По свидетельству его самого, в его жизни страшную роль сыграли два японских генерала - Итагаки и Дохихара.

Пуи писал: «После изгнания меня из дворца в Пекине я поселился в Тяньцзине, где располагалась японская концессия. Я чувствовал себя неважно: мне угрожали люди Фын Юйсяна. С другой стороны, я находился под давлением японцев. Однажды меня навестил полковник Итагаки, которого я не любил. Он говорил с плохо скрываемой угрозой в голосе, что я должен стать главой новой Маньчжурии, освобожденной от китайского ига. Через некоторое время приехал и полковник Дохихара. Оба настойчиво советовали мне переехать в Маньчжурию. Мне напомнили, что десять императоров моей цинской династии управляли Китаем.

С другой стороны, мои советники, настроенные патриотически, не советовали мне отрываться от Китая и ехать в Маньчжурию, где из меня сделают японскую куклу.

Я колебался и был настроен против японцев. И тогда начались неприятности. Я стал получать письма с угрозами, из которых следовало, что я - предатель маньчжуров и моих предков. Цины могут вернуть себе Маньчжурию, а я, от кого это зависит, колеблюсь. У меня долго и больно стучало сердце...

Вторая атака - очевидно, предпринятая полковником Дохихара, - была страшнее. Я получил в подарок корзину фруктов (а я люблю солнце, фрукты и дорогое вино). В корзине лежала мини-бомба. Я перепугался, ведь мне было всего 25 лет».

После таких угроз Пуи еще раз предложили переехать в Маньчжурию и возглавить ее правительство. «Мое сердце было против японцев, но, стиснув зубы, я дал согласие».

Так в марте 1932 года Пуи стал «чжичжэном» (верховным правителем) Маньчжоу-Го, а в 1934 году - императором. Его советником на посту верховного правителя назначили ненавистного ему зачинщика захвата Маньчжурии генерала Итагаки Сэйсиро. «Я стал куклой, насаженной на руку главкома Квантунской армии», - пишет Пуи.

Заняв главный пост в оккупированной японцами Маньчжурии, Пуи понял, что он - марионетка. «Меня окружали японцы. Моими советниками были Итагаки и его окружение. Моим адъютантом был японец генерал Есиока Ясунао. Я не мог посекретничать с близкими, все мои помыслы становились известны Есиока и Итагаки. Мы с братом Пуцзе поняли, что японцы поставили всюду у нас во дворце «майки» (микрофоны подслушивания). И к тому же я не получил никакой власти. Моим именем подписывали государственные бумаги. Моей большой драгоценной нефритовой печатью скрепляли указы, которых я даже не читал. Мои министры-китайцы были бесправны. За них работали «советники» и «заместители» японцы. Они, кстати, получали оклады намного выше китайцев».

В мае 1942 года Пуи встречался с премьер-министром Японии генералом Тодзио - чрезвычайно самоуверенным гумбацу, которого называли даже «японским Гитлером». В то время Тодзио был еще и военным министром, и министром внутренних дел. «Меня поразила ложная уверенность Тодзио в победе над США», - вспоминал Пуи.

Зависимость от японских «советников» наложила трагический отпечаток и на личную жизнь Айсингйоро Пуи, которая поначалу протекала вполне в соответствии с китайской традицией.

По многовековому уставу китайского двора император не имел права жениться и взять императрицу, не выбрав предварительно себе «фэй» - усладительницу. Традиция требовала, чтобы император имел конкубин, которые делились на три ранга: «фэй», «бинь» и «гуйжэнь», что в переводе значит «усладительница», «наложница» и «дорогуша». Каждая из них регистрировалась в дворцовых книгах как полузаконная жена. А расставание с ними требовало официального развода. Заметим, что иные цинские монархи имели десятки конкубин в возрасте от 14 лет и старше.

Устав двора обязывал императоров и их близких брать секс-уроки. Во дворце существовал специальный отдел любви, в котором тренеры «ласковых сношений» - как правило, евнухи - обучали царей, что нужно делать с женами и молодыми усладительницами, используя в качестве наглядного пособия шелковые куклы женщин. На цветных рисунках знакомили с анатомией женского тела и перечнем «приятных точек». Курс длился несколько недель. Элита двора получала красочные шелковые веера, где были изображены десятки сексуальных поз...

Пуи писал, как женщин доставляли во дворец. Конкубины были очень ревнивы, ссорились друг с другом за обладание императором и отличались мстительностью. Не раз они покушались на жизнь царей при помощи яда, ножей и даже игл. Поэтому прежде, чем доставить конкубину в опочивальню императора, жандармессы мыли женщин, втирали в их кожу благовония, тщательно осматривали тело и волосы, а затем заворачивали в красный ковер трубочкой и несли к царю.

30 ноября 1922 года состоялся полубрак Пуи с 14-летней Вэньсю. А на другой день, 1 декабря, началась пышная свадьба Пуи с Ваньжун Гопло, которая и стала законной императрицей. Так император стал жить с двумя женщинами. Пуи с сожалением писал, что красивая, как лилия, Вэньсю была ревнива и хотела стать царицей. А когда ее не смогли переубедить, она в 1931 году развелась с императором.

Что же касается царицы Ваньжун, то она постепенно стала наркоманкой. Целыми днями она курила опий, и под конец жизни утратила человеческий разум.

...В марте 1937 года, вопреки советам генерал-адьютанта Есиока, Пуи выбрал себе конкубину - китаянку Тань Юйлин. Тогда же, в апреле 1937 года, его брат Пуцзе женился на японской аристократке Сага Хироси. Выбор же императора Пуи вызвал откровенное раздражение у японских «советников». Как вспоминал Пуи, премьер-министр Японии генерал Тодзио при встрече с ним деликатно удивился, что он, «лучший друг Японии», не женат «на женщине божественной японской нации».

«Слова Тодзио были пророческими. Через три месяца моя здоровая, румяная и любимая Юйлин вдруг умерла! Я понял, что это работа японской гумбацу. Они считали, что если Пуцзе женился на японке, значит, и я должен сделать то же самое.

Буквально через несколько недель после смерти Юйлин на меня учтиво, но настойчиво стал давить генерал Есиока, мой лейб-шпион. Он имел также звание и в главштабе Квантунской армии - советник главкома по императорскому двору Маньчжоу Диго. Есиока чуть не требовал, чтобы я взял в жены японку. Он говорил, не без намека, что китайские женщины «недолговечны». Я же считал, что раз я маньчжур и китаец, то и моя жена должна быть китаянкой.

И я выбрал из нескольких молодых женщин, которых мне представили близкие, 15-летнюю Ли Юйчинь. Я дал ей имя «Драгоценное счастье». Могущественный Есиока скрипел зубами.

Что из этого получилось, я расскажу дальше. Расскажу и о тайнах моего колоссального богатства».

Г. ПЕРМЯКОВ, Географическое общество, Приамурский филиал.