Ох, и упертым оказался этот Рогачев! Как ни уговаривал я его дозволить снимать взрыв в карьере с противоположной вершины, он был непреклонен: «Опасная зона - 800 метров, ближе - ни шагу».

- Не долетят туда камни, - убеждал я его, - а больше и не-откуда снимать.

- Нет. Эта вершина находится в пределах опасной зоны, а снимать можно вон с той дороги на Викторию. Все оттуда фотографируют...

Я посмотрел, куда он показывал рукой, и настроение совсем испортилось. До того места было километра два, не меньше, и я впервые пожалел, что не взял с собой длиннофокусную оптику - слишком тяжеловата она для дальних дорог.

Но делать нечего, как видно, уговаривать старшего горного мастера было бесполезно, и, чертыхаясь про себя, я побрел к «уазику», где уже ждали меня горняки, чтобы отвезти к означенному Рогачевым месту. Лет пять назад точно так же он загнал меня к черту на кулички снимать взрыв на карьере Скарновый - это на западных склонах хребта Кет-Кап. Правда, там радиус опасной зоны был поменьше, и худо-бедно снимок получился. А здесь возникало много вопросов. Беспокойства добавляла и неустойчивая погода: низкая облачность то и дело накрывала обе вершины горы Демкуя, на одной из которых старатели «Амура» разрабатывали карьер рудника Рябиновый.

Минут через десять подъехали к тому «самому удобному» месту. Посмотрел на карьер, и пропала вся охота снимать: одна треть карьера отсюда совсем не просматривалась, да и расстояние до него было довольно приличным. На всякий случай поменял объектив на «двухсотник» и взглянул через него на цель. Вообще-то, если не помешает облачность, снимок получится и отсюда. В видоискателе хорошо видно, что карьер пуст, вся техника выведена за склон, и сейчас там остались только взрывники. Предстоит взорвать десять тонн аммонита, засыпанного в десятки восьмиметровых скважин.

Смотрим на часы: до 19 (взрыв назначен на это время) осталось три минуты. В горах стоит звонкая тишина - природа словно притаилась в предчувствии вмешательства человека в ее покой. Только беспечная кукушка продолжала где-то вдалеке щедро отсчитывать кому-то годы. И тут карьер стало накрывать большое облако. Его нижний край едва не касался подрываемой полки. Мысленно я умолял Рогачева повременить со взрывом, пока это трижды проклятое облако не уплывет дальше своей дорогой. Но оно, зацепившись за карьер, почему-то не торопилось покидать вершину Демкуи и своими рваными краями еще больше опутывало гору. Можно было смело ставить крест на съемке.

Ровно в 19.00 прогремел взрыв. Дрогнул под ногами склон Демкуи, резкий и трескучий, как раскат грома, грохот нарушил тишину. Испуганно взметнулась и заметалась невесть откуда взявшаяся стая речных чаек. А в карьере оседали после взрыва тысячи тонн раздробленной горной массы, да летели из небес разнокалиберные камни-снаряды, заброшенные туда чудовищной силой взорванных десяти тонн аммонита.

Успеваю сделать пару снимков, заранее обреченных на невыразительность, в решении зафиксировать это событие. Почти весь взрыв ушел в облако, и потом на отпечатке трудно будет понять, где земля, а где небо...

Возвращаемся в карьер. Вскоре на дороге стали попадаться залетевшие сюда после взрыва камни. Некоторые экземпляры были довольно внушительных размеров. Зона действительно была опасной. Наверное, прав Рогачев, четко выполнявший все предписания и инструкции, для того и писаных, чтобы не случались разные ЧП.

А сам карьер еще слегка дымился. Мои спутники, сделав пока беглый осмотр, результатом взрыва остались довольны. По их мнению, подорвано 17-18 тысяч тонн горной массы. Дня на три работы хватит, а там будет новый взрыв, и путь к золотой руде Демкуя станет еще короче.

А. ВОЛКОВ.