Село Новокуровка - не джунгли. Здесь каждый на виду. Но трое маленьких детей умудрились больше месяца прожить в холодном нетопленом доме, прежде чем соседи обнаружили их, голодных и больных. Шестилетний Вова Шаханов и его младшие сестренки - Кристина и Наташа - так долго ждали свою маму, что Наташа... чуть не умерла.

Дом на улице Советской, 66, о котором идет речь, пустовал давно. В марте прошлого года в окнах его появился свет. В деревне с соседями принято знакомиться. Потому Елизавета Салей, живущая рядом, зашла навестить новых жильцов. Так она познакомилась с Еленой Шахановой и ее годовалой дочерью Наташей. В разговоре выяснилось, что Елена приехала в Новокуровку к родственникам, потому что больше податься было некуда. В Хабаровске Шахановы жили в частном доме отца Елены. Отец умер, а дом сгорел. Мать и дочь прописаны в нем не были и потому в мгновение ока сделались бомжами.

В Новокуровке жили сестры покойного отца Елены. К ним и прибыли в поисках приюта. Восторга при появлении родственницы тетки не испытали. У Светланы Семеновой пятеро детей, у Инны Червяковой - трое. Потому племяннице подыскали временное жилье, где она и стала налаживать быт.

Время от времени Елена забегала к соседке: попросить семена для посадки, проконсультироваться, как консервировать салат на зиму. Елизавета Салей охотно помогала: девушка ведь совсем молодая - 20 лет, опыта никакого. Повода для тревоги молодая мать тогда не подавала никакого. В деревне ведь резон простой: огород сажает - толк будет.

Но в начале лета на ул. Советской, 66 случилось прибавление. На теплоходе «Заря» в Новокуровку доставили еще двоих детей Елены Шахановой. Выяснилось, что Вова и Кристина около года содержались в хабаровском приемнике-распределителе. В приемнике начался ремонт, и детей отправили к матери, предварительно выяснив, что с местом жительства она определилась, образ жизни ведет правильный.

Но с появлением двух старших детей равновесие в доме Шахановых неожиданно покачнулось. Елена стала уходить из дому, оставляя маленькую Наташу на попечении брата с сестрой. Возвращалась домой навеселе. Часто пьяные крики и пение доносились к соседям и из ее дома.

- Пошла я как-то белье вешать, - вспоминает Елизавета. - Смотрю, Наташка, как обезьянка, сидит на земле, подбирает что-то и ест. Грязная, худющая... Подоила я корову, понесла им молоко. Матери нет. А в доме такое запустение! Накормила, напоила, а Вова мне и говорит: «Не говорите, что мы ели, а то мамка нас бить будет».

Стала Елизавета Салей выспрашивать детей про житье-бытье. И такая жуткая картина нарисовалась - хоть плачь. Пошла тогда соседка на хитрость: стала посылать к Шахановым дочерей. Напросятся Ира с Олей повозиться с малышней, незаметно тех подкормят, постирают одежду, умоют и причешут.

Начало осени - самая деревенская страда. Народ копает картошку, делает заготовки на зиму... Ира с Олей пошли в школу. Потому, наверное, и не заметили соседи, что в доме Шахановых наступило затишье. Уже в октябре Елизавета Салей случайно встретила чумазую троицу за селом - дети собирали ветки.

- Как будто подтолкнул меня кто-то в тот день: дай, думаю, забегу - проверю, как они там? Зашла и ахнула. Поняла, зачем ветки собирали. Электроплиты в доме нет. Дров нет. Вовка сложил из кирпичей некое подобие очага: картошку на нем жарят, а заодно и греются. Где мать? Оказывается, та получила материальную помощь в администрации, уехала в Хабаровск за покупками и месяц, как нет ее. Я - к родне Ленкиной: что делать? Они говорят: своих бы прокормить, пусть сдают в детдом.

Елизавета детей увела к себе. На следующий день Инна Червякова пришла за Вовой и Кристиной. Наташу было решено отправить в Хабаровск - в детдом. Посмотрела Елизавета Салей на девочку - настоящий волчонок: людей боится, говорить не умеет, в глазах - постоянный страх. Маугли, а не ребенок! Такого отогревать надо постоянной любовью. Каково ей будет в детдоме?

Вдобавок Наташа температурила, дышала, как астматик. Три недели Елизавета не отходила от ее кровати. Воспаление легких лечили медвежьим жиром и медом. Муж Елизаветы, егерь, собственноручно собирал для отваров целебные травы. И когда пришла пора расставаться с девочкой, он, чувствуя назревающий бабий бунт в доме, пресек его в корне: «Пусть остается».

Заканчивалась навигация на Амуре. Чиновники «оборвали» в сельсовете телефон: «Немедленно отправляйте девочку!». Но последний теплоход ушел без Наташи. У дома Салей в это время слышались нечеловеческие вопли: Елизавета мыла Маугли в бане. Девочка отчаянно боялась воды. Купали ее по-человечески, наверное, только в грудном возрасте.

Нынче супруги Салей пытаются оформить над Наташей опеку. Шансов у них немного. Общий доход супругов составляет чуть больше тысячи рублей. Кроме своих дочерей воспитывают они еще племянника-второклассника. Но есть кормилица - корова. Летом выручает тайга: на заготовке папоротника, грибов и ягоды можно заработать «хорошие» деньги. К тому же со следующего месяца Наташа станет ходить в детский сад. Она уже научилась многому: аккуратно ест, одевается, моет руки, говорит. Правда, пока это одно-единственное слово - мама. Услышав его, Елизавета Салей побывала на «седьмом небе».

Прежнего «волчонка» в Наташе сегодня напоминает только взгляд. Когда в доме появляются посторонние люди, она угрюмо насупливает брови и норовит куда-нибудь улизнуть.

- Запомнились, видно, взрослые разговоры, что могут ее у нас забрать. Но что бы ни случилось, в детдом я ее не отдам. А матери тем более. Ведь парадоксальная получается вещь: у беспутной «кукушки» в нашем государстве гораздо больше прав, чем у меня, к примеру. Лена написала покаянное письмо Семеновым: что любит детей, начнет в Хабаровске новую жизнь и обязательно за ними вернется.

Односельчане не уверены, что вопрос с опекой может быть решен положительно. Елена Шаханова, по слухам, сегодня разыскивается милицией. Решение о лишении ее родительских прав должен принять суд. Все необходимые бумаги уже собраны. В их числе пояснения участкового инспектора - «со слов детей, постоянно их избивала». И последнее письмо Елены в администрацию, в котором она просит выписать ей доверенность... для получения пособия на детей.

В Новокуровке не так уж и мало семей, которые воспитывают брошенных ребятишек. Все эти семьи относятся к разряду малоимущих. Но вопрос с опекой не стал для них неразрешимой проблемой просто потому, что приемыши приходятся им родственниками. Трудно понять логику чиновников, которые стоят на страже интересов ребенка: чем бедные родственники лучше людей не родных, но богатых любовью? Непреклонность в вопросах материального достатка опекунов порождает иногда даже казусы. Одна хабаровская пенсионерка, к примеру, добиваясь опеки над полюбившейся ей воспитанницей детского дома, совершила поистине безумный поступок. Малоимущая гражданка вступила в фиктивный брак с отцом девочки - человеком, который не просто годится ей в сыновья, но еще и отбывает наказание в исправительном учреждении. Впрочем, к желаемой цели это ее нисколько не приблизило. «Брачный альянс» с заключенным только усилил подозрительность чиновников. И шансы ее на опеку сравнялись с нулем.

Наверное, пришло время ломать стереотипы. Доход в сельских семьях, конечно, невысок. Но ведь и шансы выше - собрать под одной крышей брошенных детей. Крестьянское хозяйство исстари кормило большие семьи.

...Вова и Кристина Шахановы уже приходили навестить свою сестру Наташу: «Тетя Лиза, возьмите нас к себе. Мы хотим жить вместе с Наташей».

Ирина ХАХЕЛЕВА.