В моей комнате висят две японские картины - «какэмоно». Одна - на продолговатой полосе шелка, другая - на бумаге. На первой - священная гора Фудзи, на второй - стилизованные иероглифы «Сккуфуку» (Благословение). В живописи Японии кроме экологичного, психологичного направления интересно каллиграфическое мастерство, дополняющее рисунок и поэзию.

Еще в VIII столетии был известен Кобо-дайси, буддистский деятель и каллиграф. Прошло более тысячи лет, а имя его сохранилось в народных поговорках: «Кобо фудэ о эрабадзу» - «Кобо не выбирал кисти». Это равноценно нашему «У плохого косаря виновата коса». Иероглифы писались и пишутся кистью с особым нажимом, придающим изысканность. Многие рисунки, например, сливы и бамбука дополняются стилизованной иероглифической вязью. Каллиграфия играет немалую роль в японской художественной жизни. Характер написания иероглифов всегда был связан с манерой исполнения, а местоположение на свитке текста - полноправный элемент в композиционной структуре произведения.

Чаще всего японская живопись исполняется несколькими штрихами. В рисунках, как и в стихах, вы сами должны домыслить сюжет, дорисовать в воображении. В японской поэзии нет рифмы. Поначалу японцы писали «танка» - стихотворение в пять строк. Позднее стали сочинять трехстишия - хайку или хокку. Многочисленные поэты в Стране восходящего солнца отыскали и воспели самые красивые уголки в глубине гор, на морском побережье. Но во всех стихах один главный герой - человек. Искусство проникновения в его душу - главное!

В наше время почти все творчество является «индустриальным»: текст пишет поэт, музыку - композитор, аранжировку - аранжировщик, исполняет певец или артист. Японские поэты за тысячелетия выработали универсализм: рисуют, дополняют рисунок иероглифической вязью хайку, достигая небывалого лаконизма, выразительности, глубокого скрытого чувства. Японскую лирику, как никакую другую, надо чувствовать, а не понимать. Перечитывая многие сборники хайку и танка, я поневоле задумался о русской литературе. Ломоносов, Державин - это ХVIII век, их поэтическое наследие нами почти не читается и малоизвестно. Затем блестящий XIX век - Пушкин, Некрасов... Нашей поэзии примерно 300 лет, а японскую я отмечаю датами IX и т.д. столетий. И она звучит сегодня как современная, в ней какая-то магия. Еще в XI веке писательница Мурасаки Сакубу писала: «Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловью». Хайку учат беречь и жалеть все живое. Жалость - великое чувство. Помните, как говорили наши крестьянки про хороших мужей: «Он ее жалеет!» Кто не умеет по-настоящему жалеть, тот никогда не станет добрым человеком.

Лиричное начало народа, его духовная база просматриваются во всем. Само название страны - Нихон (Ниппон) - солнце, корень, страна и перевод, который дали соседи, - Страна восходящего солнца, - утвердившееся вместо древнего имени Ямато, совпало с их собственным мироощущением. Духовная сущность страны покоится на синтоисткой религии (Синто - Путь Богов). Перед храмами всегда стоит что-то вроде ворот с двумя поперечными перекладинами - типичное японское зодчество. Буддизм, привнесенный из Китая, становится больше религией знати. В сущности это две парадоксальные религии, осуществляющие союз между собой: Синто - ворота, буддизм - статуи: боги Синто надежно защищают Будду от злых духов!

Общенациональные формы искусства Японии своими корнями уходят в глубь веков. Они впитали в себя представления и обычаи, которые развивались под воздействием ранних форм производства и народных верований. Живопись, поэзия, каллиграфия, театр в той или иной мере испытывали влияние дзэн-буддизма. Сегодня Япония подвластна и западноевропейскому направлению - «eгa». Но страна старается сохранить свою традиционность. Пока ей это удается.

А. КАТКОВ, профессор Дальневосточного университета путей сообщения.