Ему только-только исполнилось шестьдесят три. Сорок пять лет из них работает в эфире. Награжден медалью "За трудовое отличие". Заслуженный работник культуры. Отличник радио и телевидения. Ветеран труда. Его мягкий баритон звучит по радио во всех уголках нашего края. Приятный голос. Личная встреча с диктором Валерием Ереминым тоже оставляет самое приятное впечатление: эрудит, внимательный собеседник, подтянут и открыт.

- Валерий Константинович, как становятся дикторами?

- Специальной школы дикторов нет. Правда, существует Всероссийский институт усовершенствования квалификации работников телевидения и радио, и есть, конечно, опытные дикторы-педагоги. Для тех, кто уже работает в эфире.

- Когда и как пришли на радио вы?

- Я мечтал о дикторской карьере еще в школе. Слушал приемник и думал: как здорово! Но считая это недостижимым, выбрал было спортивную стезю и поступил в Омский институт физкультуры. Гимнастика, велосипед, спортивные игры... Но из-за травм пришлось оставить это. Вернулся в родную Читу, полтора месяца потрудился в топографической экспедиции в степи. А потом услышал про конкурс на радио и пошел.

Помню, захожу - пусто в коридоре, никого. Уже повернул назад, открывается дверь: "Молодой человек, вы на конкурс? Пройдемте!" А желающих-то оказалось много. За три дня - три тура. Из всех артистов и комсомольских работников выбрали почему-то меня, семнадцатилетнего. Я до этого никогда не слышал своего голоса, магнитофонов-то не было. Когда же услышал, то себя не узнал и очень удивился.

Так я в одно время получил и любимую работу, и... паспорт. И начал ежедневно надоедать всем дикторам. Начитывал и начитывал текст, а мне все равно шли замечания. Я - еще и еще записываюсь... И опять раздолбают: "Это учел, зато то упустил".

- Помните свой первый выход в эфир?

- Самый первый не помню, а первые - да. Через месяц у меня тогда уже губа дергалась. Так нервничал. Это только кажется, что ничего особенного. Вот мы сейчас разговариваем - да, ничего особенного. Но стоит включить эфир, и вы поймете того меня, молодого...

В ту эпоху надо было выдавать патриотический пафос. У меня вначале грубоватый голос был. Работал, конечно, под Левитана. Но через два года, в пятьдесят девятом, в Москве мой наставник Владимир Борисович Герцег, замечательный диктор, человек и педагог, сказал: "Запомни, ты не Левитан, а Еремин. И будешь читать как Еремин!"

- Какими качествами должен обладать человек у микрофона?

- В первую очередь, голосом. Нет голоса - нет диктора. Как говаривал наш старейший диктор Михаил Сергеевич Тебнев: "Каким мама тебя родила, таким и будешь!". Голос можно потом только подшлифовывать. И еще - интеллектом и знаниями. Знать тему, кому и что говоришь. Уметь сосредоточиться, свободно читая с листа. Многое требуется! Чтобы достичь мастерства, нужно потрудиться года три-четыре.

Раньше нам потруднее было: в нас, кроме внешнего, свой внутренний цензор сидел. Последнее вроде бы и хорошо, но свободы такой не было. Но работа была интересная. Мы читали очерки, зарисовки, художественные произведения. Если требовалось, работали подтекстом. Есть такой прием.

Зато теперь молодые с неохотой занимаются. Нет былой тяги. Понимаю, система у нынешних журналистов потогонная - репортаж за репортажем сделай, потом монтаж, доводка... Затем сам автор летит в эфир, и начинается порой катавасия! Написано хорошо, а подачи, мастерства чтения не хватает. И неправильные ударения, и акценты не так расставлены...

Недаром в Древней Греции чтили ораторов и их искусство. И у нас до революции риторику не зря изучали в гимназиях и военных училищах. Потом этого не стало и сейчас нет. Такая школа была бы очень полезна в работе и актерам. Ведь читали же у нас Паевская, Михайлов, Митин, Кацель... Они любили приходить и читать.

- Вы в Хабаровске с шестьдесят третьего. Заочно учились в педагогическом институте на историческом факультете. Почему пед и почему исторический?

- Большинство наших местных дикторов оканчивали это учебное заведение. Отучился я и в институте марксизма-ленинизма. Тогда все упиралось в политическую идеологию.

А история - это, видимо, семейное. Отец был историк. И дед у меня был исторический. Участник обороны Порт-Артура. Полный георгиевский кавалер. Был в японском плену. А какой рассказчик! С виду невзрачный такой. После Октября он до сорок седьмого мыл золото, и только в одиночку. Показывал мне золото - мутные желтые камешки такие, не произвели впечатления. Была у него мечта увидеть Сталина. И он ее исполнил! Как на параде прошел сквозь все кордоны под самый мавзолей - неведомо. Потом говорил: "А Сталин-то ростом ма-а-ал и лицом рябой!". Мы деду не верили. Не может быть! Сталин же был, по портретам, великий, красивый и самый-самый!..

- Вы встречались в жизни с интересными людьми, освещали исторические события... Какие остались воспоминания?

- Конечно, Левитан. Его голос, сообщающий о Победе, о полете Гагарина, выводил народ на улицы. Мог ли я когда-то мечтать, что в Москве поработаю в одной бригаде с ним! Он запомнился как очень простой человек. Был доброй клушей для молодых дикторов. Помнится, всегда одалживал им деньги на прожитье. Бывало, пока поднимется от кассы с первого этажа на третий, до дикторской, от его зарплаты уже ничего не остается. И никогда не помнил, кому и сколько давал. Молодые сами вели "гроссбух" и отслеживали возвращение долгов...

Приезжал к нам Малый театр. Была встреча в студии с великим Иннокентием Смоктуновским. Сидело нас в студии человек восемь. Рассказывал он про свою жизнь и театр. И как! Просто, без всякой позы, рисовки и игры, так присущей ныне многим. Я месяц потом ходил потрясенный. И вдруг вошли еще двое молодых артистов, заговорили о ставках, деньгах, карьере, и все "сломалось". Сейчас великими любят называть многих, а они - разве что популярные...

Или спортивный комментатор Озеров. Был у нас с коллегами перед Токийской олимпиадой. Сели они за рабочий стол, микрофон включен, и сорок пять минут без листа шел разговор со слушателями! Это был класс! А сейчас многих спортивных комментаторов слушать скучно. Набор штампов. И речь коробит: вместо "ударил" - "произвел удар"...

- Кстати, Валерий Константинович, ваше мнение о сегодняшнем языке, великом и могучем? Под вашей подушкой случайно не лежит словарь ударений? У вас часто появляется желание поправить собеседника?

- Нет, словарь под подушкой не держу. Но к новому словарю, конечно, обращаюсь, и он порой очень удивляет неожиданными переносами привычных ударений... А то, как мы обращаемся с русским языком в быту, естественно, раздражает. Но я не могу унижать человека своими замечаниями. Да, у нас не хватает культуры. И не только в речи. Во всем. Времена такие наступили.

Помните выражения Горбачева, вошедшие в анекдоты и пародии? Но с ним работали, и он впоследствии стал говорить более грамотно. Так же работали и с Ельциным. И сейчас, надеюсь, работают с высшими руководителями, чтобы их речь была достойной.

- В какой мере к вам относится поговорка "Держи ноги в тепле, а голову в холоде"? Есть "скамейка запасных"?

- Я никогда не кутался от холода. Запомнил совет: не холи горло, потому что оно и станет холеным и будет бояться каждого сквознячка. И в запасе никого во время работы в эфире нет. Но было случая три, когда вдруг горло перехватывало что-то, слезы из глаз, выговорить слова не могу... К счастью, читали парами, и выручала партнерша, подхватывала мысль. Что это было? Не знаю. Врачи разводили руками.

- В чем отличие вашего труда от труда теледиктора? Ведь не в том же, что вам можно вещать, извините, с синяком под глазом?

- А я работал по совместительству на телевидении. Кстати, его и начинали работники радио. Юрий Михайлов, Лазарчук, другие... Я был у нас первым диктором в очках. И тут, и там есть свои особенности. Там многое значит вид, манеры, жесты... И человека сразу видно. Он становится частью информации, и одни принимают его, другие - нет. Мне, поверьте, голос на радио дороже. Я по голосу могу представить образ говорящего и рассказать о нем многое.

Скажу о другом. Телевидение захлестнула неуемная реклама и алчные игры. Человека в этих передачах нет. Что-то надломилось и перекосилось. И в радиоэфире часами молотят чушь на многих радиостанциях молодые "завлекаки"...

- Слово - не воробей... Наверное, и в вашем деле случается всякое? Помню, как известный диктор Сугробкин произнес: "С Новым годом, товарищи!". И через мгновение в приемниках края - буль-буль-буль... Смеху!

- А как же, у нас, как и везде, бывает, шутят. Помню, писали выборный репортаж. Шесть утра. Пригласили для записи бывших партизан. Вышли в эфир. И одна лихая партизанка взяла микрофон, стала говорить, и ее вдруг понесло! Огородами! Тут уже гимн вставлять надо, а ее не остановить! Степан Родионов, наш главный редактор, на нее набросился, рот зажал, как "языку", и оттащил... Надо было видеть со стороны!

А раз читал речь Хрущева. Вместо часа пяти минут надо было уложиться в пятьдесят с чем-то минут. Читалось с листа легко, но вижу, не укладываюсь. И давай потихонечку по "касательной"... сокращать. Страницы две "выпало". Никто, к счастью, не заметил...

- Валерий Константинович, мир ваших увлечений?

- Скажу сразу, я не дачник. Зато страстный болельщик! Занимаюсь футбольной статистикой более двадцати лет. Да и сам играл. Мы, сборная хабаровских журналистов, в прошлом шесть раз завоевывали Кубок ДВ, играя против коллег Приморья, Благовещенска, Комсомольска-на-Амуре... И еще книги. Лучшие прячу во второй ряд на полках. Трепетно к ним отношусь, ведь у нас нет, как в Англии, Дня возвращения книг...

- Как краевое радио готовится к своему 75-летнему юбилею?

- Он будет в сентябре. Пополняем свой музей новыми экспонатами. Будут торжества, банкет...

М. Свердлов.