Кого мы поминаем добрым словом, когда вспоминаем понравившуюся телепередачу? Конечно, ведущего, который зачастую является и автором программы. Иногда эти функции разделяются, и тогда имя автора, если оно не на слуху, запомнить сложнее. Остальные же создатели передачи и вовсе для зрителя обезличены. А между тем над ней трудится немалое количество народа: звукооператоры, режиссеры, монтажеры и, конечно же, операторы. Без них, тружеников телекамеры, все сценарные разработки, какими бы замечательными они ни были, так и остались бы на бумаге.

Оператор - полноценный соавтор корреспондента, режиссера. Все происходящее в телестудии или на каком-то событии зритель видит глазами оператора. Это налагает большую ответственность: можно загубить хороший сюжет плохой съемкой или, наоборот, вытянуть халтуру на приличный уровень. Но знает ли телеаудитория своих героев? На этот счет есть большие сомнения, и восстанавливать справедливость мы отправились на Хабаровскую студию телевидения.

Главный оператор студии Леонид Грушко и заслуженный работник культуры телеоператор Виталий Зайкин - в своем роде последние из могикан, операторов-постановщиков старой закалки. На студию они пришли на самой заре Хабаровского телевидения: Виталий Макарович - в 1960-м, когда, собственно, она и появилась, Леонид Александрович - два года спустя. И вот уже более сорока лет их жизни отдано работе с камерой.

А начиналось все с увлечения фотографией, как и у большинства операторов. В 13 лет Леониду Грушко родители купили фотоаппарат, потом был фотокружок, знакомство с кинокамерой и, как следствие, приход на телевидение, бывшее для всех в новинку. Родители Виталия Зайкина работали на радио, и ему, выросшему в суматошной атмосфере радиокухни, жутко нравился сам процесс прямого эфира. Он также увлекался фотографией, но о работе на телевидении поначалу и не мечтал по причине его отсутствия в Хабаровске. Однако прогресс шел полным ходом, телестудия в городе все-таки появилась, и одним из первых ее операторов стал Виталий Макарович Зайкин. Тогда эта профессия называлась «оператор прямого эфира».

В те далекие годы, между прочим, Центральное телевидение для хабаровчан еще не было доступно, спутники еще не запустили в космос, трансляция на Дальний Восток из Москвы не велась. И с новым видом масс-медиа хабаровчане знакомились на местном материале. Студия, откуда велся прямой эфир, находилась тогда в Северном микрорайоне, а материалы готовились в редакции, располагавшейся сначала на улице Запарина, потом на улице Гоголя. И каждый день между редакцией и студией курсировал автобус. А в 1964 году было сдано нынешнее здание Хабаровской студии телевидения на улице Ленина, где все и разместились.

Сами телевизионщики относились тогда к телевидению как к виду искусства, а не как к средству массовой информации. Видеозапись еще не существовала, и телепередачи шли в прямом эфире. О работе в прямом эфире оба оператора вспоминают с особым удовольствием.

- Это происходит сиюминутно. То, что снимаешь, зритель видит одновременно с тобой, и это хорошо ощущается. Появляется эффект присутствия. Когда человек знает, что это происходит сейчас, у него появляется совершенно другое отношение к происходящему на экране. От оператора требуется большая собранность, потому что здесь уж ничего не вырежешь, не смонтируешь, - рассказывает Леонид Грушко.

Я вспоминаю фильм «Москва слезам не верит», где один из персонажей, оператор Родион, с восторгом говорит о том, что будущее за только народившимся тогда телевидением, и спрашиваю своих собеседников, чувствовали ли они себя первопроходцами.

- Мы, конечно, считали, что за телевидением будущее, но думали, что оно пойдет больше по линии искусства, а информационная составляющая мыслилась как вспомогательная. Телевидение ведь называли младшим братом кино. И зарождалось оно, и росло как нечто художественное: мы делали очень много собственных телепостановок, спектаклей. И это были не простые переносы театральных постановок, а именно свои спектакли. Сейчас телевидение стало гораздо более информационным и в профессиональном плане для нас, операторов, может быть, чуть более скучным. Хотя по части техники, конечно, прогресс огромный. В те годы о таком оборудовании мы не могли и мечтать.

Раньше на телевидении была собственно телевизионная съемка и была киносъемка. Те, кто работал на информационных программах, пользовались кинокамерами. Сейчас это различие стерлось, кино с телевидения ушло, на репортажных съемках давно используются компактные видеокамеры, телевизионные комплексы. Но и профессия оператора-постановщика постепенно начинает вымирать. Ставить-то сейчас, собственно, и нечего. Молодежь, приходящая на студию, целиком задействована на информационных программах, редкостью стала и телепублицистика. В прямом эфире сейчас ничего, кроме «Панорамы», практически не идет.

У начинающих операторов просто нет возможности получить навыки постановки: а это кропотливая работа со светом, с режиссером, с художником, с теми, кто находится в кадре: ведущими, актерами, гостями студии. В свое время производство телевизионных спектаклей, встреч в прямом эфире было поставлено на поток и отличалось высоким уровнем даже во всероссийском масштабе. В телестудии перебывали практически все звезды советского театра, приезжавшие в Хабаровск на гастроли.

Подготовка операторских кадров идет в основном в коллективе. Из высших учебных заведений кинооператоров готовят только во ВГИКе, с обучением телеоператоров тоже проблемы. Есть, правда, курсы повышения квалификации, но ее ведь нужно сначала получить. Сейчас практически исчезли фотокружки, которые были важным начальным этапом подготовки квалифицированных кадров. И сейчас карьера телеоператора начинается с ассистирования более опытным коллегам. Молодежь, по словам Леонида Грушко, к ним идет, но хороших операторов найти по-прежнему трудно.

Дмитрий КОШЕВОЙ.