«Какой же я «новый русский», если старый еврей?..»

Сегодня 65 лет Олегу Равкину, тому самому, с которым, даже не подозревая об этом, знакомы сотни хабаровчан, других дальневосточников и сибиряков.

Наши автомагистрали и путепроводные развязки, опоры линий электропередачи, знаменитый Амурский автомост возведены и продолжают строиться на железобетоне Равкина - не просто директора завода мостовых железобетонных конструкций, именуемого ныне «Хабаровскавтомост», а его идеолога и безудержного фаната. Он возглавил завод тридцать с лишним лет назад, сохранил производство в самые худшие для промышленников перестроечные времена и вывел его на линию передовых предприятий края, какие у нас, увы, пересчитать по пальцам можно.

«Красный директор»

Те, кто знаком с ним понаслышке, безоговорочно зачисляют Олега Григорьевича в категорию «красных директоров» - крепких хозяйственников советских времен, поныне оставшихся у руля своих предприятий. На первый взгляд, его трудовая биография не отличается особым разнообразием: Равкин упорно двигался вверх по одной и той же лестнице.

После армейской службы вернулся в родной Биробиджан и пошел слесарить на автобазу. Через год стал механиком и поступил в Хабаровский политен, откуда был направлен механиком участка треста Минавтодора. Двух лет хватило для получения должности уже главного механика. А еще через два года 32-летнего Олега Равкина назначили директором нового Хабаровского завода мостовых железобетонных конструкций.

Согласитесь, практически головокружительная карьера для далекого 1969 года. Правда, это если смотреть по бумагам. На деле было все не так. Новый завод образовали на базе небольшого участка на элементарном болоте, каких у нас сами знаете сколько. Добирались сюда на работу на тракторе плюс деревянные сани зимой и летом.

Скоро забыли про сани, трактора и погнали тысячи кубометров такого железобетона, который требовался везде. А фамилия Равкина стала популярной не только среди коллег - строителей, дорожников, других хозяйственных руководителей, но и партийных отцов города и края. Работать с таким директором было надежно - никогда не подводил.

Еще больше ценилась его уникальная способность предвидения. Нередко те же автодорожники еще лишь начинали думать, что им надо, к примеру, найти раструбные звенья труб, сократили бы время монтажных работ на стройплощадках. А на заводе у Равкина уже эти самые звенья выпускают. Надо пустотные панели перекрытий? Получите, у Равкина есть.

Сами заводчане чуть ли не прогноз погоды по директору стали определять.

- Не уложите сегодня бетон, завтра дождь пойдет, - предупреждал Равкин на стройплощадке.

- Какой дождь, Григорич! - не верили рабочие. - Вон солнце жарит!

Но назавтра действительно шел дождь. Заводчане удивлялись, а директор мысленно корил себя, что накаркал непогоду, нет бы сдержаться, может, и пронесло бы тучи стороной. По идее, с таким даром, знаниями да организаторскими способностями вполне можно было выйти на лестницу посолиднее - в руководство городом, краем, а там, глядишь, и повыше. Но... не Равкину. Противовесом всем директорским плюсам стал его несносный для высоких начальников характер.

Ну не мог он никак понять, почему заводчане и студенты должны убирать на полях морковь, тем более если эта самая морковь сгребается потом тракторами в канавы! Не мог смириться с тем, почему на заводе нельзя построить для рабочих сауну, бассейн. И не мирился, а открыто обо всем говорил, открыто строил.

- Это куда делось два метра линолеума? - возмущался инспектор бхсс.

- Вы плохо считали, - отвечал Равкин. - Идем - покажу.

И вел инспектора в новенький спортзал. Таких инспекторов на его долю пришлось немало: завод построил спортивно-оздоровительный комплекс, общежития, столовую, тысячи квадратов жилья, даже собственные турбазы.

- Какой из меня «красный директор»? - усмехается Олег Григорьевич. - Не дорос. Хорошо хоть, что не посадили...

«Новый русский»

- Вы улыбаетесь когда-нибудь? - возмутился наш фотокорреспондент, в третий раз пытаясь «щелкнуть» Равкина.

- Улыбаюсь, - засмеялся Олег Григорьевич, - когда нам долги платят...

Своей перестройкой экономики советская власть выкинула промышленные предприятия на улицу без оборотных средств. Попросту говоря - без копейки в кармане. Предприимчивый народ рванул в торговлю, в банки, земляки-биробиджанцы, как перелетные птицы, караванами потянулись на историческую родину. Какой завод мостовых железобетонных конструкций?! Вы же не идиоты, идите в брокеры, в конце концов!

Казалось, страна ополоумела от свободы. Это было похлеще закопанной тракторами в канавах моркови и всей предыдущей политики партии и правительства. В голове не укладывалось, как они собираются строить «рыночную экономику» без мостов и дорог.

- У человека существует голова. Если он умеет мыслить, то придет к элементарному выводу: Россия всегда была без дорог и для нормального развития ей просто некуда деваться, будут строить, - убеждал Равкин. - Только нам нельзя ждать, нельзя сидеть на месте.

Вместе с ним никуда не ушел и не разъехался основной инженерно-технический костяк, особенно те, с кого начинался завод. Они поступили по-другому. Рванули по Сибири и Дальнему Востоку, выискивая, вынюхивая в буквальном смысле, где и что должно строиться. Именно железобетонные конструкции «Хабаровскавтомоста» оказались своевременными к началу строительства трассы Чита - Находка, автомагистралей на Сахалине, путепроводных развязок во Владивостоке и Хабаровске, Амурского моста, наконец.

- Наш приоритет - бригада оснастки, - гордится Равкин. - Железобетон как мороженое - ничто без формы. Оснастка и есть та самая форма, и у нас всегда была задача - сохранить оснастку во что бы то ни стало.

Конечно, мосты и дороги строятся на бюджетные деньги. А значит, в долг, возвращать который строителям, как правило, не торопятся. На сегодняшний день «Хабаровскавтомосту» должны десять миллионов рублей. Но здесь верят, что со временем наладится и нормальное финансирование.

Организовали свой холдинг, куда вошел параллельно развернувшийся колбасный «Мостовик», несколько торговых точек - магазинчиков. И, несмотря ни на какие долги, зарплата рабочим не задерживается. Скажем так, приличная зарплата.

- Когда меня называют «новым русским», мне просто смешно, - признается Равкин. - И я обычно отвечаю: Ошибаетесь, я не «новый русский», я - старый еврей...

Кровь кобры

- Большая ошибка нашей страны - та самая пятая графа в анкетных данных, - рассуждает Олег Григорьевич. - Если бы сразу нас всех назвали одинаково - гражданин России, скольких проблем миновали бы! Ту же войну в Чечне... Я, наверное, единственный уроженец Биробиджана, который еще не посетил Израиль. И не хочу. Недавно в телепередаче у Караулова сидит министр и возмущается, дескать, мы должны выплачивать долги бывшего СССР, ведь мы - не нищая страна. Это он-то - страна? Страна - это мы все, и мы - нищие, нам бы на эти деньги беспризорников да молодежь поднять. Вы посмотрите, как мы теряем молодежь, мы же ее просто выталкиваем на улицу. А у самих нет сварщиков, фрезеровщиков, слесарей, формовщиков. Конечно, откуда им взяться, если разрушена система обучения?

4317 кубометров железобетонных изделий обеспечили мостовики Равкина для строительства только путепроводных развязок и моста через Амур. Однако они прекрасно понимают: кому нужен был бы весь этот железобетон, если бы не Ишаев.

- Нашему краю просто повезло с губернатором, - считает Равкин. - Во-первых, он - выходец из производства, прошел «огни, воду и медные трубы». Во-вторых, большой аналитик. А третье, самое важное, - он верит в свои силы и, значит, в нас всех.

Как-то в турпоездке в небольшой вьетнамской деревушке Равкин попробовал кровь кобры со спиртом. Организм наполнился неимоверной силой. Но это чужая и проходящая сила. Никаким чудодейственным «препаратом» нашу страну сразу не поднять.

- Нам еще работать и работать до нормального государства. Лет 50, как минимум, до процветания, - считает этот неординарный человек. И как бы ни называли Олега Григорьевича Равкина: «красным директором», «новым русским», евреем, - по сути, не важно для того, кто умеет и любит трудиться. В таких, как он, и есть наше общее спасение?..

Людмила Болдырева.