Тайна зеленого стола

Знаменитый «директорский» стол В.К. Арсеньева хорошо мне запомнился. Он стоял в кабинете покойного заместителя главного редактора журнала «Дальний Восток» В. Шевченко и привлекал к себе внимание многих. Казалось, он был сотворен для того, чтобы писать за ними статьи да книги, причем обязательно интересные, умные. Виктор Сергеевич поглаживал его рукой и что-то говорил об Арсеньеве, других «сидельцах» за этим столом. Он берег его. Потом стол куда-то исчез, и где он сейчас - не знаю.

Стол и вправду был везучим. Будучи директором краеведческого музея в Хабаровске, Арсеньев сочинял за ним будущие книги, статьи, обрабатывал дневники путешествий. Зеленое сукно располагало к творчеству. Другой музейный директор - известный ныне писатель Вс. Сысоев, наверняка его не забыл. Здесь написана и его книга «Путешествие по музею», за этим столом возникали удивительные истории из жизни дальневосточных зверей.

Нынешний директор гродековского музея Николай Рубан сидит в другом кабинете и за другим, современным столом. Но, видимо, такая царит в музее атмосфера, что она располагает к творчеству. Не так давно Николай Иванович защитил кандидатскую диссертацию по истории музейного дела. Материала, собранного за время работы над ней, оказалось так много, что его хватило на целую книгу. Она недавно вышла в свет и названа «Советская власть и музейное строительство на Дальнем Востоке России (1920-1930 годы)». Символизирует эту власть изображение Сталина над музейным зданием, окутанным недобрыми вихрями тоталитаризма. Книга вообще-то не для массового читателя, она систематизирует обозначенную тему и больший интерес представляет для историков. Автору, на мой взгляд, удалось создать целостную и подробную картину из жизни музеев в обозначенное время, систематизировать недостаточно изученные и малоизвестные факты музейного строительства. Этот объемный историографический анализ органично сочетается в контексте со всей отечественной культурой, ее успехами и провалами. Идеологизация советских музеев была фактом очевидным, и они во многом выполняли функции агитпропа, направлялись и контролировались партийными и советскими органами. В историографической книге Н. Рубана есть и факты привычной жизни людей, работавших в музеях, которые нередко были ужасными. Глава, рассказывающая о музеях региона в условиях репрессий, убеждает в этом наглядно. Советский режим в середине тридцатых окреп, стал на ноги и жестоко карал инакомыслие, «врагов народа». Находил он их и среди музейщиков. Ведь не все из них соглашались с навязываемыми функциями агитпропа, по-иному понимая цели своего дела. Таких строптивцев не щадили. Только в течение 1935-36 годов в хабаровском музее были сняты с работы шесть директоров. Причиной такого отстранения были пресловутые поиски «врагов». Они, мол, засевшие в музеях, сознательно культивировали «хаотическое отношение к музейному имуществу». Отчеты о работе музеев той поры характеризуются чрезмерной политизированностью, построены в духе всеобщей подозрительности и доносительства. «Директор музея А.И. Зеленский, - сообщалось в одном из них (1938 г.), - арестован как враг народа, зав. отделом Лысенко А.А. дезертировал из музея... хранение и учет фондов в музее поставлены вредительски».

Дважды был репрессирован известный краевед С.Я. Сизых, принятый на работу В.К. Арсеньевым. Первый раз его обвинили в службе в белой армии - не получилось, был освобожден. Из музея, однако, его уволили. Человек уехал из города, но вскоре вернулся и был принят в музей на должность научного сотрудника. В июле 1938 года Сизых вновь был арестован как член «эсеровской контрреволюционной организации». Год он провел в тюрьме, сражаясь со следователями, но сломался, признал себя «виновным», оговорив других. На суде нашел в себе силы и от показаний отказался, их оправдали, но в музей он уже не вернулся.

Агентом японской разведки был назван исполнявший обязанности директора А.И. Кардаков. В 1938 году расстрелян. В этом же году был арестован и обвинен по статье 58-10 директор художественного музея П.М. Покровский. Приговорили к расстрелу постановлением «тройки» от 27 сентября 1937 года.

Жестокие репрессии в нашем крае почти полностью истребили научные кадры музейщиков, исследовательская, экспозиционная деятельность стала нулевой.

Казалось бы, в тихих, набитых историей, раритетами музейных зданиях не могли изначально разворачиваться подобные драмы, трагедии. Увы, тоталитаризм не щадил никого...

Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.