В номере «Тихоокеанской звезды» за прошлую среду прочел специальный выпуск для деловых людей и вот что подумал.

В наше сознание многие годы вбивалась идея, ставшая устойчивым стереотипом, что монополия - это уродливое детище плохой организации экономики, которое общество должно подвергнуть выбраковке из хозяйственной системы.

На мой взгляд, настало время подумать о том, «монополист» - это позорное клеймо или высокий титул. Прежде всего, потому, что монополия и конкуренция - это состояния рынков взаимозависимые и взаимосвязанные. Если речь идет об экономически чистом процессе (незамутненном идеологией, политикой и пр.), именно конкуренция рано или поздно обязательно приводит к выделению монополии, т.е. лучшего из охотников за деньгами, промышляющих на определенном рынке. Остальные будут выброшены с него в ходе естественного отбора.

В этом случае слово «монополист» звучит гордо. Ведь монополия, сформировавшаяся на рынке, - это результат преимущества ее над остальными фигурантами экономического процесса, это более высокий уровень технической обеспеченности, это лучший менеджмент, это большая экономическая эффективность производственной деятельности. И дополнительный доход (в том числе и связанный с доминирующим положением на рынке), ею получаемый, - свидетельство этого. А если это так, и рынок открыт для других, то на нем обеспечено появление конкурентов, которые должны работать как минимум не хуже.

С этих позиций монополия - штука полезная для развития, она сама развивает производство, привлекает инвестиции конкурентов и задает эффективный режим их использования. Но, подчеркну, при одном условии - их выход на рынок не должен быть перекрыт.

В противном случае возникают другие эффекты. В ряде случаев, которые квалифицируются как «естественные монополии», предоставление товаров и услуг на альтернативной основе невозможно или нерационально в силу специфики природных или технико-экономических условий. И это уже опасно для общества, поскольку закрепление позиций, не подверженных атакам потенциальных соперников, дает неограниченные возможности для наживы.

Еще опаснее монополии неэкономического происхождения, которые можно назвать «противоестественными». Это «назначенные» лидеры. Они возникают в результате административного (или другого силового, вплоть до криминального) устранения экономических соперников.

И с естественными, и с противоестественными монополиями, как давно доказано теорией и практикой, нужно бороться. Но сегодня речь не о них.

Что должно сделать государство, чтобы использовать позитивные эффекты монополий, работающих в продуктивных секторах?

В российском понимании этими проблемами следует заниматься органу, в названии которого ключевое слово «антимонопольный». В других странах цели его звучат по-иному: в США - Комиссия по торговле, в Великобритании - Комиссия по справедливой торговле, в Японии - Комиссия по справедливым сделкам, в Германии - Федеральное картельное ведомство и т.д. Нигде не используется слово «анти». Это во многом характеризует подходы к проблеме.

Когда в России в 1990-91 гг. началась работа по созданию эффективной конкурентной среды, считалось, что сделать это достаточно просто: нужно установить объемы рыночной доли, наличие которой позволяло выявить потенциальных монополистов, и взять их деятельность под особый контроль. Такие граничные показатели используются во всех странах (в России это 35%, во многих зарубежных странах - от 20%). Тем предприятиям, которые не достигли порога, следует предоставить рыночную свободу, а потенциальным монополистам ограничить рентабельность, пусть на равных конкурируют с немонополиями. А если последних нет, то монополист должен быть расчленен на мелкие части, которые будут соревноваться между собой.

Так и сделали. Включили тысячи предприятий в списки монополистов, установили контроль над их ценами, осуществили разделение самых крупных. Только в Хабаровском крае оказалось около 200 предприятий в «черных» списках. Результаты оказались не вдохновляющими. У многих потенциальных лидеров оказались связаны руки в осуществлении экономических проектов, некоторые крупные заводы оказались разделенными на отдельные малоэффективные структуры (например, «Амурсталь»), производственные объединения были разобраны по кускам.

Наверное, следовало посмотреть, как это делается в других странах, имевших длительный опыт осуществления такой политики. Во-первых, там даже установление фирмами монопольно высоких цен - не повод для вмешательства органов власти, что вполне разумно. Такие цены и такая прибыль стимулируют действующие предприятия расширять производство, а других - выходить на этот рынок. Т.е. это тот случай, когда монополия стимулирует развитие экономики.

Во-вторых, государство следит прежде всего за тем, чтобы не был перекрыт доступ на рынки, а не за доходами монопольных корпораций. К примеру, недавний суд над компанией «Microsoft» состоялся по обвинению в защите своего монопольного положения и вытеснении конкурентов незаконными способами, а не потому, что она является монополистом на рынке операционных систем.

Другие средства используются редко. Разукрупнение предприятия-монополиста - это одно из наиболее радикальных вмешательств в экономику. Это сильное, а потому и опасное лекарство. Им надо пользоваться очень осторожно, поскольку можно навредить хозяйственным структурам и хозяйственной системе в целом. Считается, что предприятие нельзя разукрупнять, если это приведет к потерям в экономии на масштабе производства, ухудшению финансовых показателей, негативно повлияет на занятость и др. То есть нельзя снижать эффективность общественного производства ради идеи (даже благой). Это подтверждает и накопленный опыт. Хрестоматийное для антимонопольщиков разделение американской телефонной корпорации АТТ на 22 региональные структуры не привело ни к удешевлению, ни к улучшению предоставляемых услуг.

И еще один урок. Надо контролировать, надо наказывать, но и необходимо разумно поддерживать образование монополий в целях стимулирования экономического развития. То есть государству необходимо осуществлять не только антимонопольную, но в ряде случаев и промонопольную политику. Критерий здесь один - выгодно или невыгодно это обществу, приносит пользу или вред стране. Такой подход является одним из важнейших элементов территориальной политики разумного государства.

Последнее особенно важно для таких регионов, как Дальний Восток. Пока здесь не сформируется скелетная структура из крупных производств, которые способны задать определенный экономический режим развития, вряд ли сюда придут другие крупные инвесторы. Пока не будет создана региональная система, обеспечивающая получение высоких доходов в продуктивных секторах (я оставляю за скобками проблему естественных монополий), не будет эффективного развития. Монополии способны стать (как это происходит во многих странах) локомотивами экономического роста. Именно поэтому в регионе следует стимулировать объединение предприятий, именно поэтому государству необходимо создавать специальные условия, вызывающие заинтересованность экономических структур в этом процессе. Не поднять экономику Дальнего Востока ни государству, ни малому и среднему бизнесу. Для реализации здесь экономических программ развития нужны экономические тяжеловесы, использовать монопольные преимущества которых во благо общества, как учит мировой опыт, можно и нужно.

О. Рензин, зав. отделом Института экономических исследований ДВО РАН.