У этого материала такая подоплека. Публикация адресов пяти хабаровских центров социального обслуживания («ТОЗ», 25 января 2003 г.) вызвала шквал звонков. Звонившие просто до этого не знали о надомной помощи пожилым и инвалидам. Хотя она существует в Хабаровске и крае с 1986 года. А с 1995 года она упорядочена федеральным законом о социальном обслуживании пожилых граждан-инвалидов.

Да что там старики - сама несколько лет ходила мимо центра, не замечая более чем скромненькой вывески. А узнав, на всякий случай, порадовалась, что рядом с домом. Жизнь - она ведь всякая, и «соломка» не помешает. Разве кто-то из стариков предполагает, что останется немощным в одиночестве? Ну а если уж судьба так распорядилась, то каждому следует подробнее знать, скажем так, - о своей службе спасения.

В Хабаровском крае работает 46 отделений социальной помощи на дому. Они обслуживают около 6000 подопечных. Есть еще пять специализированных отделений медико-социальной помощи на дому, которые обслуживают более 700 пациентов. Из этого надо уяснить, что в каждом населенном пункте, а также во всех округах Хабаровска и Комсомольска есть такие центры. И если человек уже не в состоянии в чем-то сам себя обслужить, надо не стесняться и обращаться туда. Даже если он живет в селе и там нет такой службы - ему не должны отказывать.

Хотя отказы бывают. По закону на надомное обслуживание не принимают алкоголиков, наркоманов, туберкулезных, онкологических, психических и венерических больных. Но и то не всех. Если психические «тихие», то берут под присмотр. Онкологическим больным в начальной стадии помогают, а потом чаще всего отказывают. Казалось бы - аморально, жестоко. Но суть в том, что социальный работник просто не имеет права выполнять обязанности медицинской сестры-сиделки. А бывает, что и здоровеньким подопечным отказывают в присмотре. В одном районе был такой мужичок-боровичок. С намерениями погладить или похлопать молодую социальную работницу. Тьфу, в 80-то лет!

Мою страшилку, что после таких публикаций хлынет волна заявок и работники соцзащиты захлебнутся, на разных уровнях власти воспринимали спокойно. Во-первых, беспомощных стариков уже давно выявляют через самые разные официальные и общественные организации. Во-вторых, их ставят на «социальный патронаж» еще загодя. Например, в прошлом году в Хабаровске взяли «на карандаш» 1614 человек. То есть с ними встретились и предложили эту услугу. А когда потребуется, возьмут на обслуживание. А в-третьих, даже нынче после «шквала звонков», к примеру, в Центральном районе Хабаровска взяли на контроль полтора десятка нуждающихся. Это не так уж много при норме для этого центра в 240 человек. А в Вяземском и им. Лазо районах, когда выявили новых пациентов, то открыли дополнительные отделения в сельской местности. Конечно, абсолютно все не могут быть в поле зрения. Сегодня старик в семье, а завтра трагедия - и он остается один. А с другой стороны, это заявительная льгота. Насильно обслуживание никому не навязывают.

С чего надо начинать? Человеку, нуждающемуся в помощи, следует обратиться в центр социального обслуживания своего района. Можно позвонить или написать. Это могут сделать соседи, родственники, даже незнакомые люди. Кроме заявления, потребуется медицинское заключение о здоровье. Если человек не может сам собрать справки, то социальный работник может помочь.

Не следует обижаться на эту бумажную канитель. Она придумана не социальной службой, а законом. Потому что бесплатное обслуживание на дому положено тем, у кого доходы ниже прожиточного минимума или всего чуть-чуть выше. И по специальному перечню бесплатных услуг. А дополнительные - за плату. Понятно, что для людей со средним достатком услуги платные. К примеру, среди 240 «надомников» Центрального района 87 - платные. Особенно уважают социальные работники тех, кто заказывает пусть даже разовые или периодические услуги своим старикам. Скажем, принести продукты, лекарства, сопроводить в поликлинику. Или просто поговорить с пожилым человеком, что называется психологической помощью. То есть заказать услуги для стариков (за плату) может любой и без проблем.

Судьбы всех одиноких людей - это трагедии. Кто-то всю жизнь жил по замечательному советскому принципу: «Раньше думай о Родине, а потом о себе». В итоге не обзавелся семьей, не нарожал детей, а если и обзавелся, то не успел воспитать - выросли эгоистами и стариков бросили. Кому-то (не приведи Бог!) пришлось пережить смерть взрослых детей. У кого-то они далеко, а у кого-то рядом, но забыли. Рассказывали случай, когда дочь жила близко, но десять лет не ходила к матери. Это же какая у них должна была быть обида! Есть больные: возьмет кружку, а она выпадает. Есть обиженные на всех и на все. Случаи, когда меняют третьего, а то и четвертого социального работника, - это нормально. Не те принесла продукты, не так посмотрела, не то сделала...

Вы только представьте себе эту работу. Чужой человек - социальный работник - берет на себя весь груз обид и претензий, предназначенных, вообще-то, родственникам. А с другой стороны, он бывает виновен даже в том, что ограничивает закон. Скажем, положена помощь в приготовлении пищи. Но это лишь помощь, а не полная кулинария. Или положено раз в месяц убирать одно жилое помещение, а хочется, чтобы всю квартиру, - и опять обида. Не все могут понять, что социальный работник - это не уборщица и не сиделка.

Вообще-то социальный работник мог бы обслуживать одного человека с утра до вечера, по полной программе и ежедневно. Если бы платили. А ему платят 1400-2000 рублей за 8-10 человек при норме посещения два раза в неделю и выполнении 25 обязательных бесплатных услуг. Правда, вносить кварт-плату приходится раз в месяц, содействовать зубопротезной помощи совсем нечасто. Зато носить продукты и лекарства (а в частном секторе - топить печь, носить уголь, золу, воду), вызывать на дом врача, содействовать получению льгот и т. д. - это надо побегать. И надо иметь в душе что-то, чтобы хотелось помогать старикам. Мне рассказывали, как Антонина Ермакова обслуживает своих подопечных - они у нее все слепые. Всегда суховатая и сдержанная Клара Гаффарова, а со стариками меняется - только с доброй улыбкой и вниманием. Никогда ни на что не пожалуется Зинаида Негреба, откликнется на чужое горе. Недавно дедуля звонит в центр: он слепой, не умеет варить, а жена попала в больницу. Пока в центре думали, Зинаида Негреба, узнав о ситуации совершенно случайно, сама нашла старика и помогла. Такие люди работают лет по десять. И это у них-то зарплата в две тысячи - за квалификацию, за опыт.

Но в эту службу чаще приходят и случайные люди или неприкаянные безработные. Может быть, кому-то по душе льготы: спецодежда (валенки, тапочки и резиновые перчатки), сумка, бесплатный проезд. Не улыбайтесь: какая зарплата - такие и льготы. Правда, сейчас кое-где социальным работникам телефоны вне очереди ставят, летом дают детские путевки, дают возможность заочно учиться. Но в этой системе уже есть первые профессионально обученные в училищах социальные работники.

Во что же обходится эта служба? Цена надомной социальной помощи в масштабах края - в пределах 40-50 миллионов рублей в год. Цена обслуживания одного подопечного - в пределах 500-600 рублей в месяц. Для сравнения: цена проживания одного пожилого человека в доме-интернате (не путать с домами для ветеранов) - в пределах 7 тысяч рублей. Получается, что надомная помощь - самая малозатратная. И самая востребованная. И самая бедная.

Что можно требовать от начинающего социального работника с его стартовой зарплатой, составляющей 56% от прожиточного минимума? Гражданского подвига? Так они и совершают его, проявляя милосердие к старикам, которых обокрало государство в пенсионном обеспечении. И старики в большинстве своем рады хоть этим крохам льгот и внимания, для них социальный работник - роднулечка.

Мы стояли перед выбором, кого из подопечных сфотографировать для газеты. Сделать угнетающую картинку одиночества и нищеты? Или оптимистичную? Выбрали второе. Социальный работник Людмила Музиашвили повела нас к Нине Леонидовне Макаренко (см. фото). Ей 77 лет, бывший фельдшер, с большим северным стажем. Она оптимистка, любит чистоту и порядок. А посмотрите, что у нее на кухонном столе - полбанки варенья, пакет крупы и бутылка масла. И ничего более не нашлось добавить к натюрморту. А в кармане 30 рублей, на которые надо жить еще семь дней до пенсии. Но это подвижный и мало болеющий человек. А ведь в Хабаровске человек 300-400 таких, которым нужна медицинская помощь на дому. То есть нужна более широкая медико-социальная помощь уже сейчас. А на очереди стареющие и все больше болеющие участники войны и ветераны...

Что делать? В хождениях по кабинетам прорисовались пока два варианта. Больше надо публичности по этой проблеме, чтобы власть не забывала о ней. И больше надо рекламы, чтобы дети и родственники заказывали больше платных услуг для своих стариков. Наверное, это резонно.

Раиса ЦЕЛОБАНОВА.