Крикнуть успел только Шандыбин

В четвертый раз президент Владимир Путин обратился с ежегодным посланием к Федеральному собранию. В принципе, главная политическая новость мая, первого полугодия 2003 года - последнего года из четырех лет, отведенных преемнику Б. Ельцина.

Газеты сообщают, что на этот раз был ужесточен контроль за прохождением в Кремль. Сумки, портфели, пейджеры и сотовые телефоны рекомендовали оставить за стенами Мраморного зала, взять с собой одни лишь паспорта. В киосках, в отличие от прошлого сбора, политическая элита страны не увидела продающихся президентских автобиографий, портретов на тарелках и другой подобной атрибутики, которой тут раньше хватало всем желающим.

Путин сказал, как отрезал. Ровно за час. И никакой дискуссии. Лишь один эпатирующий выкрик с места депутата Василия Шандыбина: «В следующей Думе будет большинство воров, бандитов и взяточников!». Председатель Думы Геннадий Селезнев иезуитски поблагодарил единственного диспутанта за комментарий и предложил спеть гимн.

Гимн пели, как никогда, дружно. Как-то даже с вдохновением.

А я думал о другом: ну почему страна, истосковавшаяся по нормальному обсуждению затронутых в послании президента проблем, лишена этой простой и человеческой возможности? Почему и при Ельцине, и при Путине население не может послушать тех людей, кто находится рядом с президентом - руководителей регионов, палат Федерального собрания, партий и движений, промышленников и предпринимателей, простых депутатов, военачальников и полпредов президента в округах?

Редакционный коллега внес ясность: не принято обсуждать послания, американский президент тоже вот так в одностороннем порядке обращается к конгрессу. И все внимают. Видимо, как внимали римляне. У них в истории масса подобных прецедентов. Правда, Римская империя рухнула, несмотря на то, что в сенате все-таки шли дискуссии. Порой весьма яростные.

Смешно, но КПСС свои съезды проводила иначе. Даже в жестокую сталинскую пору. Потом было море разливанное хрущевской оттепели, «новой демократии». Никита Сергеевич, в отличие и от Иосифа Виссарионовича, и от Леонида Ильича, и от Бориса Николаевича с Владим Владимычем, сыпал остротами, примерами и даже грубоватыми шутками. Зал не только аплодировал (у Путина, кстати, одиннадцать раз!), но и смеялся, даже хохотал. А уж выступления в прениях сопровождали съезды, пленумы и собрания союзного, да и российского партийно-хозяйственного актива вплоть до 1991 года. И это было по-нашенски! Должна ведь страна знать «своих героев». И Лужкова в кепке, и Примакова в галстуке, и Матвиенко в кокетливо повязанном шарфике. И Ишаева, который знает, что сказать, несмотря на приподнятую и вдохновенную обстановку. И Генерального прокурора Устинова, который тоже знает, что сказать, но не уверен, будут ли его слушать.

Все больше фактов - федеральной власти публичные дискуссии не нужны. Нужны камерные - в кабинетах. Или в палатах Федерального собрания - там как отдушина, там можно. Нужны диспутанты и вне Охотного Ряда или Большой Дмитровки - на телевизионных каналах. Как «говорящие головы». Причем кажущееся их разнообразие убеждает: головы одни и те же. Будто по одному составленному и трижды проверенному списку. Они говорят и говорят, невзирая на лица. Однако при этих хорошо спланированных ток-шоу «первого лица» как-то не видно. Ему от этого накала страстей под мощными юпитерами ни жарко ни холодно.

Как президент В. Путин, правительство и близкие им фракции Думы, партии и общественные движения собираются строить политическую систему в России и гражданское общество, не очень понятно. Впрочем, наверное, так, как пытался все это строить во время своего недавнего пребывания в Хабаровске председатель политсовета «Единой России», он же министр МВД Борис Грызлов. Борис Вячеславович проводил закрытое для прессы заседание коллегии своего министерства, но планировал в открытую встречаться со студентами и региональным отделением «Единой России». А потом взял и передумал. Решил в закрытом режиме говорить и в железнодорожной академии с молодежью, и с однопартийцами в конференц-зале. А в «открытом режиме» только играть в волейбол и вручать динамовцам какие-то дипломы и кубки. Путину хоть депутат Шандыбин выдал афоризм-плюрализм, а что было говорить Грызлову, когда перед прессой он предстал в одних трусах и майке?

Да и зачем что-то вообще говорить? Тем более, с трибуны одного из кремлевских залов, когда в креслах сидит тысяча человек? А вдруг что-то не то скажут или, не дай Бог, осмелятся начать дискуссию? Кто-то начнет, а другие продолжат... Нет, в наше время - это дурной политический тон. Не надо такие вещи транслировать на всю страну. А что надо транслировать - так это ответы на вопросы президента в режиме он-лайн. Вопрос - ответ. Ответ - вопрос. И никаких неожиданностей.

Сергей ТОРБИН.