В пароходы, строчки и другие добрые дела...

В текущем году прославленному певцу Николаю Ивановичу Бельды исполнилось бы 75 лет. Его нет с нами уже десять лет, а все встречи с ним помнятся ярко, живо.

Особенно мне запомнились три из них. Первая состоялась в Советской Гавани, где я служил в редакции флотской газеты «На страже Родины».

Слух о том, что в город и к морякам-тихоокеанцам приезжают Николай Крючков и Кола Бельды, распространился задолго до их выступлений на окраине России. Тогда вряд ли кто из моих сослуживцев не знал имени известного киноартиста Крючкова. А вот интерес к певцу Кола Бельды подогревался еще и тем, что он был юнгой Тихоокеанского флота во время Великой Отечественной войны (с 1943 по 1945 год).

И вот мы с товарищами на концерте, в переполненном зале. Концерт начинался с выступления Н.А. Крючкова, который сразу завладел аудиторией. Простота, доступность, открытость импонировали сидящим в зале. Каждый номер встречался на бис, на ура! Матросы, старшины, все зрители видели в этом артисте «своего парня».

И вот наступила пора выступать Кола Бельды. Зал затих, когда на сцене появился улыбающийся певец с раскинутыми, как крылья птицы, руками, с обаянием на лице, которым владел только Кола Бельды.

Он не ограничился двумя-тремя песнями: набрав темп, просил моряков не тратить время на аплодисменты, все пел и пел. В перерыве концерта с другом Сашей мы пробились к комнате, где отдыхали артисты.

Я робко постучал в дверь, за ней раздался голос: «Заходите!» Открываю дверь, вижу, как сидящие в комнате за столом, на диване, в креслах люди пьют кто чай, кто кофе. На столе - конфеты, печенье, другие сладости, на тумбочке стоят несколько бутылок вина. «Моряки-совгаванцы восхищены вашим концертом, благодарим вас от их имени за праздник, который вы, Кола Бельды и Николай Афанасьевич, нам дарите», - начинаю я объяснять цель нашего прихода.

- Моему другу вдвойне приятно вас видеть и слышать, - включается в разговор мой товарищ Саша, - потому что он земляк певца, родом с Амура.

- За это стоит выпить, - произнес Крючков, протягивая нам стаканы с вином. Другие подвинули стулья к столу, подавая кружки с чаем, приглашали присесть. Обстановка была непринужденная, завязалась беседа. Войдя в роль, я называл имена известных северян, с которыми начинал учиться в Хабаровском пединституте на отделении коренных народов Дальнего Востока: нанайцев - прозаика Григория Ходжера, поэта Андрея Пассара, нивха, ученого с мировым именем Чунера Таксами, впоследствии ставшего академиком, чукчу Юрия Рытхэу, автора нашумевшей книги «Время таяния снегов», романов «Сон в начале тумана» и других.

- Это большие люди, - гордо поднял голову и, расправив плечи, восторженно произнес Кола Бельды. - Это мои друзья!

Перерыв, между тем, заканчивался, раздавались звонки, в дверь заглянул ведущий концерта. Пора было и честь знать. Мы поблагодарили за гостеприимство, угощение и, отпив по глотку чая, пошли к выходу. Вино осталось нетронутым: устав, форма не позволяли употреблять алкоголь.

Нас провожал Кола Бельды. Как я хотел, чтобы в этот миг нас встретили сослуживцы!

Второй раз встреча состоялась уже после службы, когда я работал в комсомоле. Оказался в Хабаровске на пленуме крайкома комсомола. Иду по коридору, на мне еще флотская форма: бушлат с расстегнутыми верхними пуговицами, выглядывает тельняшка, черные суконные брюки со стрелками. (После демобилизации я еще два года ходил в форме.)

Навстречу мне из кабинета первого секретаря крайкома выходит секретарь по пропаганде и агитации А.Г. Кенгуров, которого знал еще со студенческой скамьи. Анатолий Григорьевич пригласил в свой кабинет: «Заходи, Степан, познакомлю тебя с земляком с Амура». Мы зашли в кабинет, где Кенгуров представил мне Кола Бельды, с которым мы тут же обнялись, как друзья.

- Да вы знакомы, - удивился Кенгуров.

Он рассказал мне, что решают проблему поездки певца на XIII Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москву, а затем на конкурс в Италию. Пока оформлялись документы Кола Бельды и находился у Кенгурова. Они вспоминали прошлое, говорили о том, как крайком направлял Бельды на учебу в консерваторию.

- Сейчас пойдешь в финхозсектор, получишь, командировочные до Москвы, а там поступишь в распоряжение ЦК ВЛКСМ, они и возьмут тебя на свое обеспечение, - подвел итог Кенгуров.

- Тогда нам пора в буфет, - пригласил нас Кола Бельды.

Третья встреча, связанная с именем Кола Бельды, состоялась, когда на воду был спущен танкер водоизмещением пять тысяч тонн. По инициативе краевого совета ветеранов и юнг Краснознаменного Тихоокеанского флота и с согласия тогдашнего генерального директора ОАО «Амурское речное пароходство» А.М. Сухова, который лично знал певца, судну присвоено имя Кола Бельды. Я присутствовал на этой процедуре.

К сожалению, танкер вскоре был продан одной из компаний Черноморского морского пароходства. Он бороздил теплую гладь южного моря, через Средиземное выходил в Мировой океан, неся имя великого сына нанайского народа. Печально, что новый хозяин продал танкер за рубеж. Ему было дано другое имя, что всех нас огорчает.

С. ДМИТРИЕНКО,

член краевого совета ветеранов.