Суд района имени Лазо Хабаровского края обязал воинскую часть № 23506 за гибель солдата срочной службы Николая Тормышева выплатить его родителям 700 тысяч рублей.

Правозащитники называют это судебное решение беспрецедентным: никогда прежде ни один суд Дальневосточного региона не назначал столь значительные суммы в качестве компенсации морального вреда родным пострадавших в армии солдат.

Честное офицерское...

Николай Тормышев, уроженец села Смоляниново Приморского края, был призван на службу весной 2005 года в воинскую часть №23506, расположенную в п. Переяславка.
Парень сразу попал в плотное кольцо издевательств со стороны «дедов». В казармах творился настоящий садизм. Например, новобранец стоит, старослужащий бьет в грудную клетку кулаками, ногами или молотком. Если «испытуемый» не выдерживает и начинает просить о пощаде или падает, его начинают избивать всей толпой. Еще один вид издевательств - испытание деревянной табуретки на прочность. Ею человека лупят по голове до тех пор, пока либо он не потеряет сознание, либо табуретка не разлетится в щепки.
Как и многие друзья по несчастью, матери Николай о происходящем не сообщал. Но когда окончательно допекло, сбежал из части, пришел домой, заявив родным, что больше в часть не вернется...
За побег из армии, как известно, закон предполагает уголовную ответственность. Но на другой чаше весов - реальная угроза жизни со стороны старослужащих. Как быть в такой ситуации? На семейном совете решили: Николай вернется в часть, все честно расскажет командиру. Он наверняка просто не знает, что творится в казарме. Но когда узнает, обязательно наведет порядок. Так наивно полагала мама солдата. Она приехала в часть вместе с сыном, получила «честное» офицерское слово, что с Николаем ничего плохого не случится, и уехала домой.
А через пару недель получила «похоронку».
Николай Тормышев во время несения караульной службы застрелился из табельного оружия. Произошло это 23 февраля 2006 года.
- В суде выяснилось, что Тормышев имел хроническое заболевание желудочно-кишечного тракта и даже лечился в военном госпитале. 22 февраля он, отстояв в карауле, пожаловался на боли в животе. Врач медсанчасти осмотрел его, рекомендовал освобождение от караульной службы и велел явиться на повторный осмотр на следующий день, - рассказывает юрист Хабаровского краевого правозащитного центра Максим Береза. - Но 23 февраля командование вновь назначает его в караул. Думаю, что плохое физическое состояние стало последней каплей, послужившей причиной самоубийства.
Между тем в 1996 году Министерство обороны «выпустило» инструкцию, согласно которой каждый солдат перед несением караула должен пройти медицинский осмотр врача-терапевта и психиатра. Примечательно, что «родились» эти правила после того, как в армии участились случаи суицида среди солдат во время несения караульной службы. Увы, как это часто бывает в нашей жизни, те, кто должен был их исполнять, отнеслись к своим обязанностям формально.
Суд района имени Лазо признал, что солдат Николай Тормышев погиб при исполнении воинского долга по вине командования части, которое не проследило за тем, чтобы перед заступлением в караул он прошел медицинское обследование. О дедовщине в этом гражданском процессе речи не было, так как такие истории рассматриваются в рамках уголовного судопроизводства.
Однако все, что смогло сделать на сегодняшний день военное следствие - это возбудить дело по статье 110 УК РФ - доведение до самоубийства. Как говорят юристы, по факту. То есть преступление как бы было и потерпевшие есть - ею признана мама Николая, а подозреваемых в его совершении нет. По этой причине следствие прекращалось и возобновлялось вновь уже несчетное количество раз.
В конце концов родные Тормышева обратились в Европейский суд по правам человека. Дело принято к рассмотрению.
Согласитесь, есть в этом что-то ненормальное: защищать интересы нашего российского солдата в странах чужого военного блока... Иначе не получается. И будет так до тех пор, пока Родина, призвавшая парня на защиту себя самой, не будет защищать его жизнь и здоровье.
Оксана Омельчук.

Люди говорят

Дмитрий Карпов, подполковник запаса:
- Что можно требовать от командиров частей, если Министерство обороны страны усиленно скрывает правду о происходящем в армии. Большие офицерские чины без зазрения совести говорят, что никакой дедовщины не существует. Не знают, что на самом деле происходит? Неправда. Правда в том, что не желают знать.
А проблема в том, что большинство офицеров сами не были рядовыми. Представьте себе, приходит человек после школы в военное училище, где нормальный учебный процесс, никакой дедовщины и тому подобных вещей. А после сразу попадает в воинскую часть, где кучка старослужащих держит в страхе все расположение. Чтобы навести порядок, офицер, во-первых, должен знать проблему, во-вторых, иметь желание ее разрешить, ну и обладать, конечно, сильным характером, я бы сказал, смелостью противостоять толпе. Ничего этого нет. Никто ничего не желает знать и не хочет связываться. Офицеры даже в казармах солдатских не бывают.
Сейчас идет разговор о том, что, дескать, принимать на государственную службу будут только тех, кто служил в армии. Я думаю, для начала «хлебнуть солдатской каши» должны кандидаты в офицеры. Чтобы они потом не делали вид, что не знают, чем живет солдатская среда.

Геннадий Матяш, хабаровчанин:
- Я служил в армии сорок с лишним лет назад. Тогда за жизнь солдата несли ответственность не только сержанты, но и командир роты, и командир взвода, командир батальона, вплоть до командира части и округа. Поэтому в расположениях взвода, роты на ночь прямо в казарме постоянно оставались заместитель командира роты, старший сержант и один из трех командиров роты. Этот порядок соблюдался неукоснительно, независимо от праздников и выходных дней.
И еще я считаю, из армии нужно убрать военные следственные органы, военные суды и прокуратуру. Эти люди носят погоны и тоже причастны к сокрытию армейских преступлений.

Владислав Кесаревский, курсант Рязанского Высшего военного десантного командного училища:
- У меня сразу возник вопрос: зачем парень, о котором писала ваша газета, участвовал в этих спаррингах, если не мог победить и нормально держаться? Такие побоища, грубо говоря, провоцируют дебилов, каким был сержант. И мирно соглашаться на его выдумки было нельзя.
Надо уметь стоять за себя. Обычно сержанты не связываются с теми, от кого не ясно, чего ожидать, с любителями прокуратуры, с «подвязанными» и с «психами». Если бы тот солдат отслужил подольше, до него это бы дошло, наверное.
У нас в соседней роте был такой случай. Пришел пьяный сержант и начал нести какой-то бред, пытался свой порядок установить. И курсант дужкой от кровати просто сломал ему челюсть. Парню ничего за это не было. А сержанту урок хороший запомнился на всю жизнь.

Андрей Барахтин, заместитель начальника управления Федеральной миграционной службы по Хабаровскому краю:
- Причина дедовщины - бесконтрольность со стороны командиров. Видимо, у них есть дела поважнее, чем заниматься проблемами личного состава. Думаю зря все-таки отменили институт замполитов. По крайней мере, они занимались проблемами человеческих конфликтов в воинских частях.
Теперь эта роль отведена психологам. Вот только качество подготовки этих специалистов вызывает большое сомнение. На «гражданке» хороший психолог получает за свою работу очень приличные деньги. На мизерную зарплату в армию идет либо совсем «зеленый» психолог без опыта, либо такой, который по известной причине больше нигде не пригодился. Вот и получается, что оружие в армии доверяют солдатам с явными психическими расстройствами.

Роман К., водитель:
- В детстве у меня был приятель Андрей. На несколько лет старше меня, жил по соседству. Мы с ним вместе в секцию бокса ходили. Я еще в школе учился, он ушел в армию. А через полгода вернулся калекой. Его там так избили, что он потерял память, слух, короче, почти в «овощ» превратился. Помню, его мама и бабушка все по больницам возили, ничего так и не помогло. И денег им никаких на лечение не дали. И было это, между прочим, в советские времена, когда и слова-то такого - «дедовщина» - не знали.
Честно скажу, меня эта история так потрясла, что я «отмазался» от армии. И все мои друзья тоже сделали все, чтобы туда не ходить. Это не трусость. Все мы занимались спортом, и за себя постоять, если нужно, сможем. Дело в элементарном чувстве самосохранения. Один человек никогда не сможет противостоять озверевшей толпе. И кому нужно такое геройство? У Андрюхи мать с бабушкой умерли, он теперь в доме инвалидов живет.