Ежегодно от туберкулеза в России умирают 37 тысяч человек. Это 100 человек в день. Наш край по количеству таких больных входит в десятку самых неблагополучных регионов страны Евгений Д. (фамилию мы по этическим причинам не называем) - один из тех, кто пытается лечиться от туберкулеза. Вот его записки.

Болезнь проявилась внезапно, в течение каких -то трех часов. До этого я чувствовал себя вполне здоровым человеком, разве что в последние три месяца малость похудел. Мне 55 лет, продолжаю заниматься спортом. В тот день мы с друзьями гоняли в футбол.
В самый разгар матча кто-то толкнул меня локтем в грудь. К концу игры я почувствовал себя плохо. Вечером измерил температуру: около 40 градусов. При этом ни кашля, ни насморка, но ведь так иногда бывает, когда простуда только начинается. Жар не сбивался никакими таблетками, и на третий день жена вызвала «скорую». Меня увезли в 10-ю хабаровскую городскую больницу.
Там сделали снимки, поставили капельницу. Утром поставили предварительный диагноз - двухстороннее воспаление легких. Прописали лечение. Температура снизилась, зато навалилась такая слабость, что с трудом вставал с постели.
За первую неделю в больнице флюорографию мне делали еще пять раз.
Примерно на седьмой день в стационаре взяли анализ на туберкулез. Пробирки с мокротой увезли на исследование в краевой противотуберкулезный диспансер. А вот за результатами больные должны ездить самостоятельно.
Вместе со мной поехали еще три пациентки «десятки», бледные, осунувшиеся, слабые. «Подбросить» на машине нас было некому, поэтому через весь город мы добирались на автобусах.
У всех моих спутниц анализы показали открытую форму туберкулеза. Мне же, прежде чем исследование подтвердит, что у меня тоже «плюсовая» форма, пришлось мотаться в диспансер еще три раза. Все думаю: сколько человек мы могли по пути заразить, не зная, что являемся носителями опасной инфекции? Медсестра кабинета флюорографии в десятой больнице сказала, что подозрительные пятна на снимках выявляются примерно у 10 человек в неделю. Не у каждого есть личное авто. Значит, ездят за результатами анализа в автобусах.
* * *
Ночью скончался сосед по палате, мужчина примерно моих лет. Оказывается, неделю назад его привезли в больницу на «скорой» - на носилках. До этого три месяца он стоял в очереди на место в стационаре.
Мне повезло. Стоять в очереди не пришлось. Примерно за час до того, как я приехал за анализами и получил бумагу с «плюсом», скончался пациент. Его койка досталась мне.
За четыре месяца, что я находился в больнице, только в нашем отделении на пятом этаже умерли 12 человек. Почти всем не было и 50 лет.
* * *
В палате нас шестеро. У всех открытая форма туберкулеза. В шесть утра медсестра раздает таблетки. В девять в палате остаемся я и парень на соседней койке. Два дня назад его привезли из Переяславки в бессознательном состоянии.
Остальные сопалатники, приняв назначенные препараты, уезжают в город по делам или домой. Возвращаются часам к восьми вечера, когда нужно принимать очередную порцию лекарств. Впрочем, самое главное - отметиться. На ночь двери диспансера закрываются на замок, всех пациентов считают по головам. Того, кто не явился, ждет «замечание», а это грозит преждевременной выпиской. Лечиться придется в поликлинике, где, как я слышал, нет необходимого набора медикаментов, поэтому лечение там неэффективно. Если человек работает, за нарушение режима ему могут снизить сумму больничного.
* * *
Помню свои ощущения, когда стало известно, что у меня - туберкулез. Больше всего на свете боялся за своих родных: вдруг у кого-то из них выявится палочка. Особенно волновался за пятилетнюю внучку. Слава богу, их анализы оказались отрицательные.
Вместе со мной в палате лежал владелец одной из известных в городе сети продуктовых магазинов. Он тоже каждое утро уезжал в город.
Как-то спросил его, мол, не боишься кого-нибудь заразить? Он пожал плечами: бизнес ни на день не остановишь, присмотр нужен, личные контакты с поставщиками, работниками...
Другой бизнесмен, которого привозили и увозили на крутом джипе, пожаловался, что не может спокойно улечься на больничную койку. Строит дом, за работниками нужен глаз да глаз...
* * *
Позавчера ночью парень из Переяславки умер. Ему было 30 лет. Как сказала его мать, места в стационаре они ждали больше двух месяцев.
Вообще эта тема здесь оказывается самая злободневная. В какой-то момент даже начинаешь ощущать вину перед теми, кто стоит в очереди.
Стараюсь максимально точно выполнять все требования врача, чтобы побыстрее выздороветь и освободить место.
Где-то на третий день слабость отпускает. Начинаю выходить из палаты.
Оказывается, на этаже, кроме пациентов с открытой формой, есть палаты для тех, у кого болезнь в «минусе». Поэтому есть строгое указание врачей носить маски, но выполняют его единицы.
Этажом ниже - отделение для тех, у кого форма туберкулеза практически не поддается лечению. Это происходит, когда человек принимает лекарства «через раз». От этого палочка Коха мутирует, и медикаменты на нее практически перестают действовать. Пациенты с такой формой туберкулеза лежат в диспансере по 1,5 - 2 года. Говорят, что в основном уходят оттуда «ногами вперед».
На третьем этаже - наркоманы, алкоголики, словом, те, кто и без лечения жил бы припеваючи. Впрочем, как я заметил, большее время суток выход для пациентов там свободный.
Отличие только в том, что у каждого из них есть специальные книжки, в которых утром и вечером медсестра делает отметку. Несколько раз видел там милиционеров, говорят, что это участковые милиционеры проверяют, как лечатся те, кому суд назначил принудительное лечение.
* * *
Утром в палате новый «жилец». Миша, 28 лет. Работал в строительстве, когда грянул кризис, решил уйти в такси. Во время медицинской комиссии обнаружили туберкулез, причем сразу три «плюса». Говорит, что никогда ничем не болел, даже в детстве. Чувствовал себя отлично, занимался боксом.
Надо отдать должное врачам: лекция, которую они читают всем «новичкам», задевает за живое. Лично на меня вся правда о том, что меня ждет, если пропущу прием лекарств хотя бы один день, подействовала, как ушат холодной воды. Первые ночи даже просыпался в холодном поту: снилось, будто мне таблеток не досталось. Мишка тоже от врача вернулся притихший. Однако его хватило на неделю.
Смотрю с балкона: он на остановке пиво покупает.
Алкоголь - враг лечения номер один. Дело в том, что медикаменты, которые лечат туберкулез, негативно влияют на психику. Врачи об этом тоже пре­дупреждают: нужно набраться мужества и терпения. Сил хватает не у всех, многие пытаются снять душевное напряжение спиртным. Но оно только все усугубляет.
* * *
Мордобой вечерами между пациентами случается в диспансере постоянно. Особо буйных выгоняют. Миша тоже ввязался в разборку. После нескольких предупреждений его выписали. Жаль парня, но ведь и больница не лагерь для буйнопомешанных, врачей тоже можно понять. Теперь он будет лечиться в поликлинике при диспансере, каждый день ездить в общественном транспорте. Дома у него жена, мать и маленькая дочка.
Его место в палате занял изможденный, похожий на мумию старик. Вот уж кто натерпелся... Вначале в поликлинике ему поставили диагноз - рак легких, несколько месяцев он лечился в онкологии, говорит, вроде бы даже «химию» делали. Потом отправили сюда на обследование. А через несколько дней выяснилось, что у него обычное воспаление легких.
Я и раньше слышал, что у бомжей с открытой формой туберкулеза есть такая забава: ходить на детские площадки возле школ и детских садов и плевать в песочницы, на детские городки. Познакомился с одним из таких. Зачем, говорю, ты это делаешь? Знаете, что он мне ответил? - Мне плохо, пусть всем тоже так будет. Чуть в морду ему не дал.
Ну с бомжами, которые все мозги пропили, еще понятно. Но вот когда нормальный человек, бизнесмен, отец семейства, прекрасно зная, какую опасность представляет для окружающих, идет на работу, общается с подчиненными, я понимаю, что туберкулез в нашей стране мы никогда не победим.
Наверное, правильно делали в свое время американцы: перенесли противотуберкулезные диспансеры за пределы населенных пунктов (в Хабаровске это учреждение, кто не знает, находится рядом с детской железной дорогой и первой краевой больницей), обнесли забором с колючей проволокой и устроили там что-то вроде резервации. Невзирая на всю их «хваленую» демократию и свободу личности.
Выписали меня через четыре месяца. Я был вторым, кто за последние пять месяцев вылечился. Даже парень, который, как и я, выполнял все требования врачей, был переведен на этаж ниже: его форма туберкулеза оказалась практически не поддающейся лечению.

В 2001 году в России был принят федеральный закон «О пре­дупреждении распространения туберкулеза в России». Согласно ему, гражданин, не желающий лечиться, может быть направлен в специализированное отделение на принудительное лечение по решению суда. Исковое заявление в суд направляет учреждение здравоохранения, где он стоит на учете.
Прокуратурой Хабаровского края в 2009 году было направлено в суды 34 иска. По словам старшего прокурора отдела по надзору за исполнением законов в социальной сфере Ольги Соболевой, большинство обращений в суды подготовлены на основании жалоб простых граждан.
В основном это соседи или родственники больных туберкулезом людей, которые не желают лечиться в стационаре. 12 из этих исков были заявлены прокуратурой Нанайского района, 7 - прокуратурой Хабаровского района, 5 - прокуратурой Николаевска-на-Амуре.

Из письма в редакцию

Я страдаю туберкулезом с 1995 года. В октябре 2008 года мое состояние ухудшилось, как говорят фтизиатры, «процесс пошел». Обратился в противотуберкулезный диспансер, получил направление на госпитализацию. Но в стационарном лечении мне отказали. Два месяца ходил по инстанциям с жалобами.
В конце концов 24 ноября обратился к прокурору города Сергею Петухову. И только после этого бюрократическая машина сдвинулась с места. 2 декабря 2009 года ко мне домой пришла заведующая отделением диспансера, извинилась, привела массу оправдательных причин того, что меня не положили на лечение. Думаю, извинения эти должны быть адресованы прежде все тем людям, кого я мог заразить за все эти месяцы хождений по кабинетам. У меня туберкулез обеих легких в фазе распада, 1 группа «А» диспансерного учета.
Алексей Шамшаев.

Комментарий специалиста

Заведующая кафедрой фтизиатрии, доцент Хабаровского медицинского университета Вера Свистунова:
- Каждый год в крае от туберкулеза погибают более 300 человек. Это больше, чем от любой другой инфекционной болезни. Уровень заболеваемости за последние 15 лет вырос вдвое. Лечение осуществляется за счет государства. Препараты для одного больного стоят в среднем 500 тысяч рублей.
У эпидемии есть несколько причин. Во-первых, социальная: общество живет в условиях постоянного стресса, что в первую очередь губительно для иммунитета. Раньше считалось, что туберкулез - это болезнь голодного желудка, так как действительно больше всего заболевших было именно в так называемой социально неблагополучной среде. Теперь все изменилось. Среди больных - бизнесмены, банкиры, преподаватели вузов, строители, руководители крупных предприятий, словом, люди, которые могут позволить себе хорошо питаться. Но в то же время они много работают, постоянно находятся в состоянии стресса и практически не отдыхают. Так же они и лечатся. Категорически отказываются от госпитализации, принимают препараты фактически на рабочем месте. По большому счету, им нет дела до своего здоровья, но самое печальное - плюют на окружающих, для которых они представляют опасность.
Есть и другая проблема. Инфекция постоянно мутирует. Если человек пропустит хотя бы один день лечения, микроб видоизменяется и его уже не берут никакие лекарства. И этот «штамм» распространяется.
В группе риска - люди самого работоспособного возраста - от 20 до 40 лет. На втором месте пенсионеры старше 60 лет.
К сожалению, наше законодательство не позволяет сегодня заставить людей лечиться. Даже если суд направляет больного в стационар, удерживать его там насильно врачи не имеют права. В советское время в диспансере было отделение с решетками, был постоянный милицейский пост, там содержали тех, кто не желал лечиться. Руководство всех диспансеров края регулярно обращается в суд с исками о применении принудительного лечения. Хотя по сути все это бесполезно. Сегодня судебные приставы доставляют больного, а он на следующий день разворачивается и уходит на все четыре стороны.
Как уберечься от туберкулеза? Необходимо укреплять иммунитет: правильно питаться. В рационе обязательно должно быть мясо. Вегетарианство и прочие диеты, где нет животных белков, наносят серьезный вред иммунитету. Важен полноценный отдых, занятия спортом.
Самое главное - обязательно раз в год делать флюорографию. Избирательно относиться к своему кругу общения.
Я всегда привожу такой пример: если в трамвае рядом кто-то кашляет, я постараюсь отойти как можно дальше или вообще выйти на ближайшей остановке. Это элементарные правила личной гигиены, как мытье рук после улицы.
Поводом забеспокоиться о своем здоровье может быть кашель, который не прекращается больше трех недель.

Подготовила Оксана ОМЕЛЬЧУК.
Фото Владимира ТАРАБАЩУКА.