Немногословный мой отец говорил о войне только 9 Мая. Хмелел и вспоминал. Война для него растянулась на многие годы. Служить в армию он ушел в 1939 году, в 1941-м - дембель, а тут - война. И пошел пехотинец Ищенко Константин Иванович на фронт.

Самое страшное, по словам отца, было собственное бессилие. Когда на тебя прут немецкие танки, а у нас одна винтовка на десять человек. Потом всем выдадут по автомату, мы научимся воевать и погоним фрицев. И отец дойдет до Берлина. Не расписался на рейхстаге - получил ранение, попал в госпиталь.
С победными эшелонами в мае домой отец не вернулся. Наши части остались в Европе еще на целый год. Теплых квартир в разрушенных городах Красной армии никто не готовил. На постой их определили в концлагерь, в тот самый Бухенвальд. Прямо в бараках, где ждали своего часа смертники, они и жили. Отец говорил, что там все пахло смертью.
Домой он пришел только в 1946 году. Единственный трофей, который привез в деревню, - швейцарские часики с ноготок. Мама, словно предчувствуя, что у них с отцом родятся две дочери, берегла это чудо. Но в страшный послевоенный голодный год, случившийся на Украине, обменяла их на два стакана крупы.
Я много раз хотела записать рассказы отца о войне, но он замыкался, уходил в себя. Думаю, отец , который четыре года прожил внутри войны, видя, как беспощадный молох перемалывает все и вся, считал, что лучше нам не знать, из каких страданий родилась Победа. Может быть, даже сомневался: поймем ли? Война - тяжелая мужская работа. И они ее сделали. И что о том говорить? Лучше помолчать. Если о каждом убитом говорить хоть самую малость, жизни не хватит. Он и молчал. Молился и молчал. Спасибо тебе, отец, за негромкую твою Победу.
Елена Ищенко.