Граница на замке или замок на границе?

 Друзья позвали нас в Бухару: «Приезжайте! Посмотрите современный Узбекистан, достопримечательности старых городов. Рейс сейчас из Хабаровска в Ташкент без посадок, прямой, еженедельный. В конце апреля еще не жарко, местные встречают приветливо, все говорят по-русски.
Кухня – шикарная! На обмен принимают рубли. Виза не нужна».

 В короткую недельную поездку мы решили взять тринадцатилетнюю внучку Светлану. Пусть развивается, получает дополнительные знания и впечатления. Тем более, что путешествовать с ней нам было не впервой.

 Полная самых радужных надежд, она готовилась к этой поездке, и даже прочитала некоторые исторические сведения о Тамерлане и столице его империи – Самарканде.

 И вот наступил день вылета – 26 апреля. Ответив на стандартные вопросы таможенников, пройдя их проверку и зарегистрировавшись на рейс, мы заняли очередь, состоящую в основном из мигрантов, к сотрудникам погранслужбы. 

 Их вопросы при пересечении границы мне всегда казались немножко странными. Ну, например, о цели поездки. А какое, спрашивается, имеет значение, еду я в гости к друзьям или просто из любознательности, как турист? Или вопрос – есть ли у меня двойное гражданство? А что, если оно есть, меня на Родину не пустят? И почему эти вопросы не задают пограничники других стран? 

 Там проверяют только подлинность паспорта, включён ли пересекающий границу в списки лиц, кому въезд или выезд ограничен, не находится ли он в розыске, не является ли террористом или экстремистом. Ну, да Бог с ним, ответить-то не трудно…

 Пройдя через заветное окошечко, я стал ожидать жену и внучку, одновременно слушая, как прапорщицы погранслужбы то и дело «воспитывают» мигрантов и их жен за нарушение ими сроков пребывания в России, установленных миграционными картами.

 И вот тут-то и начались проблемы. Я услышал, как старший прапорщик вызывает руководителя смены пограничников, сообщив нам: «В обоих согласиях родителей на выезд ребёнка за рубеж Узбекистан среди перечня других стран у вас прямо не предусмотрен. Сейчас вам, скорее всего, руководитель выпишет предупреждение, а вы уж, будьте добры, на будущее согласия эти переделайте…».

 Появившийся капитан-пограничник, которому я представился, забрал у жены все документы, усадил нас на «штрафную скамью» и сообщил, что пойдёт по нашему вопросу советоваться с коллегами, а при необходимости, позвонит своему начальству.

 За многие годы работы в юридической сфере, я заимел немало полезных связей и контактов. Но телефона генерал-лейтенанта Анатолия Уткина, руководителя Пограничного управления ФСБ России по Хабаровскому краю и Еврейской автономной области, у меня, увы, в списке контактов не было. Да и при чём здесь личные связи, когда все подобные вопросы должны решаться по закону?

 А по закону – это так. С 12 июля 2021 года согласно изменённой тогда редакции статьи 20 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» в случае, если несовершеннолетний выезжает за рубеж без сопровождения своих законных представителей (как правило, это – родители), например, как в нашем случае, только с дедушкой и бабушкой, он должен иметь при себе, кроме паспорта или свидетельства о рождении, ещё и нотариально оформленное согласие одного из законных представителей на такой выезд. При этом в таком согласии могут быть указаны государства, которые он намерен посетить.

 Обращаю ваше внимание, уважаемые читатели: «могут быть указаны». А до изменения текста закона предусматривалось, что эти государства «должны были быть указаны». В обязательном порядке.

 Согласия обоих родителей на выезд ребенка за рубеж у нас имелись. Нотариально оформленные несколько лет назад. Каких только стран там ни было перечислено! 

 В том числе страны Шенгена, а также те, которые ныне на правительственном уровне называют «недружественными», скажем, Соединенные Штаты Америки. А вот дружественный Узбекистан действительно упомянут не был. При оформлении его попросту не учли среди порядка сорока иных стран. 

 Да и с ситуацией толкования текстов согласия родителей на выезд нашей внучки мы сталкивались не впервой. Например, при выезде с ней на Кубу два года тому назад. Тогда в московском аэропорту Шереметьево точно такой же руководитель пограничной смены (тоже, кстати, в звании капитана!) в течении десяти минут решил точно такой же вопрос толкования имевшихся у нас тех же самых согласий родителей на выезд ребёнка в нашу пользу. Проверив только – не появилось ли за это время от кого-либо из родителей запрета на выезд. 

 Но в нашем родном городе через два года ситуация разворачивалась совсем иначе. Вернувшийся почти через час, когда регистрация на рейс уже почти заканчивалась, капитан заявил нам, что, как старший смены, пропустить с нами нашу внучку он не может. Так как Узбекистан, как страна выезда, в согласиях не указана. 

 Или мы все не летим, или летит кто-то один, а второй остается с внучкой, или её пусть забирает мать, если она прямо сейчас, в двенадцатом часу ночи приедет в аэропорт.

 Извещённая нами к тому времени по телефону наша дочь Надежда, партнёр нашего адвокатского бюро, подключила своих друзей из московской полиции. Те связались с коллегами из местного линейного отдела. 

 Срочно пришедший к нам на выручку хабаровский транспортный полицейский вместе с нами стал упрашивать капитана войти в положение, но тот, что говорится, «упёрся рогом». 

 Кто для него лейтенант полиции? Кто – мы? У него – инструкция в телефоне. Судя по всему, устаревшая. Противоречащая новой (причём, с 2021 года «новой»!) редакции федерального закона.

 У него – начальство, на которое капитан стал нам ссылаться. Якобы он позвонил генералу, и тот дал команду не пропускать. Так что он, как человек служивый, ничего сделать не может.

 «Я, робот…»

 У прекрасного советского писателя-фантаста Ивана Ефремова есть довольно мрачный роман-антиутопия «Час быка». Он – о казарменных порядках, где всё общество организовано строго по линеечке, любое отступление от установленного порядка жестоко преследуется. Никаких тебе толкований, ответственных решений – боже, упаси!

 Мне, как юристу,  абсолютно понятно, что для пересечения границы установлены определённые правила, которые должны неукоснительно соблюдаться. Вопрос лишь в том – знают ли эти самые правила (до тонкостей) сами пограничники? Осведомлены ли они об изменениях федерального закона? Не устаревшие ли тексты инструкций у них в телефонах?

 И почему об этих правилах никак, никаким способом в международном аэропорту Хабаровска не проинформированы пассажиры? Например, таможенники о своих требованиях позаботились, информацию о них разместили.

 Удивляла и противоречивость в действиях пограничников. Почему старший прапорщик сообщила, что нам вынесут официальное предупреждение, но пропустят, а старший смены капитан наложил запрет на выезд (при этом никаким документом его не оформив, просто заставив отменить регистрацию Светланы на рейс, и всё). 

 И я очень сильно сомневаюсь, что в двенадцатом часу ночи в субботу кто-нибудь звонил генералу. Просто сделали вид. Так удобней. Можно сослаться на мифическое начальство, вместо того, чтобы самому что-то решить. Между тем, на то и назначается старший смены, чтобы эти самые ответственные решения принимать.

 Всё в тайне, все засекречено. Даже свою фамилию назвать нам капитан отказался, милостиво разрешив сфотографировать личный нагрудный знак.

И уж тем более нас удивили его запугивания в отношении несовершеннолетней. Что вот, если бы ей было уже шестнадцать лет, то он составил бы на неё протокол об административной ответственности. Ну, может, хоть так рассекретился бы.

 С высоты случившегося мы понимаем, что проявили безответственность. Забыли соломки подстелить на случай сверхбдительности таких вот капитанов, привыкших к безропотному им подчинению мигрантов из далёких кишлаков, отсутствию малейших официальных жалоб. 

 Случай в Шереметьево нас расслабил. Мы не учли, что на Дальний Восток даже ведомственные инструкции идут долго. Потому что по нашему приезду дочь проверила – в инструкцию пограничникам, регулирующую порядок выезда за рубеж несовершеннолетних после изменения редакции федерального закона тоже внесли изменения. И изменения эти однозначно – в нашу пользу. В пользу всех желающих выехать на отдых с родным человеком.

 Вылетая за рубеж, все мы становимся заложниками действий и решений сотрудников погранслужбы. От их штампа в наших паспортах зависит – будет ли пересечена заветная невидимая линия государственной границы. Важно при этом, чтобы хоть кто-то контролировал контролёров. В самом деле, не мигранты же станут подавать на них в суд. Иначе полное отсутствие такого контроля приведёт к самым нелепым случаям. 

 Так, уже по возвращении из-за рубежа, от девчат из туристической фирмы, готовившей нашу поездку, мы узнали, что пограничники нашего аэропорта не пропустили в Таиланд на отдых у моря семью из четырёх человек, поскольку (как они посчитали) в паспорте одного из детей немного отошёл целлулоид на странице, где размещается фотография. В результате семья потеряла более четырёхсот тысяч рублей, уплаченных за путёвку. 

 Нам тоже, как вы догадываетесь, уважаемые читатели, ночной переполох на границе влетел в копеечку – вся поездка на всех была заранее проплачена. Так что не только в самолёте, но и везде в Узбекистане нас сопровождали лишняя кровать в гостинице, пустое кресло и лишний билет на не выехавшего с нами ребёнка.

 Совсем скоро хабаровчанам и гостям края предстоит радостное событие – ввод в строй действующих нового красивейшего здания международного терминала аэропорта. Лучшего во всем регионе. Боюсь только, что пограничные порядки в этом новом терминале останутся прежними, по принципу: «бей своих, чтоб чужие боялись…»

 Михаил СЛЕПЦОВ, адвокат, заслуженный юристРоссийской Федерации.