Взрослые болезни судебно-медицинской экспертизы?

Здание морга, которому больше ста десяти лет, давно пора просто снести, но здесь работают

За последние два года четыре врача и медсестра краевого бюро судебно-медицинской экспертизы заразились туберкулезом. Статистика слишком удручающая, чтобы говорить о том, что вышло это случайно или по неосторожности.

В этом печальном списке и молодой врач Анна Ивановна (по этическим соображениям мы не называем ее подлинное имя). Весной она в очередной раз сделала флюорографию, и выяснилось, что у нее тяжелая форма туберкулеза. Анна Ивановна до сих пор на больничном. Работа в морге не проходит бесследно. Всему виной - тяжелейшие нагрузки и, конечно, откровенная антисанитария, считает она. По норме в месяц врач должен делать десять экспертиз, на самом деле получается в три раза больше.

Однажды Анна Ивановна, по ее словам, вскрывала труп больной, привезенный из колонии. У нее обнаружился туберкулез, ВИЧ и гепатит. При этом под рукой не оказалось дезинфицирующих средств для особо тщательной обработки инструментов. Рассказывают, как однажды после очередной жалобы к ним пообещала приехать комиссия, о чем руководство известили заранее. Санитары два дня мыли одну секцию, а ступеньки лестницы, которые не смогли отмыть, просто закрасили.

Как на вспышку туберкулеза отреагировал краевой минздрав, в чьем подчинении находится бюро судебно-медицинской экспертизы? Там не скрывали, что случай действительно не из ряда вон выходящий. И привели свои данные: за последние пять лет туберкулезом в этом учреждении заразились восемь сотрудников. При этом в ответе на имя Анны Ивановны, которая начала жаловаться повсюду, утверждается, что санитарный контроль на всех уровнях налажен, дезинфицирующие средства, маски, халаты, перчатки - все есть. Правда, морг в Хабаровске на улице Истомина имеет стопроцентный износ и находится в аварийном состоянии. Ну, что вы хотите, здание 1902 года постройки! Единственное, что пообещали - заменить мягкие диваны на мебель с покрытием, которое можно мыть. Сменить деревянные панели на стенах и сделать косметический ремонт аж на 127 тысяч рублей.

По уверению начальника бюро судмедэкспертизы Анатолия Нестерова, за последние месяцы их дважды проверял Роспотребнадзор, однако, по мнению сотрудников, мало что меняется. Судмедэксперты ежедневно становятся заложниками нашей бедности, когда здание морга, которому больше ста десяти лет, давно пора просто снести, но здесь работают! Причем в центре города. Опасное соседство!

Биологические отходы столь специфического учреждения должны утилизироваться особым способом. Для этого содержимое емкости, смонтированной во дворе, полагается увозить спецтранспортом и сдавать на очистные сооружения. На деле же в колодец вставляется насос, подключается пожарный шланг и отходы текут в канализацию, а потом прямым ходом в Амур.

У Анатолия Нестерова своя версия, почему произошла вспышка туберкулеза. Он считает, что всему виной молодой доктор из Амурской области, который якобы приехал к ним с открытой формой туберкулеза. Он всех и заразил. Впрочем, по документам у парня все было в порядке. Даже если согласиться с ним, то как объяснить все другие? Та же Анна Ивановна заболела спустя полгода после того, как врач уехал к себе домой лечиться. И как понимать случай, когда у другого сотрудника в этом году тоже обнаружили туберкулез? Это стало известно в небольшом коллективе. Но еще две недели (!) он ходил на работу, ждал, когда подойдет время отпуска и он получит отпускные. Возмущенным сотрудникам ответили, что человек не считается больным до тех пор, пока ему не выдали лист нетрудоспособности.

Анна Ивановна лежала в больнице, когда получила официальное письмо от своего руководства, где сообщалось, что, поскольку она не прошла переподготовку и, стало быть, скоро не сможет занимать свою должность врача, ей предлагается стать медицинским регистратором или занять место санитара морга. Оклад регистратора 4100 рублей, плюс дальневосточные, плюс 30 процентов за непрерывный стаж и 25 процентов за работу во вредных условиях. Итого: 10 тысяч 168 рублей в месяц, у санитара выходит 8432 рубля. Причем ей советовали поторопиться, пока есть две вакансии. Анна Ивановна сочла это очередным оскорблением. Ее откровенно выживали с буквально черной работы, которая довела ее, здорового человека, до больничной койки.

Осенью прошлого года Анна Ивановна ушла в отпуск. Но, по сути, продолжала работать, забегая сдать очередные экспертные заключения, хотя у нее началась сессия в гуманитарном университете - она получала второе высшее образование психолога. В один из ее очередных приходов на работу ее пригласил начальник и сказал, что Анна Ивановна поздно сдала два заключения по убийству и будет наказана. Заодно поинтересовался, не собирается ли она менять место работы? Услышав нет, сказал, что ей надо хорошо постараться, чтобы продолжить карьеру судебного медика. Женщине объявили строгий выговор. Она восприняла его как угрозу.

При той немыслимой нагрузке, которая ложится на экспертов, при том, что они вечерами и в выходные пишут заключения, все они не укладываются в сроки. Долги большие: от сорока - пятидесяти дней до ста. Были случаи, когда эксперты откровенно исправляли даты, сокращая с помощью авторучки сроки и тем самым улучшая статистику. И, естественно, свое собственное положение. Почему это остается не замеченным? Почему ко всем относятся с пониманием, а по отношению к ней сразу такие жесткие оргвыводы? Еще пару выговоров - и увольнение по статье. За что? Анна Ивановна попыталась объяснить, что она ушла в отпуск в начале ноября, когда дополнительное медико-криминалистическое исследование было еще не готово. Оно пришло только в конце месяца, а без него она не могла сделать заключение. Но ее аргументы никто не слушал.

Анна Ивановна обратилась в суд. Несколько месяцев ушло на то, чтобы доказать: руководитель был неправ и явно поспешил с оргвыводами.

Краснофлотский районный суд весной нынешнего года наказание врача отменил. Хотя Анатолий Нестеров до сих пор считает, что его сотрудница виновата, она затянула сроки сдачи экспертиз, а дело они проиграли только потому, что юрист бюро судмедэкспертизы плохо подготовилась к процессу.

Понятно, что судебные тяжбы окончательно разрушили и без того напряженные отношения. Работать в такой ситуации сложно, но Анна Ивановна не собиралась сдаваться.

Ее выбор места работы мне кажется в высшей степени странным, но он, безусловно, вызывает уважение. Как и то, что врач продолжает всеми силами бороться за возможность делать то, что ему нравится. Да, работать в морге.

В первых числах августа у Анны Ивановны, проработавшей в судмедэкспертизе пять лет, заканчивался срок действия сертификата на право заниматься медицинской деятельностью. Ее включили в список специалистов, которые в марте должны были лететь в Барнаул на курсы повышения квалификации. Но неожиданно ей сказали, что поскольку она готовится на увольнение, ее из списков исключили. Анна Ивановна крайне удивилась. Ни о каком увольнении речи не шло. Если она не едет в Барнаул, пусть организуют учебу здесь, в Хабаровске. Не получилось. Трудно понять друг друга, когда начальник и его подчиненная общаются исключительно путем официальной переписки.

Сейчас, будучи на больничном, Анна Ивановна слушает лекции в медуниверситете и намерена вернуться на работу.

Между тем ситуация с судмедэкспертами в крае катастрофическая. Когда-то наше бюро было лучшим в Дальневосточном федеральном округе, самым статусным. В Хабаровске работали семь кандидатов и один доктор медицинских наук. Все они в последние годы уволились, остался один кандидат наук, он и возглавляет бюро.

Заведующий кафедрой судебной медицины, профессор Дальневосточного госмедуниверситета Александр Авдеев говорит, что хорошо знает молодого врача и ее коллегу, которая недавно вынуждена была уволиться из бюро, это бывшие его студентки. По мнению профессора, девушки осознанно пришли в профессию. Психологические нагрузки судмедэксперта не каждый выдержит. Но они работяги, искренне хотят расти, вполне могли бы заняться наукой, и выдавливать их из профессии было бы неразумно.

Тем более, что в судмедэксперты теперь в большинстве своем идут по остаточному принципу. А те, кто пришли, что называется, стоят на лыжах, то есть в постоянном поиске подходящей работы. По их мнению, человек со здоровой психикой не может воспринимать морг как место постоянной работы. Неслучайно следствие, судейское сообщество и адвокаты говорят об откровенно низком качестве судебных экспертиз.

Между тем в крае 75 вакансий судебно-медицинских экспертов. На этом фоне, видимо, никого не пугает, что одним специалистом станет меньше.

Елена Ищенко.
Фото Игоря ЧУРАКОВА.