Как я в «плену» побывал

Валерий Майоров, фотограф Дальневосточного художественного музея, служил срочную под Владивостоком в 1978-81 годах. Карьеру офицера-подводника он в итоге не сделал, выбрав творчество, но до сих пор в дружеских компаниях часто вспоминает армейские будни и рассказывает врезавшиеся навсегда в память истории - забавные, поучительные, трогательные, а подчас и страшные, происходившие с ним и товарищами по службе. Одним из своих многочисленных воспоминаний Валерий поделился с нашей газетой:
- Воинская служба шла своим чередом: марш-броски, наряды, караулы, занятия по специальности и тому подобное. К марту 1979 года нам оставался буквально месяц-полтора до окончания «учебки». Нас готовили к службе на подводной лодке и отправили проходить водолазную подготовку в 51-й отряд подводного плавания. Однажды туда неожиданно приехал «КамАЗ» из нашей части. Офицер приказал как можно быстрее собраться, загрузиться и следовать в часть. Приказ мы выполнили, но всё же поинтересовались: «К чему такая спешка?» Нам отвечали: мол, приедете в часть, всё узнаете.
В части мы не сразу поняли, что происходит: все ходят в какой-то странной амуниции и вдобавок вооружены автоматами, в рожках - боевые патроны… К концу дня патроны сдали, но автоматы все равно таскали повсюду с собой, ещё и спали, не раздеваясь и при оружии. На наши вопросы о том, что происходит, нам никто не отвечал.
Позже пришёл командир и отправил нас в Ленинскую комнату. Там находились офицеры, наверное, замполиты и «чекисты». Прочитав нам краткую лекцию о международной обстановке, предложили написать заявления о том, что мы хотим поехать добровольцами исполнить интернациональный долг в социалистической республике Вьетнам. На вопрос, что делать тем, кто не хочет ехать добровольно, ответ был прост: будете служить «по «уставу» - то есть строго как положено, без каких-либо поблажек.
На этот довод ответить было нечем, и мы решили написать заявления. После мы уже не отличались от других ребят в части, при оружии и в непривычной амуниции. Весной 1979 года между китайцами и вьетнамцами происходили пограничные стычки. СССР поддерживал Вьетнам (там располагались наши базы ВМФ), а Китаю благоволили американцы.
Придя в свою роту, мы не сразу поняли, куда попали. В центральном проходе казармы стояли несколько крупнокалиберных пулемётов, противотанковые агрегаты и другое вооружение. Столько оружия, да еще в рабочем состоянии мы видели впервые. Нам растолковали, что это за аппараты, кто каким из них будет пользоваться и сообщили, что завтра поедем на полигон, на «обстрелку». Спать пришлось с автоматом в обнимку, очень неудобно, но мы были молоды, и все это казалось неким приключением.
Под утро прозвучала тревога. Мы собрали зимние вещи, сели в грузовики и выдвинулись в неизвестном направлении. Через несколько часов прибыли в горный распадок. Несмотря на март, было довольно прохладно, тянул холодный сырой ветерок, кругом - только снег и хаотично разбросанная по нему военная техника.
Пришли армейские офицеры, посчитали всех, поделили и некоторых увели, а мне и еще пятерым ребятам сказали, что за нами придёт человек и куда-то отведёт. В морской робе на ветру было очень некомфортно, и мы решили куда-нибудь спрятаться и покурить. Увидели танк, заглянули посмотреть - что там внутри? Он оказался пуст. Мы залезли в танк и закурили.
И тут услышали громкие ругательства, стук по броне, незнакомый мужчина заглянул в люк и прокричал, чтобы мы через десять секунд покинули танк, а еще через двадцать были от него как можно дальше. Рванули с места - только снег за спинами столбом стоял. Запыхавшись, остановились отдышаться, и в это время над головами что-то прошуршало. Мы, задрав головы, попытались проследить полёт, но ничего не заметили. А оглянувшись, увидели, как у танка отлетела башня. Эта картинка резко придала нам сил и ускорения.
Как потом оказалось, разбросанная кругом техника служила мишенями, а с нею под огонь попали и мы, солдаты-подводники первого года службы. Поднимаясь по сопке, мы попали под зенитную стрельбу, упали на землю, и тут наши замершие тела, наконец, заметили на белом снегу. Стрельба прекратилась, прибежал офицер, что-то нам говорил, но мы, оглушенные грохотом орудий, его не слышали. Он жестом приказал нам следовать за ним…
Когда мы немного пришли в себя, нас спросили, какие мы - «синие» или «красные»? Оказывается, шли учения «синих» и «красных», а нам-то не успели сказать, какого мы цвета! В итоге мы оказались в плену. Там было очень хорошо - нас накормили, обогрели, и мы начали было дремать, но приехали наши офицеры и забрали нас в часть. А в части уже было полно «партизан» - так назывались призванные на сборы из запаса. Несколько дней мы жили вместе с ними. Затем задача, ради которой нас собирали, потеряла актуальность. «Партизаны» разошлись по домам, а мы отправились служить дальше.