Добрый пример для других губерний

Торговый дом Пьянковых в Хабаровске

В 1884 г. было создано Приамурское генерал-губернаторство. За 33 года существования Приамурского генерал-губернаторства (1884-1917) во главе его находились 8 главных начальников, отличавшихся друг от друга поведением, отношением к подчиненным и к населению, степенью заинтересованности в делах края, понимания его перспектив, мерой ответственности и настойчивости в выполнении своих обязанностей. В отличие от многих генерал-губернаторов других территорий, у них не было высокого сословного происхождения, крупных земельных владений, элитарных семейных и дружеских связей, но они имели генеральские чины и многочисленные награды за боевые заслуги и за верную службу трону и Отечеству.

КАВАЛЕР ОРДЕНА БЕЛОГО ОРЛА

Первые генерал-губернаторы - заслуженные генералы, участники войны на Кавказе, последователи Н. Н. Муравьёва-Амурского - А. Н. Корф, С. М. Духовской и Н. И. Гродеков - заложили основы и традиции управления российским Дальним Востоком, внесли значительный вклад в его социально-экономическое и культурное развитие. Первым среди них является Андрей Николаевич Корф (1884-1893), барон, генерал-адъютант, генерал от инфантерии.
Барон А. Н. Корф был родом из Курляндской губернии, происходил из знатной семьи обрусевших немцев, родословная которой начиналась в XIII веке. Родился 10 июля 1831 г. В 18 лет окончил Пажеский корпус в чине прапорщика и поступил в лейб-гвардии Преображенский полк. Служба проходила успешно.
В 1856 г. его переводят в штаб гвардейско-гренадерского корпуса и направляют в заграничную командировку. Он побывал в Германии, Бельгии, Франции, где изучал производство новейшего стрелкового оружия и организацию военного дела. По возвращении он доложил императору о результатах своей командировки.
9 декабря 1856 г. сформирована гвардейская учебная стрелковая рота, командиром которой был назначен А. Н. Корф. Уже 22 августа 1857 г. он стал флигель-адъютантом, а через восемь дней его произвели за отличие в капитаны.
В январе 1859 г. Корфа отправили на Кавказ, где он командовал разведчиками, был ранен. За отличие в бою 29 июня 1859 г. его наградили орденом Св. Георгия Победоносца.
В 30 лет Корф получил чин полковника, в 1870-х гг. был уже дивизионным генералом. Некоторое время служил в Подольской губернии, где ему удалось, не прибегая к крутым мерам, привести в повиновение несколько тысяч взбунтовавшихся крестьян, освобождённых от крепостной зависимости.
В январе 1878 г. его произвели в генерал-лейтенанты, а через полгода он стал генерал-адьютантом, служа в это время при царе. В военных кругах Петербурга он считался одним из перспективных генералов и администраторов.
В 1884 г. он был переведён в Главный штаб. 14 июля 1884 г. барон А. Н. Корф назначен генерал-губернатором только что образованного Приамурского генерал-губернаторства. Поставленный на эту должность лично императором Александром III, А. Н. Корф был подотчётен только ему. Через три года, в 1887 г., Корф стал еще и наказным атаманом Приамурского казачьего войска. Местом своего жительства он избрал г. Хабаровск. Уже осенью он представил правительству проект административного управления краем.
А. Н. Корф в течение восьми с лишним лет управлял далекой российской окраиной и немало сделал для ее экономического и культурного развития.
К 1884 г. Амурский край был почти в том же положении, в каком оставил его генерал-губернатор Н. Н. Муравьёв-Амурский. Земледельческого населения почти не было, города не развивались, существовали лишь как административные центры. С переносом администрации в другое место город превращался в жалкую деревушку. Строительство велось наскоро, жить в домах было холодно, а из-за дороговизны продуктов и голодно.
Весь край имел характер временного поселения, всякий, кому представлялась возможность, старался выбраться из края, в котором не было ни хлеба, ни земельной собственности, ни промышленности, никаких дорог. Плодотворная деятельность Приамурского генерал-губернатора А. Н. Корфа по развитию и поднятию отдаленной окраины России способствовала тому, что к 1891 г. положение резко изменилось. Население края стало быстро увеличиваться, благосостояние городов расти, у жителей появилась надежда на лучшее будущее.
Важными шагами в этом направлении были «Съезды сведущих людей», которые генерал-губернатор созывал трижды. На первый съезд, состоявшийся в январе 1885 г., были приглашены все высшие чиновники, военные губернаторы областей, промышленники и купцы 1-й гильдии.
В докладах рассматривалось состояние дел в различных отраслях хозяйственной и социальной жизни края. Через год состоялся второй «Съезд сведущих людей», на котором работали уже 6 комиссий по вопросам физико-географического положения и демографии края, земельного устройства и промышленного развития, торговли и путей сообщения.
Самая авторитетная газета Сибири «Восточное обозрение» писала в те дни: «Приамурский генерал-губернатор… возбудил умственные силы…, показал добрый пример для других губерний». Съезды (1885, 1886, 1893) сыграли положительную роль в жизни края, и деятельность А. Н. Корфа прямо соотносилась с теми сведениями, которые он получал во время их работы.
В первые годы существования Приамурского генерал-губернатор­ства было много сделано для вытеснения китайского влияния и широкого развития деятельности русских предпринимателей в области лесоразработок и рыбных промыслов, золотодобычи в Приамурье и разведки каменного угля и нефти на Сахалине. Начались и были вчерне выполнены изыскания железнодорожной трассы Владивосток - Хабаровск.
19 мая 1891 г. в присутствии цесаревича Николая и генерал-губернатора началось строительство Уссурийской железной дороги.
Заботился А. Н. Корф и о судоходстве по р. Амур, морских перевозках из Владивостока и Николаевска в Японию, Китай, Корею. По его инициативе шло организованное переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край.
Будучи сам чиновником честным и бескорыстным, генерал-губернатор и служащих в свой аппарат подбирал с наличием этих качеств. Так, переселением ведал деятельный и добросовестный Ф. Ф. Буссе, строительство Уссурийского участка железной дороги вёл замечательный инженер и бессребреник О. П. Вяземский и др.
Деятельность А. Н. Корфа не ограничивалась только экономической стороной жизни генерал-губернаторства. С его благословения и при финансовой поддержке было создано первое научное общество - Общество изучения Амурского края (Владивосток).
С 1887 г. А. Н. Корф - почётный член ОИАК. С 25 октября 1892 г. начала выходить газета «Дальний Восток». Он проявлял заботу о развитии школьного образования в крае, активно содействовал православной миссионерской деятельности среди аборигенов. При нём строилось много школ, особенно в казачьих станицах.
В 90-х гг. XIX в. в молодом Приамурском крае школ на душу населения было больше, чем в Сибири. В эти годы получило развитие местное церковно-миссионерское дело. 6 февраля 1893 г. барон А. Н. Корф скоропостижно скончался и был похоронен в Успенском соборе Хабаровска как первый генерал-губернатор и почетный гражданин города.
За время пребывания на губернаторском посту А. Н. Корф был произведён в чин генерала от инфантерии и награжден орденами Белого орла и Св. Александра Невского с бриллиантовыми знаками. Император Александр III прислал вдове генерал-губернатора С. А. Корф телеграмму, в которой, в частности, было сказано: «Тяжело терять столь честных, полезных и незаменимых людей…». Именем А. Н. Корфа названы сёла в Амурской области и Приморском крае, поселок (Корфовский) и месторождение гранодиоритов в Хабаровском крае, а также залив и поселок на побережье Берингова моря. В 1885 году барон Андрей Николаевич Корф получил звание почетного гражданина г. Хабаровска.

Сто тысяч Иннокентия Пьянкова

Их было четверо - братьев Пьянковых. Как и положено в таких случаях, в чем-то братья разнились, в чем-то отличались. Старший Пьянков, Иннокентий Павлинович, 18-летним студентом Петербургского университета участвовал в уличном шествии - движении за освобождение Веры Засулич. Его арестовали, посадили в дом предварительного заключения и после недолгого разбирательства административным порядком выслали в Архангельскую губернию.
Ссылка не охладила юношеский пыл бывшего студента. Пользуясь не очень строгим полицейским надзором, он, «не спросясь», сумел вернуться в Петербург, разыскать товарищей, которые порекомендовали его организации «Черный передел». Цели и задачи ее он усвоил лишь тогда, когда вновь оказался в тюрьме после провала тайной типографии, в работе которой играл в общем-то случайную роль.
Дело повернулось так, что Иннокентий Пьянков, сын вполне благонадежных родителей, оказался участником самого большого политического судебного процесса, хотя и не самого громкого, так называемого дела 193-х. Готовился он с размахом, одних подозреваемых в противогосударственных деяниях насчитывалось свыше 200 человек из 37 губерний.
Предварительное следствие продолжалось почти четыре года (1873-1877 гг.) и в этом отношении не имело прецедента в практике российского судопроизводства. Разобраться в массе смутьянов было непросто, поэтому кто-то из светил юриспруденции подал мысль о разделении людей на две группы.
К первой отнесли тех, кто подозревался в принадлежности к нелегальным организациям, имеющим цель свергнуть существующий государственный строй и своими действиями активно этому содействовать. Вторую группу составили лица, недовольные политическим строем, занимающиеся пропагандой, распространением запрещенной литературы, составлением и печатанием прокламаций, хозяева явочных квартир и прочие «просвещенцы» и «пособники». Пьянкова, исповедовавшего идеалы крестьянского коммунизма, который может наступить без топоров и кинжалов, занесли во вторую группу.
Следствие, как подчеркивал советский исследователь Н. А. Троицкий, «страшно затягивалось», «арестованные томились в жутких условиях одиночных казематов, теряли здоровье». К началу суда едва не половина обвиняемых покушалась на самоубийство или была близка к умопомешательству. Процесс-монстр, по определению одного из современников, продолжался свыше трех месяцев.
Подсудимые, среди которых были С. Синегуб, Е. Брешко-Брешковская, А. Желябов, С. Перовская и другие революционеры с будущей громкой известностью, «за исключением единиц, держались гордо и смело». Несмотря на старание, судьи оскандалились: из 193 подсудимых только 28 человек приговорили к каторжным работам, 39 - к ссылке, а большинство - 126 человек - оправдали. В это большинство вошли А. Желябов и С. Перовская, которых после прочтения приговора освободили из-под стражи. И. Пьянкова приговорили к ссылке в Иркутскую губернию на 15 лет.
Человек не знает, где найдет и где потеряет. В ссылке умер его сопроцессник - Квятковский, его молодая жена Екатерина Алексеевна осталась с двумя малютками почти без средств. Движимый не столько вспыхнувшей любовью к молодой женщине, сколько острым чувством сострадания к болезненным девчушкам, Иннокентий Пьянков женился.
Братья не пошли по пути старшего брата. Михаил Павлинович, как и другие, получил в наследство от отца «весьма умеренную» сумму денег и, не терзаясь мыслями о переустройстве государства, отправился «на разведку» в Николаевск-на-Амуре. Другой братец, Владимир Павлинович, обосновался во Владивостоке.
Осмотревшись, Михаил Павлинович Пьянков установил слабейшее звено в хозяйственно-экономической цепи северного города - снабжение населения водкой оставляло желать лучшего. М. Пьянков взял у города казенный откуп. Предшественников отпугивал налог с оборота, и они предпочитали уклоняться от него - завозили товар эпизодически. Пьянков стал водочным монополистом, верно рассчитав, что, в отличие от всех других товаров, алкоголь всегда пользуется спросом. В то же время как предприниматель он считался с законом - в национальных селениях водкой не торговал и кабаков в них не открывал.
Встав на ноги, М. П. Пьянков решил облагородить свое имя и стал крупным меценатом в этом небольшом амурском городишке. За пять лет он пожертвовал городу более 100 тыс. рублей. Фактически на его деньгах держалась культура Николаевска-на-Амуре. Он был и первым почетным смотрителем Николаевского городского училища. Позднее М. П. Пьянков переехал в Никольское, где было проще вести дело. Здесь он построил в 1893 г. крупный винокуренный завод. Так что этого Пьянкова можно считать дедушкой местной водочной индустрии.
Неплохо пошли дела и у Владимира Пьянкова, который обосновался во Владивостоке. К концу 1880-х годов каждый из братьев стал купцом 1-й гильдии, по предложению Михаила усилия были объединены - так образовался торговый дом «М. Пьянков и братья».
По указу Екатерины II ранг гильдии определялся размером капитала: 3-я гильдия - купец с капиталом от 500 до 1000 рублей, 2-я гильдия - от 1000 до 10 000 рублей и 1-я гильдия - свыше 10 000 рублей. Дела круто пошли вверх, когда в 1893 году М. Пьянков построил и запустил около села Никольского винокуренный завод с 40 рабочими. Учрежденный в 1894 году Торговый дом Пьянковых с учредительным капиталом 150 тысяч рублей стал монополистом в производстве спирта высшей очистки в Приамурском крае. Дом открыл несколько бакалейных магазинов.
Иннокентий Пьянков перебрался в Благовещенск, где братья поручили ему заведовать филиалом торгового дома. Сами они возбудили ходатайство о разрешении компаньону в интересах торгового дома поселиться в Хабаровске, ручаясь за его благонадежность.
Пока бюрократическая машина неторопливо пережевывала бумаги, былой бунтовщик развернул торговлю не хуже закоперщика и распорядителя торгового дома Михаила Павлиновича. Но вряд ли дела так круто пошли бы в гору, если бы не супруга Екатерина Алексеевна, которая из наивной институтки с испуганными глазами обратилась в вечно недовольную, дрожащую над детьми, вздорную женщину, под каблуком которой оказался мягкий и уступчивый Пьянков.
Она буквально внушила ему мысль о необходимости расширить дело, чтобы не пойти по миру и не плодить нищих детей. В Благовещенске, по воспоминаниям Д. Г. Дейча, Иннокентий Павлинович «пользовался общим расположением… был идеалистически настроен», но через несколько лет стал «владельцем двухэтажного особняка на набережной Амура».
Его драгоценная супруга, бесспорно, была сродни пушкинской старухе из «Сказки о рыбаке и рыбке». Она насела на главного распорядителя дома - М. П. Пьянкова, который из Николаевска перебрался в Хабаровск, и тот сумел добиться разрешения для брата поселиться в центре генерал-губернаторства. Областной город Екатерину Алексеевну уже не устраивал.
С появлением Иннокентия Павлиновича было связано открытие в Хабаровске писчебумажного и книжного магазина. Дело это было не очень прибыльное, но зато принесло моральное удовлетворение. Братья в глубине души понимали, что своей водочной торговлей они не улучшают нравственность амурских жителей. Книжный магазин сразу позволил общественности отнести братьев Пьянковых к просветителям.
Справедливости ради надо сказать, что вопреки фамилии братья Пьянковы испытывали если не отвращение, то равнодушие к алкоголю и вполне искренне удивлялись той зависимости от него, которая выражена у многих людей. Трудно сказать, то ли чувствуя некоторую вину, то ли от большого сердца, то ли из других соображений, но Пьянковы щедро жертвовали на общественные и прочие нужды.
Подсчитано, что в 1893-1898 годах Михаил Павлинович, в чем уверяла газета «Приамурские ведомости», ежегодно жертвовал до 30 тысяч рублей. В феврале 1898 года его избрали почетным смотрителем Николаевского городского училища. Было за что - на его строительство и открытие при нем вдобавок бесплатной читальни М. П. Пьянков пожертвовал 50 тысяч рублей. Более крупных пожертвований в истории Николаевска-на-Амуре не было.
Главный распорядитель Торгового дома Владимир Павлинович Пьянков во Владивостоке заправлял всеми делами фирмы. Тщательно, учитывая любую возможность, вел он коммерческий корабль братьев. Дело было не таким легким, как может показаться.
Владивосток был наводнен алкоголем всех марок. Здесь продавали не только знаменитые сорта русских водок типа «Смирновской», но и везли спиртное из Америки, Японии и Китая. Кроме того, в Приморье и Приамурье действовали мощнейшие подпольные заводы по производству китайской водки - ханшина.
Только успевай поворачивайся, если хочешь догнать конкурентов. Хотя слово «догнать» братьям Пьянковым не подходило. Нужно было идти впереди остальных, и коммерсанты с этим прекрасно справлялись. Свидетельство этому - многочисленная реклама Торгового дома Пьянковых в газетах тех лет и многомиллионные прибыли в отчетах компании.
Владимир Павлинович также слыл благотворителем, он любил посещать собрания Общества изучения Амурского края. Туда он привел позднее и своих братьев, которые со временем заняли место в числе самых активных и щедрых меценатов единственной в то время на Дальнем Востоке научной организации.
Глава же фирмы не только давал деньги, но, увлекшись делами общества, согласился стать его казначеем. Нетрудно представить, в каком завидном состоянии находилась при нем касса Общества изучения Амурского края. Неоднократно в отчетах ОИАК отмечалась работа Пьянкова. Так, Ревизионная комиссия, заключая свой доклад в 1890 г., писала, что «не может не выразить удивления к стройности хода дел Общества, хода, ведомого людьми, обремененными многоразличными официальными и частными обязательствами. Только желание успеха нашему Обществу и симпатичное отношение к его целям может служить объяснением благородных усилий членов Распорядительного комитета». Первым при перечислении шло имя казначея В. П. Пьянкова.
В. П. Пьянков совмещал эти обязанности с членством в комиссии по строительству здания Общества. Он щедро давал деньги и стройматериалы, не говоря уж о том, что Торговый дом «Братья Пьянковы» поставлял бесплатно спирт для музейных коллекций. Спирт поставлялся бесплатно и в городские лечебницы.
В частности, узнав, что председатель общества, в сущности, не очень богатый чиновник Ф. Ф. Буссе на свои средства устроил во Владивостоке в 1889 году научную станцию для препарирования морских животных, Владимир Павлинович презентовал бочонок спирта. Довольный, что продукция винокуренного завода нужна науке и медицине, Пьянков систематически безвозмездно передавал лечебницам, у которых каждая копейка была на счету, спирт высшей очистки.
Иннокентий Павлинович также частенько жертвовал, но не столь демонстративно, как его брат Михаил Павлинович, поскольку Екатерина Алексеевна была скуповата. Лишь когда брат умер и главным распорядителем Торгового дома стал Иннокентий Павлинович, а состояние перевалило за миллион, в Екатерине Алексеевне проснулось тщеславие.
Увидев в газете свою фамилию, она приходила в хорошее настроение. К старости она стала богомольной, ежедневно ходила в церковь, в ближайшую от дома - Иннокентьевскую, взяла на себя часть хлопот, связанных с открытием в приходе школы на средства мужа. В 1900 году И. П. Пьянкова избрали попечителем этой школы, одновременно он состоял в Хабаровском церковногородском попечительстве, был членом Нижне-Амурского отделения Благовещенского епархиального совета.
Еще раньше, в 1898 году, его избрали в правление Хабаровского окружного общества спасания на водах, а в следующем году он вошел в состав правления общества дешевых столовых. Незадолго до русско-японской войны городская дума присвоила Иннокентию Павлиновичу звание почетного гражданина Хабаровска.
И. П. Пьянков не жалел денег и Владивостоку, став попечителем почти всех учебных заведений и щедро субсидируя их. Когда обсуждался вопрос, быть трамваю в городе или нет, он занял Владивостокской думе 100 тыс. рублей на это благое дело. В 1907 г. Иннокентий Павлинович пожертвовал большие средства и на строительство городской больницы, а после окончания ее строительства возглавил попечительный совет, что также предполагало материальную помощь.

БЛАГОТВОРИТЕЛЯ НАКАЗАЛИ ШТРАФОМ

В 1907 году разразился скандал. В хабаровском книжном магазине Торгового дома Пьянковых, расположенном на Муравьев-Амурской улице, продавали запрещенные книги. Невероятно! Неслыханно! В торговом зале открыто лежали произведения Писарева, Чернышевского, Шевченко и бог знает кого еще. Запрещенная литература была и на складе магазина, но в небольшом числе экземпляров, ибо книги пользовались спросом.
Военный губернатор В. Е. Флуг, который уже прославился тем, что в январе 1906 года устроил во Владивостоке повторение «Кровавого воскресенья», пришел в ярость. Подумать только! В центре высшей администрации Приамурского края открыто торгуют запрещенной литературой. Последовало грозное: «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!» - И. П. Пьянков и куратор книжного магазина И. П. Емельянов предстали пред очами крайне раздраженного генерала.
Концов найти не удалось. В заказе, отправленном в петербургский книжный склад госпожи А. М. Калмыковой, судя по копии, значились разрешенные к продаже издания Сытина, Павленкова, Вольфа, а также просьба прислать «новейшую литературу по политической экономии, философии, ныне вошедшую в моду». Прислали почти все поименованное в заказе, а также «новейшую литературу». В партии наличествовали книги Белинского, Чернышевского, Степняка и прочих авторов, но старший продавец не сличил их со списком запрещенных книг, а куратор И. Емельянов, не вникая в существо реестра, подписал полученные книги к продаже.
Губернатор с недоверием выслушал владельцев книжного магазина, взял слово о невыезде за пределы края, выругавшись по случаю упразднения Сахалинской каторги. Он снесся с Петербургом, но столичным жандармам, видимо, недосуг было заниматься, по их понятию, чепуховым делом, поэтому В. Е. Флуг применил «меры к пресечению» в пределах его полномочий. Движимый сентенцией «дыма без огня не бывает», а также стремлением одним выстрелом убить двух зайцев, генерал наказал почетного гражданина города Хабаровска.
19 июля 1907 года «Приамурские ведомости» сообщили изумленным читателям, которые не знали, какому слуху верить, о том, что военный губернатор генерал Флуг приказал «за нахождение в книжном магазине братьев Пьянковых в Хабаровске разных печатных изданий, принадлежащих к числу запрещенных, подвергнуть хозяев штрафу 3000 рублей».
Одним «зайцем» Флуг демонстрировал доказательство своей непримиримости по отношению к нарушителям закона независимо от того, к какому сословию они принадлежат, а вторым «зайцем» были деньги, солидный процент отчисления от штрафа, в которых весьма нуждалась осведомительная служба. Рассказывали, что о крупном штрафе Флугу намекнули, о чем он сам и не додумался бы, намереваясь упечь Пьянкова в крепость.
Дети подрастали. Первенец Иннокентий характером пошел в мать. После окончания Хабаровского реального училища он поступил в Томский технологический институт, но оставил учебу и вернулся домой. Политика совершенно не интересовала его, но зато роль одного из управляющих Торгового дома Пьянковых вполне удовлетворила. Во время
войны с Японией супруга Пьянкова с дочерьми-гимназистками уехала в Москву, сам он из патриотических побуждений остался в Хабаровске, много жертвовал в пользу раненых и семей, потерявших кормильца. Сын добровольцем ушел на фронт, участвовал в бою под Тюренченом, где его серьезно ранили и едва не взяли в плен. Он попал в один из хабаровских госпиталей, откуда отец привез его домой лечиться.
Зимой 1908 года Иннокентий Павлинович передал дела сыну и навсегда оставил Хабаровск, в котором прожил почти четверть века, переехав в Москву. Многие из директоров и преподавателей учебных заведений Хабаровска искренне горевали, когда узнали, что «денежный мешок» И. П. Пьянков уезжает из города.
Отъезд получился эффектным. И. Пьянков распорядился перечислить на счет Хабаровской городской управы 100 тысяч рублей на строительство и первичное обзаведение высшего технического института. В то время на Дальнем Востоке, а именно во Владивостоке, уже был первый и покамест единственный институт - Восточный. Второй же должен открыться в Хабаровске - технический.
Сто тысяч - это сумма. Городская дума образовала комиссию для изучения вопроса, но жертвователь так и не дождался воплощения в жизнь своей идеи. В ноябре 1911 года Пьянков умер. В Хабаровске отслужили панихиду, выслали деньги на венок, пожурили училищную комиссию за медленное рассмотрение вопроса об открытии технического института.
Делами торгового дома в Хабаровске продолжал заправлять Иннокентий Иннокентьевич Пьянков, а в Никольск-Уссурийске обосновался его двоюродный брат, сын В. П. Пьянкова. У него, кроме завода, была ферма пятнистых оленей. Осенью 1913 года он завез к себе на заимку 65 животных, отловленных на острове Попова. В газетах сообщалось, что Пьянков-младший затеял «рациональное разведение ценного, но исчезающего животного». Под рациональным подразумевалось облегчение в заготовке целебных пантов благородных оленей.
И тот и другой Пьянковы продолжили традицию отцов - жертвовать на сирот, на школы, на церковь, на помощь неимущим, на богадельни и прочее. Нужд в Российской империи было хоть отбавляй. С осени 1914 года все они перекрылись войной - великим народным бедствием. Она, война, еще только набирала силу, но уже требовала немалых жертв.
25 октября 1914 года И. И. Пьянков всю дневную выручку своего торгового дома вместе с пожертвованиями покупателей, более 2 тысяч рублей, передал Приамурскому комитету по оказанию помощи раненым, больным и увечным воинам и их семьям. Помощь Пьянкова была ощутимой, председательница комитета М. М. Гондатти через газету «Приамурье» лично поблагодарила его за доброе дело.
В январе 1917 года председатель хабаровской училищной комиссии С. С. Бабиков собрал совещание, на котором обсуждался проект открытия политехнического института, учреждаемого на средства покойного И. П. Пьянкова. Говорили, что нужно предусмотреть факультет инженеров путей сообщения, а также горных инженеров. Городская управа готова отвести под стройку участок по улице Тихменевской (ныне улица Серышева).
Меньше чем через год новая власть - Дальсовнарком - национализировала все банки и частные капиталы, в их числе и вклад И. П. Пьянкова. После 1922 г. Торговый дом Пьянковых прекратил свое существование. Некоторые члены семьи остались жить в Приморье, но большинство выехало за рубеж.
А первым техническим институтом в Хабаровске стал институт инженеров железнодорожного транспорта. Он открылся в 1939 году, спустя почти 30 лет после смерти Иннокентия Павлиновича Пьянкова, почетного гражданина Хабаровска.

Подготовила
Елена ДЕНЧИК.



Михаил, Владимир, Иннокентий Пьянковы возвели в городе 10 деревянных и 4 каменных дома, не считая промышленных и хозяйственных построек.
Братья вели торговлю с большим размахом в Благовещенске, Владивостоке и Хабаровске.
Пьянковы были монополистами в крае по производству спирта высшей очистки. Кроме этого, они занимались изготовлением банок разных форм, водочной, пивной, винной, аптекарской посудой - ламповым, оконным, хрустальным стеклом. На выставке Приамурского края в 1913 году стеклянная продукция «Торгового дома М. Пьянков с братьями» была удостоена бронзовой медали, за производство муки - серебряной, за вино и спирт - большой золотой медали.
Свой торговый дом Пьянковы построили на углу улиц Муравьева-Амурского и Лисуновской (Комсомольской) в 1900 году. Это был по тем временам огромный и роскошный дом, сегодня бы его назвали гипермаркетом: на первом этаже братья торговали вином собственного производства, гастрономическими, бакалейными, парфюмерными, канцелярскими товарами и книгами; была здесь парикмахерская, продавались швейные машинки «Зингер»; на верхнем этаже располагались комнаты для служащих, гостиница «Хабаровск», в подвалах - винные склады.
Они не только торговали, но и просвещали, открыли в Хабаровске первый книжный магазин, куда из Москвы и Петербурга доставлялись книги и учебные пособия для гимназистов. На средство Пьянковых было построено Общественное собрание (ныне театр юного зрителя). Так, Иннокентий Пьянков пожертвовал городу 100 тысяч рублей на открытие высшего технического училища, за что был удостоен звания «Почетный гражданин г. Хабаровска».
Память Пьянковы о себе оставили достойную.