Дорога на Голгофу

20.06.2012 | Из истории современности | 7м. 53 c. | 1088

(Окончание. Начало в номере за 16 июня)

Птенец орлиного гнезда

В своей короткой автобиографии, написанной в марте 1941 года, Вадим Вадимович Павчинский не упоминает о своей работе в «Тихоокеанской звезде». Хотя трудился он в ней несколько лет. В книге приказов по редакции я нашел запись о том, что Павчинский принят выпускающим «Тихоокеанской звезды» (апрель 1935 года). Путь к этому был долгим. Из автобиографии: «Родился в 1912 году в г. Владивостоке. В 1914 году отец был взят на фронт и с тех пор, до 1928 года я жил на иждивении матери, мать работала портнихой, на парфюмерной фабрике упаковщицей, официанткой в ресторане. В 1928 году я, учась в школе, стал работать во владивостокской газете «Красное знамя». Там же работал мой отец, но он был женат вторично, имел новую семью, дочь… Окончив школу, я работал на «Дальзаводе». Сначала - судосборщиком, потом - электросварщиком. В 1931 году заводской комитет комсомола направил меня на постоянную работу в заводскую многотиражку «Молот», где я работал массовиком. С тех пор я нахожусь на журналистской работе.

До поступления в редакцию «Тихоокеанский комсомолец» (сегодня - «Молодой дальневосточник». - Ред.) в 1941 году работал в КрайТАССе. Но вследствие продолжительной болезни (6 с половиной месяцев) был сокращен.
Мое семейное положение: женат. Жена - Анна Романовна Павчинская в настоящее время не работает (до 1940 года она работала в редакции «Тихоокеанской звезды»). Есть сын Геннадий, 1,8 месяца».

Вот такая коротенькая автобиография. Понятно, почему ее автор не упомянул годы работы в «Тихоокеанской звезде» - за пресловутую «связь с врагом народа Решетовым». Разгром редакции, чистка ее рядов коснулась и Павчинского. Его вместе с другими уволят из штата, но в 1938 году реабилитируют, прежний приказ отменят, зачислят художником отдела иллюстраций. Даже оплатят вынужденный прогул. Редко, но такое случалось.

Здесь, в редакции он познакомился со своей будущей женой, в 1938 году они поженятся, вскоре  у них родится сын. Тот самый Геннадий Павчинский, блистательный диктор хабаровского телевидения. Многие, очевидно, его помнят. Анна Романовна Павчинская, мама Геннадия (в документах личного дела ее девичья фамилия не упоминается), приехала в Хабаровск из Красноярска. Там она получила профессию токаря по металлу. В 1935 году поступила работать в редакцию нашей газеты, сначала секретарем отдела, позже стала заместителем заведующего отделом писем. С перерывами она трудилась в газете до выхода на пенсию. Заведовала отделом писем, была членом редколлегии. Всех троих Павчинских сегодня нет на этом свете. Они покоятся рядом на хабаровском кладбище.

Обратим внимание на случайные совпадения: Павчинские пришли работать в газету в один год - 1935-ом. В то же время здесь появляется и Леонид Решетов. Тоже случайность? Не думаю.

Теперь можно сказать, что тут не обошлось без участия В.В. Павчинского. Почему, как это произошло? Путем сопоставления разных фактов из жизни этих людей мне удалось распутать этот узелок. Потому вернемся снова к биографии Павчинского. Журналистскую карьеру он начал в заводской многотиражке «Молот», писал заметки, любил рисовать, особенно карикатуры. В 1932 году становится собственным корреспондентом по Приморью газеты «Набат молодежи» (выходила в Хабаровске). Вскоре его отправляют в качестве уполномоченного в Михайловский район, где он начал сотрудничать в двух газетах - районной и газете политотдела Дубининской МТС «Вызов». Редактировал ее Леонид Решетов.

Тогда и состоялось их знакомство, завязалась тесная дружба. «Вызов» вскоре был замечен и удостоился похвалы «Тихоокеанской звезды». Маленькая газета (в четверть правдинской страницы) в умелых руках оказалась весьма популярной у читателей - они получали выпуски для малограмотных «Учись читать», международное обозрение «Окно в мир», сатирический листок «Овод», детский выпуск, литературный. Газета была замечена - в июне 1934 года «Правда» напечатала обзор «Вызова», назвав газету «культурным и политическим явлением». Особо отмечались заслуги редактора Л. Решетова. «Размер двух страниц его газеты - полстраницы «Правды». На этой площади т. Решетов сумел организовать интересное и культурное хозяйство». Вскоре политуправление МТС Наркомзема переиздало номера «Вызова» комплектом. В конце 1934 года политотделы МТС (машинно-тракторные станции. - Ред.) были преобразованы в обычные политорганы, газета «Вызов» прекратила свое существование. А ее редактор окажется в штате «Тихоокеанской звезды».

В 1970 году краевое издательство выпустило книгу «Время. Газета. Люди». Она посвящалась 50-летию «Тихоокеанской звезды». В ней я нашел небольшой материал о Леониде Сергеевиче Решетове. Автором его был Вадим Павчинский - его друг и… родственник. В слове о друге не было даже упомянуто о трагической судьбе Решетова. Тогда еще все побаивались в открытую говорить о репрессиях, их жертвах. Осторожным был вынужден быть и Павчинский. Заканчивался материал о близком ему человек так: «Почти три года проработал он в «Тихоокеанской звезде». Одним из последних его выступлений был большой биографический очерк о маршале Василии Константиновиче Блюхере, опубликованный 6 августа 1937 года».

В начале октября Л.С. Решетов был объявлен «врагом народа».

Судьба В.В. Павчинского внешне сложится благополучно. После восстановления в газете он вернется в отдел иллюстраций, а вскоре будет назначен (временно) заведующим оборонным отделом. Для этого были веские основания - Вадим Павчинский был активным членом Хабаровского аэроклуба, совершил немало прыжков и даже стал инструктором. В книге приказов сохранился любопытный документ. Это письмо на имя ответственного редактора газеты от начальника парашютной станции Хабаровского аэроклуба Макагона: «Хабаровский клуб просит Вас предоставить с первого июля отпуск инструктору - парашютисту II категории тов. Павчинскому В.В., сотруднику редакции, проходящему сейчас парашютную тренировку.

Наилучшим месяцем для летной работы является июль, в связи с чем весь летно-инструкторский состав аэроклуба находится в лагере. Желательно, чтобы тов. Павчинский получил отпуск на этот период, используя его для повышения своей квалификации, как инструктор-парашютист».

Такой отпуск и был предоставлен Павчинскому. Все же, видимо, работать в разгромленном чистками коллективе ему было непросто. Не хватало друзей, единомышленников, томили воспоминания. Он переходит в молодежную газету «Тихоокеанский комсомолец», затем в военную «Тревогу», в КрайТАСС, выступает с очерками, статьями, фельетонами. Известен он был и как художник-график. В 1942 году его принимают в Союз художников России, в годы войны появляются его острые и беспощадные карикатуры, проходят персональные выставки. В «Тихоокеанскую звезду» он вернулся в сентябре 1941 года, когда прекратился выход газеты «Тихоокеанский комсомолец», на должность выпускающего.

В 1964 году Павчинский был принят в Союз писателей РСФСР, его перу принадлежат два романа - «Пламенем сердца» (1959 г.) и «Орлиное гнездо» (1963 г.). В последние годы тяжело болел, умер в июне 1971 года.

Судьба семьи

…Леонид Сергеевич Решетов родился в Москве, в семье типографских рабочих, выучился на слесаря, работал на железной дороге сначала по специальности, затем помощником машиниста паровоза. Из комсомола был передан в кандидаты ВКП (б); учился на центральных курсах марксизма, в институте красной профессуры. В Дубининскую МТС Решетов был послан в качестве помощника начальника политотдела по комсомолу. Он рано начал «юнкорить» в московских газетах, в том числе и в «Комсомольской правде». Какой-то опыт накопил, потому не случайно стал редактором многотиражки «Вызов». Ко времени работы в «Тихоокеанской звезде» это был уже опытный журналист, умелый очеркист.

Какие же узы, кроме совместной работы и дружбы, связали Павчинского с Решетовым? Во Владивостоке Вадим познакомил Леонида со своей сводной сестрой Ниной. Между ними возникнут самые теплые чувства и они поженятся. У них родятся два сына - Бетал и Алексей. Дальше обратимся к свидетельствам близких им людей.

Из воспоминаний Нины Вадимовны Павчинской, вдовы Л.С. Решетова.

«Родилась я на Русском острове. Это недалеко от Владивостока. Дед и отец были офицерами. Во время гражданской войны у белых они не служили. Наоборот, симпатизировали красным. Помню (мне было 7 лет), на острове началась паника: идут красные! Недоваренные обеды остались на плитах - все кинулись на пароход, который шел в Японию, На острове осталось восемь семей, в том числе и наша. Мы и встретили красных.

По материнской линии мы принадлежим к старому грузинскому роду Церетели. Были среди них и поэты. В детстве я знала много грузинских слов, мешала их с русскими. Но ни я, ни мои дети в Грузии так ни разу и не побывали. Я считаю своей родиной Дальний Восток, Там провела свое детство, юность. Там началась моя семейная жизнь, родились дети - Бетал и Алеша. Там был расстрелян мой муж Леонид Сергеевич Решетов.

Спустя 53 года я прочитала приговор и как будто заново похоронила мужа. Для меня всю жизнь было загадкой, где он погиб и что ему ставили в вину. И вот сейчас загадка разрешилась. Он приговорен к расстрелу как изменник Родины, и приговор приведен в исполнение.

Однажды в центральной прессе появилась статья, которая называлась «Осиное гнездо». В той статье Леониду Решетову был приклеен ярлык «дальневосточный Радек». После выхода газеты и начался разгром редакции.

Наш младший сын Алеша родился в апреле 1937 года в Хабаровске. Мужа арестовали в октябре.

После статьи в «Правде» сотрудников редакции по очереди стали увольнять, вызывать на бюро горкома. Идет заседание, а «воронок» уже стоит у крыльца. Домой никто не возвращался. Ждали своей очереди и мы. И вот наступил день: вызывают в горком мужа. Ушел, а я не могу найти себе места: вернется - не вернется? И вдруг - возвращается! Тогда я не выдержала и разрыдалась. Он меня успокаивает: кончилось все хорошо. Утром сидим, пьем чай. Еще не верим в свое счастье. Вдруг подъезжает машина, останавливается. Звонок в дверь. Дворник говорит: «Открой!» Я открываю. Входят пять энкавэдэшников. Мужа забирают и увозят. Больше я его не видела.

После ареста я сразу побежала к брату Вадиму. Он сказал: «Я знаю об аресте. Меня уже уволили с работы».
О судьбе мужа я долго ничего не знала. Но однажды увидела: по улице вели колонну арестованных. Мне показалось, что в ней мелькнуло знакомое пальто. Я побежала вслед, но колонна уже завернула за угол и вошла в ворота тюрьмы. Потом я узнала: Леша действительно содержался в этой тюрьме. Не обмануло меня сердце. Но увидеться не пришлось.
В тюрьму я ходила к нему раз в месяц. То есть не к нему, а нам разрешали передавать в конверте немного денег. У них был там ларек, и арестованные могли себе хоть что-то купить. Но не так просто было сделать эту передачу. Очередь была до двух тысяч человек, стояли дня по три, а мороз был дикий. Из окошек тюрьмы шел пар - от дыхания арестованных в камерах. Однажды у меня конверт не приняли. Сказали: «Выбыл». Куда? Неизвестно.

В следующий раз я снова выстояла очередь. Снова отказ. И так несколько раз. Наконец тот, кто принимал в окошечке конверты, меня пожалел и показал мне журнал, где фамилия Решетова была вычеркнута красным карандашом. Больше я о судьбе мужа ничего не узнала. «Отец мой стал полярною землей...» - напишет потом сын.

Меня арестовали в июле 1938 г. Я поняла: значит, следствие по делу мужа закончилось, его признали изменником. Два моих малолетних сына остались с бабушкой - Ольгой Александровной. В тюрьме я пробыла около месяца. В августе нас посадили в товарный вагон и повезли из Хабаровска в Казахстан.

Мы тогда сами не знали, куда нас везут, что с нами будет. В тюрьме нам сказали: «Собирайтесь с вещами!» - и все. Перед отправкой я стала думать, как бы сообщить домой, что меня увозят по этапу. Нас предупредили, что если кто-то попытается передать на волю письмо, то это будет расцениваться как побег и добавят еще два года к сроку. Всех тщательно обыскивали.

И все-таки я рискнула. Написала записочку огрызком карандаша, который у кого-то тайно хранился. У меня был конверт. На нем я написала: «Кто найдет конверт, отправьте по этому адресу». Но как его выбросить на волю?
Привезли на станцию. Тут пришел поезд, который привез уже освобожденных. Один из них смотрит на меня и говорит: «Сейчас ты ягодка, а когда освободят - вот будешь!» - и показал скрюченный палец. Я говорю: «Возьми у меня письмо!» Он пообещал, сказал, что даст знак, когда передать. Нас посадили в вагон, поезд тронулся. Я на ходу бросила письмо. Но оно не долетело, упало на перрон. Переполох начался, поезд остановился, собаки залаяли. Я ни жива, ни мертва. Потом все же решилась в окошко взглянуть. А тот парень стоит, будто газету читает, а сапогом закрыл письмо. Охранники побегали, ничего не нашли. Уже после освобождения я узнала, что мама то письмо получила.
Привезли нас в Карагандинский лагерь - 6,5 тысячи женщин только с Дальнего Востока.

А нас, 400 человек, отправили через год снова по этапу. В Соликамск».

(Запись Н. Христолюбовой.)

После освобождения из лагеря Нина Вадимовна Павчинская, сводная сестра В.В. Павчинского, все время жила на Урале. Ее не стало в мае 1991 года.

Семья Решетовых обосновалась в Пермском крае - Нина Вадимовна забрала к себе сыновей, маму Ольгу Александровну. Жили в г. Березники. Здесь вырастут сыновья Решетова - Бетал и Алексей. Но тень расстрелянного отца как бы прикроет солнце над его семьей. Алексей получит специальность электромеханика и будет трудиться электрослесарем в шахте калийного комбината. Рано начнет писать стихи. Впоследствии станет известным поэтом, посвятит отцу несколько своих стихотворений.

О том, как сложилась дальнейшая судьба Решетовых, рассказывается в воспоминаниях вдовы Алексея Тамары Павловны Катаевой.

«Раз уж речь зашла о родных, следует сказать: баба Оля была наполовину грузинкой и русской, дочь русского офицера Петрова и грузинской княгини Александры Георгиевны Нижарадзе. Муж Ольги Александровны, Павчинский - поляк. Дочь Ольги Александровны, мать Алексея Решетова, Нина Вадимовна Павчинская вышла замуж за Леонида Сергеевича Решетова, русского. Стало быть, в Алеше сошлись три крови: русская, грузинская и польская. А если копнуть глубже - прабабушка Нины Вадимовны, Нина Церетели, была грузинской княгиней, владелицей марганцовых рудников, а прадед, Георгий Нижарадзе - предводитель дворянства в Кутаиси. Из-за этой смеси крови, отразившейся на внешности Алеши Решетова, его как-то в восьмидесятых годах побили, приняв за еврея. Алеша не стал оспаривать своей национальности, защищая, таким образом, всех, кто вызывал у негодяев своей внешностью неприязнь. Он всегда протестовал против любого насилия и несправедливости, беря сторону слабого. На это настраивали его и мысли о своем отце - известном в свое время не только на Дальнем Востоке журналисте (15.02.1910 - 13.04.1938 гг.). В записях Алеши есть и такая: «...Я люблю своего отца больше, чем живого. Но не идут из головы жуткие строчки Юрия Кузнецова: « - Отец! - кричу. - Ты не принес нам счастья!.. - Мать в ужасе мне закрывает рот...» Генетическое сходство Алеши с отцом в характере, поведении проступает, на мой взгляд, во всех переписанных им, с его пометками, письмах отца.

Стихи начал писать рано. Писал не на показ, для себя. Заносил их в тетрадку, которая сохранилась только потому, что его брат Бетал ставил ему отметки за каждый стих. Сам же он намеревался продолжить семейную журналистскую традицию, рано начал сотрудничать с березниковскими и пермскими газетами. Штатным корреспондентом, как члена семьи врагов народа, его не могли взять. По этой же причине и Беталу по окончании школы дали не положенную ему золотую медаль, а лишь серебряную. К слову сказать, Бетал учился в той же школе и у того же классного руководителя, что и наш бывший президент России Б.Н. Ельцин. Алеша лестно отзывался об его отце: много, мол, хорошего сделал тот при строительстве Березников. В дальнейшие планы самого Алеши входило обучение в Литинституте, но только после окончания учебы Беталом. А пока все усилия Нины Вадимовны и его самого были направлены на материальное обеспечение брата. К тому же необходимо было и снаряжение для альпинистских занятий Бетала. Им приходилось очень много работать, забывая о себе.

Бетя повесился в общежитии в день рождения отца, перед самым рождением своей дочери Олеси, накануне получения диплома. Страшное потрясение и огромная неожиданность для семьи! Это событие повлияло на всю остальную жизнь Алеши. Время надежд на будущее рухнуло, планы на учебу в Литинституте ушли в прошлое. Все мысли и действия Нины Вадимовны и бабушки были направлены теперь на то, чтобы не потерять еще и Алешу, испытавшего тяжелейший психологический шок... Он часто проводил дни и ночи на кладбище, на могиле брата. Его поместили в психиатрическую клинику. Дочь Бетала Олеся родилась через три дня после гибели отца. Баба Оля, Нина Вадимовна упросили мать девочки оставить ее пожить у них - для спасения Алеши. Вскоре мать Олеси, Людмила Павловна, вышла вторично замуж за хорошего человека и родила еще дочку - Леру. Олеся осталась в доме Решетовых. Вся любовь, ранее изливавшаяся на Бетала, теперь оказалась обращена на его дочь. Она стала главным человеком в семье, в центре внимания, заботы всех. Все радовались каждому проявлению ее природных задатков, особенно в рисовании. Она занималась музыкой, английским и французским языками. Долго в семье запретной была тема смерти Бетала. Одной из важнейших тревог было - не передалась бы Олесе от отца тяга к суициду в трудных житейских ситуациях. Жизнь Алеши оказалась поставлена в зависимость от всего этого. Под негласным запретом оказалась даже сама мысль о его женитьбе... пока не вырастет Олеся. Его связи с женщинами за пределами дома терпели, но появление в семье «чужой женщины» исключалось. Пока Олю не поставят на ноги». Сначала Алеша «бунтовал», на какое-то время даже уходил из дома, но чтобы не огорчать родных, во имя памяти брата смирился.

1991 год. Еще одно важное событие. Смерть Нины Вадимовны, с которой у Алеши была глубочайшая связь, прошедшая через всю жизнь, некоторый намек на истоки которой дает запись, сделанная со слов Нины Вадимовны самим Алешей. «Первого апреля 1937 года отец улетел в командировку. Мать - именинница - с утра искупалась. Появился жарок. «За мной придет машина, увезет тебя в больницу, - решил отец. - Если что-то серьезное, я не полечу». Гинеколог сказал: «Рожать будете ровно через месяц. А жар от простуды - ничего страшного». И отец улетел.

А мать свалилась дома с температурой сорок градусов. Втopoгo, а третьего маме стало так плохо, что пять раз вызывали «скорую». Кажется, на седьмой раз завопила сама врачиха - скорей в машину. А машины были тогда не приспособленные, обыкновенные «эмки». Только накинула тужурку. Боялась родить в машине. Привезли в гинекологическое отделение. А там: «Не к нам, у нас тут оборудования нет, несите в родильное». И там: «Не к нам, у нее какая-то зараза! Несите обратно!» «Мы тут бросим!» - взревели санитарки, но все-таки доволокли по этажам до гинекологии. Опустили носилки у дверей, в коридоре. «Не смейте заносить! Я сейчас наведу порядок!» - бросилась куда-то врачиха. И пока она бегала, я родился. В коридоре. У матери оказался тиф.

Сейчас, перебирая в памяти свою жизнь, усмехаюсь иногда: «Ну чего я так торопился? В этот прекрасный мир?»
Дальше судьба семьи Решетовых круто изменилась, планы на последующую жизнь, которая могла продолжиться в Москве, рухнули. Леонида Сергеевича арестовали за участие в антисоветской правотроцкистской организации. 13 апреля 1938 года после мучительных допросов с пристрастием расстреляли. Было ему 28 лет. Бумага из Хабаровска, последняя и самая точная, об этом событии, о стойкости старшего Решетова во время допросов пришла в то время, когда я в очередной paз приезжала к Алеше. Нина Вадимовна и Алеша плакали, не скрываясь. Но он в то же время гордился: отец никого не оклеветал, не признал предъявленное ему обвинение.

Когда-то давно на мой вопрос, каким был Алеша в младенчестве, Нина Вадимовна ответила, улыбаясь: «Жуткий обжора и соня - с трудом отрывала его от груди. Он как чувствовал, что нас разлучат, наедался впрок. И когда за мной пришли, мне пришлось обвязать грудь вафельным полотенцем, чтобы не было грудницы. Так и ушла из дома аж на восемь лет! Оставив двух малышей...».

(Запись И. Христолюбовой).

Биографическая справка

Алексей Леонидович Решетов (3 апреля 1937 года - 29 сентября 2002 года) - российский лирический поэт и писатель.
После окончания школы Решетов учился в Березниковском горно-химическом техникуме и окончил его в 1956 году, получив специальность горного электромеханика. После этого он 26 лет работал на калийном комбинате, где проявил себя квалифицированным специалистом и хорошим организатором, за что неоднократно награждался руководством рудоуправления и предприятия «Уралкалий». Именно в этот период было написано большинство его стихов.

Не плачьте обо мне. Я был счастливый малый.
Я тридцать лет копал подземную руду.
Обвалами друзей моих поубивало,
А я еще живу, еще чего-то жду.
Не плачьте обо мне. Меня любили девы.
Являясь по ночам, чаруя и пьяня.
Не за мои рубли, не за мои напевы.
И ни одна из них не предала меня.
Не плачьте обо мне. Я сын «врагов народа»,
В тридцать седьмом году
поставленных к стене.
В стране, где столько лет отсутствует Свобода,
Я все еще живу. Не плачьте обо мне.

В 1982 году Решетов переехал в Пермь и работал литературным консультантом в Пермской областной писательской организации, продолжая писать стихи. Его книги издавались в Перми и Екатеринбурге В 1987 году, когда он отмечал свой 50-летний юбилей, ему было присвоено звание Почётного гражданина города Березники. За литературную деятельность Решетов был награждён Почётной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР, а в 1994 году ему было присвоено звание «Заслуженный работник культуры».

В 1995 году переехал в Екатеринбург, а в 2002 году вернулся в Березники, где и скончался. В 2005 году Алексей Леонидович Решетов стал лауреатом Всероссийской литературной премии имени Д.Н. Мамина-Сибиряка. Премия была присуждена посмертно за собрание сочинений в трех томах.

Вот что писал Алексей Решетов об отце:

Когда отца в тридцать седьмом
Оклеветали и забрали,
Все наши книги под окном
Свалили, место подобрали,
И рыжий дворник, подпитой,
При всех арестах понятой,
Сонеты Данте и Петрарки
Рвал на вонючие цигарки.
Осколок Солнца догорал,
Из труб печных летела сажа.
И снова Пушкин умирал.
И Натали шептала: «Саша».

Святой, бесхитростный урок.
*  *  *
…Кровавая мельница сталинских репрессий унесла в небытие имена многих сыновей и дочерей многострадальной страны. Разверглась бездна, тьмы полна, и поглотила их безвозвратно. Проклятым стало и то время, и его творцы.

Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.







Написать комментарий
Написание комментария требует предварительной регистрации на сайте

У меня уже есть регистрация на toz.su

Ваш E-mail или логин:


Либо войти с помощью:
Войти как пользователь
Вы можете войти на сайт, если вы зарегистрированы на одном из этих сервисов:

Я новый пользователь

На указанный в форме e-mail придет запрос на подтверждение регистрации.

Адрес e-mail:*


Имя:


Пароль:*


Фамилия:


Подтверждение пароля:*


Защита от автоматических сообщений

Подтвердите, что вы не робот*

CAPTCHA

Нет комментариев

26.03.2024 08:37
План посевной – рост в гектарах

26.03.2024 07:39
В Хабаровском крае готовятся к посевной

25.03.2024 11:55
Один дома или никого: видеонаблюдение поможет контролировать все удаленно

23.03.2024 19:22
Циклон принесёт снег на большую территорию Хабаровского края

23.03.2024 16:14
В связи с трагическими событиями просим жителей Хабаровского края быть предельно бдительными

23.03.2024 15:56
В день трагедии в Красногорске на соревнованиях находилась команда по спортивным и бальным танцам Хабаровского края с тремя тренерами

23.03.2024 11:52
Развлекательные мероприятия на территории Хабаровского края в ближайшие дни отменяются в связи с трагедией в Красногорске

23.03.2024 08:55
Скорбим со всей страной

23.03.2024 08:16
Страшная трагедия в подмосковном «Крокус Сити Холле». Десятки пострадавших. Выражаем свои соболезнования родным и близким этих людей

22.03.2024 15:21
На платформе «Ростелеком. Лицей» запущен новый онлайн-курс по английскому языку для начальных классов

22.03.2024 10:02
Хабаровский Росреестр поправил Яндекс Карты

22.03.2024 09:36
Если солнце исчезнет…



26.03.2024 00:00
Ветераны СКА выиграли турнир памяти Василия Позднякова
«Тебе судьбу мою вершить. Тебе одной меня судить, команда молодости нашей, команда, без которой мне не жить». Думается, строчки из этой песни невольно вспомнились хабаровским любителям хоккея, которые в минувшие выходные побывали на турнире ветеранов памяти Василия Позднякова.

22.03.2024 00:00
Его называли отцом хабаровского хоккея
1966 год можно считать знакомым в истории хабаровского хоккея с шайбой. Именно тогда в городе открылся Дворец спорта на стадионе им. Ленина, а команда СКА дебютировала в первенстве СССР (класс «Б»).