Его сравнивали с Есениным

82 года назад, 16 июля 1937 года, в Москве расстреляли поэта Павла Васильева, которого обвинили в покушении на Сталина. Тогда ему было 27 лет. Молодой автор, как и многие, стал жертвой доносов и ложных свидетельств. Поэта захоронили на кладбище Донского монастыря среди невостребованных прахов. Спустя годы Васильева реабилитируют.
Мало кто даже из почитателей Павла Васильева знает, что именно с Хабаровска, с газеты «Тихоокеанская звезда» начался его путь в литературу. Писать ему пришлось всего восемь лет. За это время он издал три тоненьких книжечки своих стихов - золотые россыпи поэзии.
Известно, что Павел Васильев родился в Казахстане - в Зайсане Семипалатинской губернии. Поэту было 15 лет, когда он убежал из дома и добрался до Тихого океана. На пути во Владивосток, в декабре 1925 Павел Васильев очутился в Хабаровске, сравнив город с «бельевой веревкой, натянутой на три горы».
По выражению поэта, в Хабаровске - «городке чинуш и прижимистых торговок» голодному и одинокому поэту «некуда было голову приклонить в дырявой фуфаечке». И разозлившись на «деревню, мнящую себя большим городом», Павел Васильев продолжил свое бегство.
- Однажды приходит ко мне парень в синей матросской робе, - рассказывал писатель Вячеслав Лебедев, заведовавший в ту пору отделом информации во владивостокской газете «Красное знамя». - У парня светлые, вьющиеся волосы, рот своевольный, даже надменный, подбородок решительный, выступающий, голос басовитый, самоуверенный.
- Пришли с лова, хотите, напишу про это или про обработку рыбы. Завтра будет, - заявил Павел.
На другой день он явился точно и принес очерк. Кстати, поэт несколько месяцев проучился в Дальневосточном государственном университете. Писали, что он будто бы поступил на японское отделение восточного факультета.
На самом же деле Васильев пробовал поступить на агрономический, жил на правах абитуриента в студенческом общежитии. Вместо экзаменов Павел атаковал редакции местных газет, устанавливал творческие контакты с литераторами.
В декабре 1926 года юные поэты Павел Васильев и Андрей Жучков покидают Владивосток. Из Хабаровска Васильев пишет поэту Ивневу: «Читали мы с Жучковым стихи на Хабаровском ЛХО - понравились…» Хабаровская газета «Набат молодёжи» (ныне «Молодой дальневосточник») печатает васильевскую подборку, а сам он едет дальше - в Новосибирск.
Двигаясь Транссибом на восток, Васильев публиковал стихи под псевдонимами Павел Китаев и Николай Ханов.
В Благовещенске он завербовался на прииск «Майский» на реке Селемдже - притоке Зеи. Настоящим старателем не стал - это была «творческая командировка», но приисковую жизнь узнал.
Под псевдонимом «Старатель» Павел Васильев печатает в «Тихоокеанской звезде» заметки под названиями «Рабочие прииска «Майский» разоблачают бюрократизм и разгильдяйство» и «Пьяный прииск».
А в 1930 и 1931 годах выйдут его очерковые книги: «В золотой разведке» и «Люди в тайге», говорящие о не успевшем развернуться незаурядном прозаическом даре Васильева.
То ли ему наскучил прииск, то ли Павел заболел цингой, но вскоре поэт вновь оказывается в Хабаровске. Здесь в феврале 1929 года в газете «Тихоокеанская звезда» выходят «Две пощёчины» - отрывок из неоконченной повести Павла Васильева о Гражданской войне «Партизанские реки».
Потом Васильев какое-то время служил матросом на промысловом судне. Ходил в робе - крепкий, кудрявый, с загорелой грудью.
В августе 1929 года в приморской газете «Красное знамя» выходят его очерки: «На Тафуине» - рыбацкий посёлок под Находкой о ловле иваси, «По бухтам побережья», «В гостях у шаландера».
Годом позже дальневосточные очерки Васильева выйдут в «Тихоокеанской звезде» - «В далёкой бухте», «Город рыбаков Хан-Шинь-Вей» - искажённое китайское название Владивостока.
Кстати, по воспоминаниям современников поэта, Васильева называли «русским азиатом», и он производил такое же впечатление, как Есенин. Жаль только, что Павел не успел сказать и десятой доли того, что мог.
Как-то Пушкин отзывался о стихотворениях одного талантливого поэта, своего современника: «Их бы следовало бы назвать Хмель!» Эти слова можно отнести к Павлу Васильеву.
Павел пользовался чистым цветом - он выжимал на свою «палитру» чистую краску слова.
Проследить все скитания Павла Васильева невозможно. Жил как птица. Легок был на подъем и неутомим в бесконечных переездах с места на место.
К поэту можно подобрать кучу эпитетов: гениальный, «забияка и скандалист» и так далее, в том числе и другие, соответствующие каким-то его качествам, но все они не раскроют его так, как он раскрыл себя в своих стихах.
Вот одни из них:
«Я был хитрей, веселый, крепко сбитый,
Иркутский сплавщик, зейский гармонист,
Я вез с собою голос знаменитый
Моих отцов, их гиканье и свист…»
Увы, мы до обидного мало знаем биографию поэта. В воспоминаниях о нем можно найти сетования на его горячий и вспыльчивый характер.
В блестящем очерке «В золотой разведке», о старателях, добывающих золото, Павел Васильев писал:
«Спустя полтора месяца я сидел на балконе владивостокского отеля, пил чай и разговаривал с исследователем Дальневосточного края Арсеньевым. Над острыми крышами каменных кварталов легко покачивался оранжевый закат. Внизу по седому ровному асфальту с ревом проносились багровоглазые длинные автомобили.
Арсеньев протянул руку вперед:
- Вот там, где грохочет сейчас Эгершель, когда-то мы зажигали дикие костры и охотились на диких коз. На месте железнодорожного депо щерились непроходимые трущобные заросли и по ночам выходил на охоту уссурийский тигр. Очевидно, мы завоевываем первобытное…
Я кивнул головой. Мне вспомнилась огромная, торжественная пустыня, собачий поезд и крик:
- Во имя страны!
- Вперед!»
Талант - всегда чудо. И потому всегда тайна.
Марина Цветаева, прочитав стихи Павла Васильева, заметила: «Мое глубочайшее убеждение в том, что с первого раза, да еще с голосу смысл этих стихов вообще не доходит, - скажу больше: что для большинства в стихах дело вовсе не в смысле…»
В идеале жизнь каждого человека стоит того, чтобы ее подробно изучали, а уроки собирали бы в общечеловеческую книгу. Тем более стоит этого жизнь поэта.
… Стихи Павла Васильева стоит брать в дорогу. Чтобы бездарная попса не заглушала сверкающие самоцветы. И не важно - традиционалист перед тобой или авангардист, эти две ветки существуют спокон веков.
Бессмысленно рассуждать о том, за кем будущее. Сбрасывать с парохода никого не будем. А будем внимательно и бережно читать забытых прекрасных поэтов.
Александр САВЧЕНКО.