Образ Ерофея Хабарова получился собирательный

Сейчас уже невозможно себе представить привокзальную площадь без памятника Ерофею Хабарову, ставшего визитной карточкой города

…29 мая 1958 года в шесть часов вечера на привокзальной площади Хабаровска начался митинг по случаю открытия памятника Ерофею Павловичу Хабарову. Событие было приурочено к 100-летию города, а скульптором этого монумента являлся Абрам Мильчин.

Очевидцы вспоминают, что тогда Абрама Пейсаховича качали на руках, словно тренера, приведшего команду к чемпионству. «Поколения будут с любовью вспоминать имя скульптора, создателя такого искусства», - писал Мильчину чуть позже биробиджанский писатель Сальвадор Боржест.

И вот уже минуло целых 65 лет. Сейчас уже невозможно себе представить привокзальную площадь без Ерофея Хабарова, ставшего визитной карточкой города.

Удивительно, но факт: памятник долгое время оставался как бы безымянным. В том смысле, имя автора почему-то указано не было. Говорят, что Мильчина это сильно угнетало. Он всегда щепетильно относился к вопросу соблюдения своих авторских прав.

Когда в Хабаровске выходили различные красочные фотоальбомы, посвященные очередным юбилеям города, составители, разумеется, помещали фотографию памятника Хабарову, но Мильчина даже не упоминали.

И лишь в 1995 году историческая справедливость была восстановлена, и на памятнике Хабарову появилась табличка с указанием автора. Жаль только, что сам Абрам Пейсахович не дожил до этого дня.

На стене дома на улице Пушкина, 64, где прожил скульптор с 1959-го по 1994 год, есть мемориальная доска, посвящённая Абраму Пейсаховичу. В день рождения Мильчина сюда обычно приносят цветы. И это лишний раз говорит о том, что его по-прежнему помнят.

Кстати, именно коллеги скульптора сделали все возможное, чтобы Абрама Пейсаховича (пусть и после его смерти) восстановили в Союзе художников России. Это произошло в 2014 году.

РЕКОМЕНДАЦИЯ ВЕРЫ МУХИНОЙ

В архивах сохранилась собственноручно написанная автобиография скульптора. «Родился 9 ноября 1912 года в Бобруйске в семье военного музыканта. В 1942 г. отец погиб, расстрелянный гитлеровцами. Мать умерла в марте 1918 года. Братья 1902 и 1904 годов рождения - участники Гражданской и Отечественной войн.

Работаю с 12 лет. С 1924 г. работал помощником клейщика обоев. С 1927 по 1930 г. был воспитанником детдома… С 1930 по 1932 г. учился в ФЗО мебельщиков в Бобруйске. В 1933 г. окончил Бобруйский рабфак и уехал в Биробиджан, где до 1935 г. учился в педагогическом техникуме…»

Рассказывают, что свою первую работу - бюст Ленина - он выполнил ещё в детстве. Причем вылепил вождя буквально за одну ночь, успев ко дню похорон Ильича.

В Биробиджане, куда он приехал двадцатилетним юношей, Абрам четыре года проработал художником в Государственном еврейском театре и в отделе иллюстраций газеты «Биробиджанер штерн».

«Способный ты парень, - говорили ему старшие товарищи, - тебе учиться надо». И вот в 1937 году областной отдел народного образования направил Мильчина учиться в Москву на скульптурном отделении Всесоюзной образцовой изостудии ВЦСПС.

Первым педагогом и наставником его была сама Вера Мухина, прославившаяся монументом «Рабочий и колхозница». Она сразу распознала в юноше талантливого скульптора.

Кстати, когда в 1939 году студию закрыли, Вера Игнатьевна приняла участие в судьбе Мильчина и не допустила, чтобы он без образования вернулся домой. Немало ей пришлось похлопотать, чтобы Абрама без документов о среднем образовании приняли в Институт изобразительных искусств.

Кстати, экзамены по общеобразовательным дисциплинам Мильчин сдал, мягко говоря, неважно. И если следовать букве закона, его не должны были зачислять в институт. Решающее слово оказалось за Верой Мухиной. Она убедила приемную комиссию, что Мильчина надо принять.

МИЛЬЧИН-АРТИЛЛЕРИСТ

Правда, окончить вуз ему не удалось - грянула Великая Отечественная война. Естественно, о творчестве пришлось забыть на долгие четыре года. И Мильчин добровольцем уходит на фронт.

- Дед на войне был артиллеристом. Наводчик, как он говорил о себе, - рассказывает внук скульптора Валентин Мильчин. - Его глазомер, который у дедушки был, очевидно, от природы, здорово пригодился и в боевых действиях.

 Война след в жизни деда, конечно же, оставила. Он бережно хранил все документы, связанные с войной. Среди наград деда - орден Отечественной войны I степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги». В одном из боев он был тяжело ранен и получил контузию.

Об огнях-пожарищах, по воспоминаниям внука, Абрам Пейсахович рассказывать не слишком любил, но один случай, когда вся родня собиралась 9 мая за праздничным столом, вспоминал часто.

В артиллерии ведь такая схема: один снаряды подносит, другой орудие заряжает, третий целится. И вот в одном бою погибли два артиллериста, и деду пришлось все делать самому: бегать за снарядами, заряжать, стрелять…
- Меня в детстве жутко интересовало, сколько он вражеских танков подбил. Но дед только руками разводил: не помню, дескать, - улыбается Валентин.

После войны Мильчин вновь вернулся в Биробиджан. Снова работал художником в еврейском театре и газете «Биробиджанер штерн». Между прочим, в это же время Абрам Пейсахович познакомился и со своей будущей женой, молодой учительницей русского языка и литературы Ниной Герцвольф.

Они жили долго и счастливо до кончины Мильчина в 1994 году. Нина Лазаревна, к слову, в свое время стала самым молодым заслуженным учителем в СССР.

ГЛАВНОЕ ДЕЛО ЖИЗНИ

И все же стезя художника не стала главным делом в жизни Абрама Пейсаховича. Ему нравилось создавать скульптуры. Барельеф еврейского прозаика Шолом-Алейхема (дело рук Мильчина) до сих пор находится в областной научной библиотеке в Биробиджане. Выполнял он также скульптурные портреты прославленных жителей ЕАО.

Весть о Мильчине, конечно же, дошла и до Хабаровска, и в 1947 году по приглашению местного отделения Союза художников Абрам Пейсахович переезжает в краевой центр. И сразу же становится ведущим скульптором.

Но по-настоящему прославил Абрама Пейсаховича, конечно же, памятник Ерофею Хабарову. Он, кстати, первый из дальневосточников, кто участвовал во всесоюзной выставке в Москве. Привезенная им в столицу метровая фигура первопроходца, именем которого назван город на берегах Амура, была приобретена Государственной закупочной комиссией.

Сохранились документы о том, как сооружался главный памятник Хабаровска. В мае 1952 г. собрание хабаровских художников обсуждало эскиз скульптуры. Вот фрагменты из протокола того собрания.

«Т. Штейн (историк): «Образ Хабарова слагается из двух подходов. Первый подход Хабарова - война. Второй - хозяин. Задача очень трудная, но т. Мильчин довольно удачно ее разрешил. Хорошая голова. Хорошая одежда, где сочетается и военная деятельность, и крестьянская. Неудачно сделан постамент, не поймешь: корма это или нос коча. Постамент низок. Нос коча неудачен».

В. Шкраб (художник): «Принципиальное решение Хабарова… К недостаткам отношу: нет связи постамента с фигурой… Хорошо бы в правую руку дать шест для промера глубины реки…»

Н. Рогаль (писатель): «Над постаментом надо поработать. Не согласен с т. Шкрабом, который советует дать шест; если это допустить, то пропадет государственный человек. Шапку нужно сделать выше. Сумку надо сдвинуть назад. В образе нужно дать хозяина и государственного человека».

Мильчин внимательно слушал своих «критиков», находил в них дельные советы, подсказки, записывал замечания. В конце того же года хабаровский горисполком принял решение воздвигнуть памятник Ерофею Павловичу Хабарову.

За основу монумента приняли представленную модель Абрама Мильчина. Разработка архитектурных частей памятника была поручена архитекторам В. Высоцкому и А. Гейзик.

ПЕРВОПРОХОДЦА СРИСОВАЛ С… КАЗАКЕВИЧА

Кстати, тема русских первопроходцев всегда интересовала Мильчина. Первой работой из этой серии стал памятник Семену Дежневу. А над памятником Хабарову он работал пять лет.

- Естественно, фотографий Ерофея Павловича не сохранилось, - говорит Валентин Мильчин. - Так что образ первопроходца получился собирательный. Это плод воображения автора. Между прочим, некоторые черты первопроходца дед взял со своего друга, дальневосточного писателя Эммануила Казакевича. Это был такой здоровый дядька с бородой, который с удовольствием позировал скульптору.

Получилось, думается, очень даже неплохо. Крупная голова, слегка запрокинутая назад, простое лицо, обрамленное бородой, крутой лоб, пытливый взгляд, устремленный вдаль…

Кстати, спустя много лет история с памятником получила странное продолжение. Одна дама написала заметку в газету, где речь шла в основном о русских первопроходцах, которые якобы создавали новые земли на костях коренных народов, уничтожая местное население. Вот, мол, даже Хабаров на постаменте стоит на… нанайской шапочке.

Естественно, никаких подобных мыслей у скульптора во время работы над памятником даже не возникало. И вдова Абрама Пейсаховича потом по этому поводу писала опровержение.

Кстати, на денежную премию за памятник Ерофею Павловичу Мильчин собирался поехать с супругой по туристической путевке в ГДР. Но Абрама Пейсаховича за границу не пустили, и Нина Лазаревна вынуждена была путешествовать одна. Оставшуюся сумму потратили на приобретение дефицитного в ту пору мебельного гарнитура.

- Понимаете, власти считали деда неблагонадежным, - продолжает Валентин Мильчин. - Он всегда имел свое мнение, которое нередко расходилось с мнением окружающих. А кому это понравится?

Кстати, на могиле Абрама Пейсаховича под портретом на памятнике кроме традиционных в таких случаях дат есть строчки, написанные им самим: «И ничего я в землю не унес, что на земле живым принадлежало».

Спасибо вам за памятник, скульптор!

Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.