Сценически убедителен, заразителен, работоспособен, органичен как в ролях характерного плана, так и в работах, требующих глубины психологического проживания… Именно так говорят о заслуженном  артисте России Александре Сафронове   его коллеги по Хабаровскому краевому театру драмы и зрители. Недавно ему исполнилось 75 лет. Впрочем, на столь почтенный возраст Александр Андреевич совсем не тянет.

 Интересно, что в детстве Александр Сафронов вовсе не мечтал стать актёром. Никакие театральные кружки не посещал. И вообще был такой стеснительный. До сих пор помнит, как в школе, в классе пятом, его буквально заставили прочитать стихотворение на немецком.. Так Саша чуть не умер от страха. 

 – До сих пор краснею иногда, – улыбается юбиляр. – А вот на сцене мне действительно легче. Потому что это не ты. Психофизика твоя, но это другой человек. Конечно, несу за него ответственность, убеждаю публику, что он живой, но сам при этом как бы вторичен. Получается, личность актёра в отсутствии… личности. Чем больше в нём намешено разных типов темперамента, разного опыта, разных взглядов и воззрений, тем, наверное, лучше.

 ПОВЕЗЛО С ПРЕПОДАВАТЕЛЯМИ

 – Говорите, что актёром быть не мечтали. Тем не менее после окончания школы пошли не в «политен», или в «железку», а именно в институт культуры…

 – Институт культуры в Хабаровске тогда как раз только открылся. Куда-нибудь во Владивосток я бы, наверное, поехать постеснялся. А вот дома рискнул. Тем более интерес к искусству, несмотря на свою стеснительность, всё же проявлял. Где-то с класса четвёртого при просмотре фильмов вдруг стал обращать внимание на титры: кто художник, кто оператор, кто режиссёр, кто актёры…

 В голове сразу мелькнуло: так это, оказывается, работа! С тех пор сам сюжет фильма мне особо не интересен. Я смотрю за тем, что делают операторы, как художник выстраивает композицию, что в это время делает актёр и так далее. Знаете, мне совершенно всё равно – выплывет Чапаев или нет. Зато я смотрю за тем, как существует актёр Бабочкин, сыгравший легендарного командира. 

 Однако вернёмся к институту культуры. Мне повезло с преподавателями. Наш курс набрали великолепные педагоги Демин и Никитин – ученики Марии Кнебель и Алексея Попова, которые, в свою очередь, учились у Станиславского и Немировича-Данченко. Они в нас вложили многое.

 А преподавателем кафедры актёрского мастерства у нас был Борис Иванович Ильясов, который параллельно служил в хабаровской драме. Личность уникальная! В своё время он снимался в таких фильмах, как «Овод», «Кочубей», «Солдаты», играл Марцелла в «Гамлете».

 Учился я прилежно, и по окончании вуза мне предложили остаться на кафедре. Занимался режиссурой и театральной педагогикой, прошёл годичную стажировку в Ленинграде. В итоге в родном институте проработал три года. У меня были интересные ученики. Кстати, будущий народный артист Эдуард Мосин, с которым мы потом много лет проработали в драме, мой студент-заочник.

 В ПРИСУТСТВИИ АЛЕКСЕЯ МАРЕСЬЕВА

 – А потом Александр Сафронов сделал, что называется, ход конём и оказался в драматическом театре, но не в Хабаровске, а  в Комсомольске-на-Амуре. Как так получилось?

 – Знаете, теория – теорией, а мне хотелось практиковаться. Поэтому на предложение из Города юности откликнулся с радостью. В комсомольской драме у меня сразу всё сложилось. Наигрался там вдоволь. Был и Мечиком в «Разгроме», и Арамисом в «Трёх мушкетерах», и Колей Плужниковым «В списках не значился»…

 Правда, без оплеухи не обошлось. Один из моих дебютных спектаклей в театре был «Король Джон». Поехали с ним на гастроли в соседний Амурск. Выхожу на сцену, произношу монолог своего героя, а в зале гробовая тишина. И вдруг раздаются крики: «Громче!» Это был удар по моему профессионализму. Зато это урок на всю жизнь.

 Комсомольский этап запомнился и большими гастролями в Москву и Ленинград. Показывали там «Амур-батюшку», инсценировку к которому написал тогда ещё мало кому известный Михаил Задорнов. Также я играл Маресьева в «Повести о настоящем человеке». Между прочим, сам герой тогда находился в зрительном зале. Везде встречали нас хорошо. Ну а потом тогдашний главный режиссёр театра Станислав Таюшев перетащил меня в Хабаровский краевой театр драмы, которому я служу уже более 40 лет.

 – Кстати о гастролях, сейчас поездки в столицу – большая редкость. Тем не менее, помнится,  лет пять-шесть назад   вам посчастливилось принять участие во внеконкурсной программе национальной театральной премии «Золотая маска»…

 – Для Хабаровского краевого театра драмы это было действительно большим событием. Ведь мы тогда впервые принимали участие в «Золотой маске».

 К тому же выступали на сцене Российского академического молодёжного театра. Это же сцена второго МХАТа! По ней когда-то ходили Михаил Чехов, Качалов, а теперь вот мы со своим «Бесконечным апрелем».

Приняли нас замечательно. В зале собралось много бывших хабаровчан. Впрочем, и любопытные москвичи пожаловали: что там, мол, периферия привезла. Устали мы, конечно, здорово, играли глубокой ночью по хабаровскому времени. Но игра стоила свеч!

 «ДАЖЕ ПЕНЬ МОЖНО СЫГРАТЬ ГЕНИАЛЬНО»

  – В хабаровской драме вы сыграли множество ролей из репертуара русской и зарубежной классики и современной драматургии и продолжаете быть востребованным. А какие роли вам самому ближе?

 – Я всеяден. Можно ведь и пень сыграть гениально (улыбается). Конечно, бывает, не со всеми идеями режиссёра соглашаешься. Но что поделать, мы люди подневольные. Тем более что режиссёр всегда прав.

 – А в историческом спектакле «Залив счастья. Адмирал Невельской»  вы сыграли Николая Николаевича Муравьёва-Амурского…

 – Считаю, такие постановки, безусловно, обогащают репертуар театра. Потому что это наша история. Никто не говорит о какой-то хронологии и конкретике в датах – мы не документалисты. Но люди это смотрят, задумываются о происходящем. Ты понимаешь, есть чем гордиться. Мы здесь не просто так – мы потомки тех людей, которые прокладывали сюда дорогу. Недаром же кто-то сказал: «Народ, не помнящий своей истории, не имеет права на будущее».

 – Вы родились 7 ноября. Причём в этот некогда «красный день» календаря родился ещё один актёр театра драмы Евгений Монолатий. Не подшучиваете друг над другом по этому поводу?

 – Обычно в этот день мы с ним обмениваемся скоромными подарками.  Кстати, мы с Женей и по жизни дружим, живём на гастролях всегда в одном гостиничном номере. Он не храпит, я тоже (улыбается).  Вообще, у нас труппа дружная. За все эти годы ни с кем конфликтов не возникало. Я ведь ещё застал таких корифеев драмы, как Мирослав Кацель, Елена Паевская…  

 – И последний вопрос: Александр Андреевич, а вас на улице поклонники узнают?


 – Бывает. Как-то одна женщина долго смотрела на меня, а потом говорит: «А ведь это вы в Комсомольске Павку Корчагина играли?» Я действительно был задействован в той постановке, правда, в другой роли. Но возражать не стал. Но самое же потрясающее признание произошло как раз в Городе юности. Пожарный театра дядя Паша постоянно гонял меня за курение. И вот идёт премьера спектакля «В списках не значился», где я играю лейтенанта Плужникова. Потрясающая роль, сложный характер… После спектакля дядя Паша (сам, между прочим, фронтовик) подошёл ко мне весь в слезах: «Кури, где хочешь. Скажи, что я разрешил».

  Беседовал Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.