Отец - нанайский клён, мать - берёза

Так нанайцы встречают весну

Мы хоть и живем в Хабаровском крае, но праздники коренных народов Севера нам почти не известны. К примеру, кто сегодня знаком с нанайским праздником «Даси» или «Встреча весны»? Что интересно, отмечается «Даси» в марте с «Вайчамди аняни» или «Праздником охотника».
Замечательные стихи написала об этом Анна Ходжер: «Мой отец - нанайский клен, мать - нанайская береза. Подарил мне верность он, мать - свои глаза и косы!»
Когда читаешь ее стихи, то представляешь весенний лес. Небо висит так низко, что сразу не поймешь: то ли солнце запуталось в ветвях, то ли снег. Вдруг на опушке появляется необычная птица, которую Ходжер называла «золотой».
Это - дикуша. Единственное в своем роде чудо. Таким же чудом была эта мудрая и скромная нанайка. Почему была? Потому что совсем недавно - 8 января нынешнего года не стало нанайской «Лонгфелло», которая при жизни стала легендой. Кстати, этой весной Анне Петровне исполнилось бы 85 лет.

Сказки у костра

До сих пор в моей памяти встреча с Анной Ходжер, которая состоялась в Хабаровске в Доме творческой интеллигенции, по случаю ее очередного дня рождения. Анну Петровну привезли из села Джари, накрыли праздничный стол. А потом ее поздравляли, читали стихи первой поэтессы народа нани.
Кстати, свою первую книгу своих стихов под названием «Весенний ледоход» Анна Ходжер сочинила, когда ей было уже за пятьдесят. Вторую «Дучиэнку поет» (дучиэнку - нанайский музыкальный инструмент. - Прим. авт.) - двадцать лет спустя.
Я держу в руках книгу ее сказок и легенд, которые она собирала всю жизнь. Когда открываешь эту единственную в своем роде книгу, наполненную, как родовое дерево, «корнями и листьями», то возникает ощущение, что прикасаешься к роднику.
Легенды «тэлунгун», сказки «нингман» - реликвии народа нани. Это книга - память предкам и грядущим читателям. Ходжер рассказывала сказки с наступлением сумерек, всю ночь, а иногда и несколько ночей подряд. Возле весеннего костра на берегу Амура, вокруг которого собирались ее односельчане.

Золотой шов Анны Ходжер

Родилась Анна Ходжер в семье рыбака в селе Джари. После окончания Троицкой семилетней школы работала секретарем в суде. Затем окончила Биробиджанское культпросветучилище, где получила специальность библиотекаря. Вернувшись в родное село, стала заведовать клубом. С 1971 по 1976 год - секретарь сельского совета.
А еще Ходжер многие годы являлась создателем, хранителем, директором краеведческого музея. По-видимому, не случайно именно этой сильной женщине выпало на долю взять на себя все заботы по созданию музея в Троицком.
Музей - ее детище, для которого Анна Петровна собирала экспонаты, что называется, по крупицам. Она буквально ходила по дворам, расспрашивала жителей о «сундуках предков», в пятый, в десятый раз уговаривала поделиться национальной утварью, одеждой.

«Рукоделье сливается с песней твоей,
Как сливаются с небом узоры ветвей.
Ты поёшь, а иголка мелькает,
И цветок на ковре возникает».

Эти стихи Ходжер посвятила мастерице. Многие годы она пыталась «прочитать» узоры свадебного халата «сикэ». Второго такого в Приамурье не было. Спинку его сплошь покрывал орнамент, состоящий из крупных полукружий. Он символизировал рыбью чешую. Рыбья чешуя - панцирь, защищающий девушку от злых духов.
В последние десятилетия нанайские халаты шьют, как правило, из шелка, но в прошлом их изготавливали из рыбьей кожи. «Панцирь» в этом случае тоже был из кожи лосося. Чешую окрашивали в священный синий цвет и прикрепляли на одежду в технике аппликации.
Если на спине свадебного халата изображали рыбью чешую, то спереди на нем вышивали «омя-мони», волшебное дерево, на котором вили гнезда маленькие птички «омя-гаса».
- Каждая такая птичка, - считали нанайцы, - душа еще не родившегося ребенка. «Омя-гаса» живут вначале на «омя-мони» - «дереве души», а затем вселяются в женщин, и через положенный срок на свет появляются дети.
Каждый нанайский род выбирал в тайге дерево и объявлял его своим «омя-мони». «Дерево души» тщательно оберегали, приносили ему жертвы.
- До тех пор, пока живет наше «омя-мони», в его ветвях гнездятся птички «омя-гаса», наш род увеличивается год от года, - говорила Анна Ходжер.
Удалось Ходжер выяснить, что когда-то халат принадлежал шаманскому роду Дэхэ Киле и передавался по прямой линии родственникам. Предположительно, халат был получен шаманкой Наое по наследству от своей бабки. А потом получилось так, что он стал «безымянным памятником шаманской атрибутики», без указания имени и точной даты изготовления.
А еще Анна Ходжер «расшифровала восемь золотых швов халата». Из них особенно уникален один, уходящий корнями в глубокую древность; воссоздать старинную технику покроя «сикэ».
За годы своего директорства она собрала материалы едва ли не о каждом жителе Нанайского района, записывала своего рода семейные хроники о нанайских родах; вела передачи на районном радио на нанайском языке, выпускала приложение к районной газете «Голос сородичей».
Сама же Ходжер не видела ничего уникального в том, что она делала. Ей казалось важным, чтобы люди помнили и знали свою историю.

Род произошёл от дракона?

Жизнь современных нанайцев полна крайностей - они пользуются Интернетом и опасаются упоминать медведя всуе, ходят в церковь и подкармливают духов «на удачу». Их ежедневный быт мало чем отличается от быта европейца, но каждый нанаец помнит дедушку или бабушку-шамана и на всякий случай оставляет монеты у сэвэна.
Анна Ходжер считала, что род Ходжер произошел от дракона Пуймур:
«Случилось это так. Одна девушка из рода Ходжер забеременела без мужа. Чтобы скрыть свой позор, новорожденного ребенка она бросила в реку. Его тут же проглотил Пуймур. Мальчик стал расти в желудке у Пуймура. Вырос и стал хозяином реки. От него пошел род Ходжеров».
И каждый, кто хоть раз встречался с Анной Ходжер, помнит ее лучистые глаза и то душевное тепло, которое ощущал рядом с ней. Это о ней однажды писатель В. П. Сысоев сказал: «И малые звезды украшают небо».
Многие стихи Анны Петровны положены на музыку, стали песнями. Её произведения вошли в антологию «Современная литература народов России», изучаются в хрестоматиях для национальных сел. Даже до басков Франции дошли ее стихи.
Всего у нанайцев 27 родов и фамилий, все они чтут память о своей Ходжер. А последняя ее книга сказок - своеобразный гимн нанайскому народу. Она о том, что нельзя судить о человеке по внешности, что «глаза слепы, искать надо сердцем». Природа имеет магический характер, а человек - часть «большого дерева предков».
- Я уверена, что каждый человек рождается со своей песней, и эта песня с рождения заложена в его душу, - сказала Анна Ходжер в тот памятный вечер.
Сказительница была убеждена, что нельзя «осовременить» природу, потому что она вечна, нельзя «омолодить» язык - он часть природы. Оттого-то ее поэзия языческая: небо с утками ей было ближе, чем небо с духами.

ВОЛШЕБНИКИ БАРАНОВЫ

Есть такие люди в наших городах - их имен не найдешь на афишах, но с ними связан уклад нашей жизни. Именно на этих, а не на столичных, «успешных» артистов оглядываются с гордостью. 27 марта нанайской мастерице, члену Союза художников России, Раисе Барановой - Дигор исполнилось бы 80 лет.
Так распорядилась судьба, что Раиса Григорьевна ушла из жизни в 2019 году, не пережив утраты своего супруга Гавриила Николаевича Баранова. Они прожили вместе более полувека. Говорят, такие крепкие и долгие союзы заключаются на небесах. Наверное, там же души снова обретают друг друга, чтобы больше никогда не разлучаться.
С Барановыми мне довелось встречаться не однажды. Каждая наша встреча - портрет новыми шрихами.
Помню, однажды Раису и Гавриила пригласили в библиотеку им. П. Комарова Хабаровска на мастер-класс для школьников по изготовлению национальных поделок. Свое занятие с детьми мастера начали с приветствия «Бачигоапу андана», что означает по-нанайски «Здравствуйте».
Затем в их руках оказалась карта, на которой красными флажками были обозначены стойбища нанайцев; без малого их было более 30 по Амуру. Рассказали они о том, что когда-то Хабаровск назывался Бури. А знаменитый Амурский утес - Хандако, что с нанайского языка - «остановка», здесь совершалось камлание.
- Раньше на утесе стояла большая фанза шаманки, - раскрыла тайну Раиса Баранова. - У шаманки был волшебный камень, в котором она держала свой бубен. Этот бубен все видел и все слышал. Старик - муж шаманки - при помощи кузнечных мехов раскалял камень так, что он делался красным, как солнце. Старуха колотушкой ударяла по камню - из него появлялся бубен. Все мэргэны после походов приходили к этому утесу на свет огня. Старуха вылечивали их своим волшебным бубном.
Затем с улыбкой прибавила:
- Если где-то вам попадется заведение с вывеской «Домик шамана», а вокруг которого скачет человек с бубном, то знайте - это ряженый. Шаман - это не «волшебник в голубом вертолете», а «санитар рода», который лечит, обеспечивает удачную охоту, заговаривает от злых духов, отводит беду…
Откуда в нанайском роду появилась фамилия Баранов?
- У нашего народа можно встретить русские фамилии. Нанайцы, приняв православие, получали русские христианские имена, - объясняла она.

Рисовала, вышивала, пела…

Родом Раиса Баранова из села Кондон. Более тридцати лет она проработала учителем в родной своей школе № 14, вместе с ребятами создала музей, начиная с села Пермского.
- Сколько себя помню - рисовала, вышивала, пела, - услышал как-то от нее.
Раиса Баранова часто бывала в нанайских селах, изучала старые вышивки и узоры. И решила сама попробовать. Так стали выходить из-под ее рук ковры, одежда, обувь, предметы быта и даже музыкальные инструменты.
А еще Раиса Григорьевна писала стихи, рассказы, песни, создавала музыку к ним.
Барановы неоднократно становились лауреатами Всероссийских и краевых конкурсов в области литературы и искусства, были удостоены многих наград и званий.
Кроме того, семья Барановых в 1978 году основали фольклорный нанайский ансамбль «Гивана» в Комсомольске-на-Амуре, на его основе позже был создан нанайский театр «Айсима Хосикта».
Раиса Григорьевна считала, что нельзя, чтобы культура была в «музейной резервации». Национальный дух умирает, когда умирает язык. Воскресить его - была ее мечта. Самое страшное для нанайцев - стилизация коренной культуры, когда целые поколения отвыкают «думать, как предки».
На упомянутом выше мастер-классе ребята ахнули, когда прямо на столе расстелила мастерица свое спирально-ленточное чудо - халат. Казалось, что упали с окна морозные узоры, только каждый завиток шелковой ниткой был схвачен.
А следом появилось полотно, изукрашенное фантастическими орнаментами; на них было вышито-выткано золотом, а поверх - тончайшим кружевом, с подола - затейливыми подвесками - радугами с медными «лапками» соболя.

«Что такое кочедык?»

Ее супруг - Гавриил Николаевич был из тех художников, которые наделены особым чутьем. Дерево было послушно его рукам, кажется, оно оживало. Баранов приоткрыл древние секреты плетения лозы. К примеру, краску для берестяных туесов изготавливают из тёртой красной икры и обычной сажи.
Увлекательно рассказал ребятам, как «шнурить» иву. «Шнурить» - значит резать длинные, тугие, как натянутые шнуры, молодые побеги. Баранов искал ветки без сердцевины на срезе, чтобы поверхность, если снять кору, была чистая без тычинок. Если же она была с «сучком» - значит, прут ломкий.
Показал Гавриил Николаевич прутики, пахнущие чем-то терпким и свежим. А потом извлек из сумки пучок - белых, соломенных, золотистых прутиков. Если держать их под паром, то получишь светлую лозу, подольше - темную. После этого кора снимается, как чулок.
«Вы знаете, что такое кочедык?» - с улыбкой задал он ребятам вопрос. А затем вынул из чехла берестяное шило, похожее на расплющенный и остро заточенный гвоздик с ручкой - один из самых важнейших инструментов при изготовлении берестяного короба.
Целую лекцию прочитал о «рубашках» березы. Оказывается, бересту березы нанайцы издавна использовали для изготовления оморочек, корзин, туесов для хранения рыбы, украшая их резьбой.
- Вам приходилось встречать в лесу сгнивший березовый пень? - спрашивал Гавриил Николавич ребят. - Ударишь ногой - трухой рассыплется древесина, но целой и упругой останется береста. Такое свойство бересты объясняется ее строением. Она состоит из тончайших слоев, не пропускающих влагу и воздух, верхний покрыт белым налетом, который отражает солнечные лучи.
А «рубашка» березы имеет самую разнообразную окраску - от золотисто-желтого до розовато-коричневого. Неповторимую колоритность придают бересте коричневатые черточки, так называемые чечевички. Это своеобразные окна, через которые ствол дышит.
Другая особенность бересты заключается в том, что она состоит из множества тонких слоев. Каждый год на бересте нарастает слой, делая ее толще. У бересты, снятой со ствола березы, молодой слой называют лицевым…
На глазах у изумленных школьников мастер брал шило и касался им центра ленты. Под его рукой возникала извилистая линия - главный стебель. На нем вырастал трилистник. Отчеркнув линейкой кайму и разбросав штрихи - силуэт диковинной птицы.
А все началось с того, что однажды в Кондоне, где велись археологические раскопки, из древнего захоронения на свет была извлечена берестяная утварь, пролежавшая в земле не одну тысячу лет.
Она хорошо сохранилась. Но больше всего поразило Гавриила Баранова искусство плетения и орнаменты на бересте.

Доха -  это дружба

Напоследок Барановы спросили ребят: «Что такое доха?»
«Что за странный вопрос? - удивились дети. - Доха - одно из названий шубы!»
Разъяснили мастера, что, помимо «шубы-дохи», существует еще одна «доха». Так издавна называют нанайцы дружбу нескольких родов. А это значит, что люди должны жить дружно, как родные братья. Те, кто входил в «доха», делились охотничьей добычей, помогали друг другу бескорыстно.
И в подтверждение своих слов они прочитали ребятам стихи Расула Гамзатова:

«Мне все народы очень нравятся.
И трижды будет проклят тот,
Кто вздумает, кто попытается
Чернить какой-нибудь народ».

Природа щедро одарила Барановых своими талантами - в яркой творческой судьбе Раисы и Гавриила отразилось едва ли не всё жанровое богатство и многогранное творчество самобытного народа, сумевшего сохранить и пронести через века главные духовные ценности.
Халаты, ковры и другие изделия из рыбьей кожи, меха и бересты этих замечательных мастеров находятся во многих музеях России и за рубежом.
Глядя на их работы, непременно подумается о счастье. Барановы считали, что настоящие творцы - самые счастливые люди.

Александр САВЧЕНКО.
Фото из архива Хабаровского краевого музея им. Н. И. Гродекова.