Депутат Законодательной думы Хабаровского края Анатолий Островский: "Чем больна наша медицина"
(Окончание. Начало в номере за 9 ноября 2010 г.)
- Опять же хорошая зарплата - понятие относительное. Участковым врачам добавили гарантированных десять тысяч рублей, но терапевтов в поликлиниках не стало больше. К ним по-прежнему не попадешь.
- Действительно, это не решило проблему. Ведь мы дожили до того, что не хватало пятидесяти процентов участковых врачей. Повысили зарплату, терапевт получает 25 тысяч рублей. Но вакансии по-прежнему не заполнены. Почему? Да деньги эти никого не убеждают, ибо, если разобраться, это немногим больше, чем средняя заработная плата по краю. Откуда возьмутся новые врачи? Молодые не идут, в участковые пошли узкие специалисты кардиологи, пульмонологи. Их и так не хватало, а стало еще меньше. Нашим терапевтам за шестьдесят - семьдесят лет. Они уйдут, кто станет лечить больных? Для молодых 25 тысяч рублей - не та приличная зарплата, ради которой стоит сидеть с утра до вечера в поликлинике. У них другая шкала материального благополучия. Так ведь и в стационаре наблюдается кадровый провал. Раньше попасть на работу в краевую больницу считалось престижным, сейчас там вакантные места. А если врачи и идут, то работают на две ставки. А потом удивляемся, почему дежурного врача ночью не дозовешься. Выпускники медуниверситета охотнее всего подаются в предприниматели или чиновники. Там спокойно, обеспеченно.
А доктор кто?
- Давайте поговорим о медицинских кадрах. Грядут ли тут какие-то перемены?
- Реформы коснутся и самой подготовки медицинских кадров. Правительство намерено кардинально менять медицинское образование. Мы долгое время твердили, что наши врачи - гении, им только не хватает современного оборудования. На самом деле наше высшее медицинское образование - одно из самых худших в мире. Говорю об этом вполне ответственно, ибо много раз бывал за границей, интересовался, как готовят врачей в Европе. Есть что сравнить. Я ведь много лет преподаю в медицинском вузе. Сам врач и педагог. Высшее образование будущего врача делится на два этапа: фундаментальные знания, то есть до получения диплома, и практические, уже после. То, чему учат студентов в стенах нашего вуза, - более или менее приличная подготовка. Но потом начинается буквально натаскивание врача. За рубежом сначала идет общее знакомство с предметами, которые понадобятся будущему доктору, а потом начинается практическое постижение основ профессии. Длится оно пять-шесть лет. Это, по сути, еще один университет. Только сейчас мы собираемся вводить постдипломную ординатуру с тем, чтобы приблизиться к уровню европейского образования. И это обнадеживает.
Стандарт, который вылечит инфаркт
- Очевидно, государство понимает, что оно в большом долгу перед медициной, а значит, и перед своими согражданами. Денег на здравоохранение в следующем году ожидается, как никогда, много.
- Да, отчисления на обязательное медицинское страхование увеличили с 3,1 процента до 5,1. 460 миллиардов рублей получит здравоохранение на два года. На что пойдут эти деньги? На модернизацию. Точнее, на ремонт больниц, поликлиник, закупку оборудования. Вторая позиция - информатизация, то есть покупка компьютеров, внедрение телемедицины. И еще на обеспечение стандартов лечения.
- Выходит, стандарты есть, но они не выдерживаются? Почему?
- Каждый год Законодательная дума принимает закон о гарантированной бесплатной медицинской помощи. Однако стандарт лечения обеспечивается деньгами всего на 50 процентов. Такова ситуация по всей стране. Хорошо, рассуждаю я. Если денег не хватает на всех, надо сконцентрироваться на чем-то самом важном. Почему наши соотечественники так мало живут? От чего они чаще всего умирают? Какие тут причины? На первом месте смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, на них приходится 56 процентов летальных исходов. Раньше инфаркты и инсульты случались чаще всего у пожилых людей, теперь - у самых молодых. На втором месте во всем мире - онкология, а у нас травмы, отравления, ожоги. Это последствия нашего национального бедствия - алкоголизма. На третьем месте - онкология. Что самое насущное? Решили финансировать прежде всего лечение инсультов и инфарктов, самых распространенных онкологических заболеваний, травм и ожогов. Стандарт на одного больного, который перенес инсульт, полмиллиона рублей, инфаркт миокарда - 250 тысяч рублей. Дорого? Конечно. Но иначе больного на ноги не поставишь. Давайте хотя бы на них найдем деньги, чтобы эффективно лечить эти болезни, самые страшные современные недуги.
Вместе с министерством здравоохранения края мы посчитали, что на модернизацию и стандартизацию, повышение заработной платы врачам, по самым скромным подсчетам, потребуется двенадцать миллиардов рублей. Дадут наверняка гораздо меньше. А ведь и двенадцать миллиардов - меньше годового бюджета здравоохранения края. Вот если бы цифры увеличились в два, три раза, тогда можно было бы говорить о прорыве. Но прорыва, боюсь, не случится. Модернизация, о которой так настойчиво говорит президент, должна начаться в умах. Врачебное сообщество достаточно консервативно. Оно не желает меняться. Тут нас ждут большие проблемы. Но дело даже не в этом. Перемены, по идее, надо активизировать прежде всего в промышленности. Иначе ничего не получится. Не сомневаюсь, мы построим Сколково, лучшие умы набросают нам прекрасных идей, но скажите, кто будет претворять их в жизнь? Идея модернизации может быть осуществима, если она овладеет умами всего общества. А для этого общество должно стать по-настоящему демократичным.
- Вы настаиваете именно на такой постановке вопроса?
- Конечно! Ибо только в демократичном обществе главная фигура не чиновник, как у нас, а врачебное сообщество, ассоциация врачей. Они и осуществляют контроль за тем, куда направляются денежные потоки, решают, что важнее всего для нации. Коррупционеров руками самих коррупционеров не победишь. Хороший чиновник в медицине должен быть профессионалом, то есть выходцем из этой среды. Только он сможет понять внутренние процессы, которые там происходят. Проблема? Конечно. В министерствах, ФОМСе далеко не все имеют медицинское образование. И потом, мое твердое убеждение, что они должны где-то лечить, преподавать, заниматься наукой, чтобы не терять квалификацию. Это нормально.
- Насколько далеко мы продвинулись у нас в крае в создании общественных сообществ?
- Наш выдающийся детский врач Леонид Рошаль создал медицинскую палату, общественную ассоциацию, которая должна контролировать минздравсоцразвития и помогать ему определять приоритеты. Такая же палата создана в Хабаровске. Она когда-то была, а теперь возобновляет деятельность. В нее пригласили ученых, практикующих докторов, главврачей больниц, чтобы это был действительно общественный совет. Партия «Единая Россия» взяла деятельность общественных институтов под свое крыло. Ведь что происходит? Принимаются такие серьезные законы, затрагивающие основы здравоохранения, а их даже не обсуждают с врачебной общественностью.
Курить бросим, яд в папиросе
- Анатолий Борисович, врачи говорят, что от медицины наше здоровье зависит лишь на десять-пятнадцать процентов, остальное - это образ жизни.
- Прежде всего алкоголь. Это страшный бич России. Мы выпиваем в год восемнадцать литров спирта на человека, учитывая стариков и детей. Это в три раза больше, чем в самых пьющих странах. 600 тысяч смертельных исходов в год в стране так или иначе связаны с алкоголем - травмы, инсульты, инфаркты, гипертонические кризы. Как бороться с этой бедой? На мой взгляд, запрещать пить - бесполезно. Мы пытались это делать уже много раз. Нужно встать на цивилизованный путь борьбы с этим бедствием. У нас так называемый северный тип потребления спиртных напитков. Да, в Финляндии, Швеции, Норвегии пьют не меньше, но они предпочитают не крепкие напитки, а вино и пиво. И мы вроде бы стали больше пить пива, но при этом, к сожалению, потребление водки не упало. Выходит, мы водку запиваем пивом? Или активно им опохмеляемся? Как только народ переключился на пиво, надо было начать постепенно повышать цену на водку. Но она у нас мерило всех цен и ценностей. Все подорожало в разы, водка - святое, ее не тронь!
Опять же сигареты. Они у нас самые дешевые в мире. Смотришь, подросток 10-12 лет, а он уже курит.
- А юные барышни, которые гуляют по набережной с полуторалитровыми бутылками пива?
- Это ужасно! Пивной алкоголизм тоже страшен. С этим надо бороться. Детям до восемнадцати лет пиво и сигареты продавать нельзя, но их же продают. Пьянство имеет и социальные предпосылки. Люди пьют от отчаяния - потерял работу, низкая зарплата. От неумения себя занять.
- Несколько лет назад, исследуя демографическую ситуацию, мы говорили о страшном явлении - «русском кресте». Он не исчез?
- К сожалению, нет. Изменилась его конфигурация. Смертность немного снизилась, рождаемость повысилась. Но две кривые по-прежнему пересекаются, напоминая нам о том, что мы постепенно вымираем. Да, национальный проект «Здоровье», в частности, родовые сертификаты и материнский капитал, который женщины получают за второго ребенка, - хорошая и своевременная идея. По Хабаровскому краю рождаемость повысилась, смертность снизилась на шестнадцать процентов. Но смертность от сердечно-сосудистых заболеваний у нас по-прежнему в пять-шесть раз выше, чем в развитых странах.
- Анатолий Борисович, а можно резко снизить смертность?
- В мире есть подобные методики. За три года можно уменьшить число умерших с полутора миллионов до пятисот тысяч человек. Взять те же инфаркты и инсульты. Диагностика, профилактика, лечение болезни дают прекрасный результат. Но это сложная проблема. Должно измениться наше сознание, отношение к человеку. Но и самому человеку пора понять, что здоровье - это его личное богатство, которое он год от года должен приумножать, а не растрачивать. Состояние здоровья во многом - это наш образ жизни, хорошие или дурные привычки.
Ко мне, как депутату и врачу, обращается много людей с самыми разными просьбами. И я стараюсь им всем помочь. Ведь за этим боль сердечная, порой в буквальном смысле этого слова.