Напрасно называют Север Крайним

Леонид Сермягин: «И тонул, и горел, и голодал, и зверь нападал - но без тайги жить не могу!»

Член Приамурского географического общества хабаровчанин Леонид Сермягин прошел маршрутом русского землепроходца И. Москвитина по дебрям Севера. О чем ему напоминает, что говорит уму и сердцу слово «Охотоморье»? Это земля, в которую он влюблен, куда отправляется каждое лето с одной-единственной целью: открыть новое.

Когда Сермягина спрашивают, как его представить, отвечает: «Пенсионер». К своим семидесяти с «хвостиком» он побил все рекорды по скорости ходьбы по таежным тропам. За его плечами - промысел зверя в тайге охотником в совхозе «Нельканский», работа проводником в экспедициях по Крайнему Северу, жизнь бок о бок с оленными людьми - эвенками. В морях тонул, горел, голодал, зверь нападал - все случалось, все бывало, но без тайги он жить не может.

Кому-нибудь это может показаться чудачеством: мыслимо ли, с нетерпением ждать лета, чтобы вертолетом, а затем пешком добираться до безлюдного места, чтобы увидеть… лошадей?

Табун одичавших лошадей  остался на Охотском побережье между реками Кохалма - Кемкура с тех пор, как здешние места покинули люди, а рабочие поселки позакрывались. Сермягину удалось познакомиться с лошадьми поближе. Табун пасся на богатой разнотравьем косе до тех пор, пока его не постреляли забавы ради рыбаки, у которых, видно, руки чесались при виде  беззащитных животных. Этим летом Леонид Петрович обнаружил всего двух лошадок.

- В живых остались только  жеребец и кобыла - хороших кровей, я оставил для них солонец,- с грустью поведал эту историю Сермягин.

Еще хорошо помнит он время, когда аборигены пасли на Севере тысячи голов оленей.

Прежде что спасало и кормило охотника? Обилие зверя. Ему хватало и короткого дня, и малого круга, чтобы настреляться досыта. А ныне зверя повыбили, браконьеры стреляют во все, что бегает «из-под фар». Разрушились избушки, осиротели путики, забываются повадки промысловиков, азбука охоты, привычки, приметы, исчезает, стирается особый уклад жизни и натура лесного добытчика.

- Не чтутся традиции, что люди в тайге - братья, готовые в любую минуту прийти на помощь друг другу. На каждом шагу охотника подкарауливают тысячи случайностей, неизбежен риск. Охапка сухих дров, коробка спичек, немного сухарей в зимовье в критический момент спасают жизнь, - считает Сермягин.

К счастью для натуралистов, есть в Охотоморье еще такие места, где с бурым медведем можно видеться каждый день. Настоящее охотничье эльдорадо наступает здесь, когда от лосося закипают реки, впадающие в море. Медведи тогда выходят на речные берега целыми семьями.

- Чего все-таки боитесь в лесу? - спрашиваю у Сермягина.

- Боюсь лишь на бродячего человека попасть. От него всякой пакости жди.

Страсть к собирательству старины - это отдельная страница в жизни Леонида Петровича. Когда он идет по северным джунглям, то старается не пропустить чего-нибудь интересного, остро всматривается и вслушивается в тайгу. Однажды разыскал обломки американского самолета, потерпевшего крушение над охотской тайгой, древнее эвенкийское седло, редкий камень… Свои находки он передает в краеведческий музей.

Удивился еще одной вещи: Сермягин всегда таскает с собой в своих походах мешочек с кедровыми орехами, чтобы между Аяном и Нельканом протянуть зеленую ниточку.

Кедры растут долго, совсем легко они перешагнут за сто лет, в какой-нибудь невообразимый две тысячи двухсотый год, куда ни нам, ни детям детей наших не заглянуть.

В последней своей поездке на побережье Леониду Петровичу улыбнулась удача: в глухой тайге он наткнулся на…  старинный колокол, который везли в Нелькан в начале прошлого века. Ему известен даже год его литья - 1909-й. Если повезет, то в будущем году Сермягин вновь прилетит сюда, чтобы вывезти колокол в нельканскую церковь, установить его там, где и было ему предназначено.

Вот такой он, неравнодушный и неутомимый ходок Леонид Петрович Сермягин. Большой оптимист и жизнелюб, одержимый страстью к путешествиям. Он твердо убежден: успеха в пути может добиться тот, кто не отделяет свою мечту от дела!

Фото Вячеслава РЕУТОВА.