Экономическое развитие Дальнего Востока - предмет постоянной научной деятельности директора Института экономических исследований ДВО РАН, академика Павла Минакира. Своим видением того, как нам обустроить Дальний Восток, ведущий дальневосточный экономист поделился с «Тихоокеанской звездой»:

- Чтобы определиться с тем, как ускоренно развивать Дальний Восток, достаточно прочитать две наши последние монографии, - говорит Павел Александрович. - Они называются «Дальний Восток 2030» и «Тихоокеанская Россия 2050». Там всё написано и про ДВ в целом, и про отдельные субъекты Федерации, и про модели развития, и про свободные зоны, и про то, где их создавать, и про их специализацию. И про природные ресурсы и их роль в развитии региона.

Формула успеха очень простая. Основная экономика Дальнего Востока функционирует на базе традиционных отраслей, эксплуатирующих сырьё. Ориентировать эти отрасли на внешний рынок специально тоже не надо. Они давно уже сориентированы. С конца 50-х годов известно, что только так и надо делать. Соответствующая модель была сформулирована ещё академиком В. Немчиновым в 1958 году. В конце 60-х - начале 70-х годов была сформулирована концепция экспортной специализации Дальнего Востока. Автором и разработчиком этой формулировки был Леонид Александрович Встовский, учёный из нашего института.

Позже идея экспортной специализации Дальнего Востока, транзитной торговли природными ресурсами разрабатывалась не прекращаясь. И это вполне объяснимо. Для рядовых ресурсов - леса, угля, рыбы - транспортный барьер, возникающий при поставках в центр России, тяжело преодолим. Такие же ресурсы есть и в Сибири. Поэтому единственный широкий для этих ресурсов рынок - это рынок Восточной Азии.

Это направление нашло отражение на практике. В середине 60-х годов появились так называемые компенсационные соглашения прежде всего с Японией: по углю, лесу. Позже - газу. Благодаря этому развилась лесная и угольная промышленность на Дальнем Востоке. Разведка газа в Якутии, на Сахалине тоже начиналась в рамках этих компенсационных соглашений.

И сейчас всё это продолжает развиваться. Контракты на поставку газа в Китай, трубопровод ВСТО, инвестиции в золотодобычу, в алмазные месторождения и их обработку - всё это звенья одной цепи.

Экономика, основанная на эксплуатации и эффективной переработке природных ресурсов, которые есть на Дальнем Востоке, не требует создания особых экономических зон. Ресурсы для экспорта и так эффективны. Они добываются там, где сосредоточены, и, естественно, ориентированы на экспорт. Единственное, что нужно для поддержки этой ресурсной части, - это инфраструктура. Нужны новые дороги, нужно поддерживать мощность портов, транспортировку и так далее.

Но есть и второе направление развития. Если мы хотим, чтобы экономика Дальнего Востока не замыкалась только на природные ресурсы, тогда надо решить проблему. А каким образом развивать отрасли, производства, не связанные с природными ресурсами, - машиностроение, обрабатывающую промышленность, услуги, химическую промышленность и прочее, если, как правильно отметили на совещании в Комсомольске-на-Амуре, на Дальнем Востоке нет рынка или он очень узок. Развивать большие производства при маленьком рынке невозможно.

Ориентировать эти производства на западные регионы России - нерационально, поскольку там есть свои подобные производства или могут быть созданы, а транспортные затраты поглотят весь экономический эффект проекта. Поэтому путь, как и с природными ресурсами, один - на внешний рынок.

Но этот рынок не сидит и не потирает руки в ожидании, когда мы облагодетельствуем своей продукцией. Там развиты свои производства.

Наиболее достижимый для нас рынок - Восточной Азии - работает в сложившемся треугольнике: Восточная Азия - США - Европа. Все части этого треугольника примерно равны по экономическому потенциалу. Чтобы попасть на этот рынок, вклиниться в этот треугольник, нужно очень точно, адресно выбрать сферы деятельности и даже конкретные продукты и очень тщательно изучить, каковы реальные возможности конкуренции: в каком случае наш товар может быть конкурентоспособным, в каких объёмах, масштабах.

Для организации этого производства как раз и нужны локальные особые экономические зоны. На мой взгляд, их должно быть немного.Я бы предложил от двух до четырёх зон создать в тестовом режиме.

Как было обозначено в нашей фундаментальной работе «Тихоокеанская Россия 2050», наполнение этих зон должно базироваться на идее создания инновационно-внедренческих поясов вокруг центров академической и вузовской науки. Есть она в основном в Хабаровске, Владивостоке и Комсомольске-на-Амуре. Если посмотреть на Хабаровский край, то Комсомольск-на-Амуре и Хабаровск стягивает хорда, то есть они могут рассматриваться в комплексе.

Первоочередной можно назвать задачу отработки пилотного проекта по созданию этих инновационно-внедренческих зон, базирующихся на реальных результатах работы академических и вузовских центров. С дальнейшим выходом на промышленное производство.

Такова стратегия развития. Но есть и вторая сторона вопроса - это условия, качество жизни на Дальнем Востоке. Поскольку добыча ресурсов, инновационное производство будут развиваться не только на Дальнем Востоке, люди будут выбирать, где работать - здесь или в центре России. И если здесь будет менее комфортно, есть вероятность, что наиболее качественные трудовые ресурсы Дальний Восток продолжит терять.

Эта задача - из разряда «вечных». Создание нормальных условий для жизни - это «обязаловка», в отличие от того, о чём говорилось выше - то есть задач определённого этапа, задач реализации стратегии. Это конституционное требование.

На мой взгляд, эти вещи надо разделить. Гарант Конституции должен гарантировать конституционное право на нормальную жизнь. А правительство - обеспечить реализацию неких эффективных стратегий.

Подготовила Р. КИРСАНОВА.