Письмо, которое прислал в редакцию житель Вяземского Андрей Борисович Орлов, читать трудно: не только потому, что в нем несколько сумбурно приводится множество дат, событий и фактов, во взаимодействии которых сложно разобраться непосвященному, но и потому, что причиной всего происходящего стало большое горе. Публикуем его с сокращениями:
«У меня умер сын. Орлов Константин Андреевич, как значилось в выданном мне медицинском свидетельстве, скончался 20 июня 2012 года в возрасте 14 лет от менингита. Сказать, что я был в шоке, ступоре, стрессе, - это вообще ничего не сказать. Это был мой первый сын, моя надежда, мой продолжатель рода. Костя проживал с матерью, так как мы с бывшей женой в разводе. Она мне объяснила, что фельдшер, которая дважды приезжала на вызов, осмотров не делала, просто ставила уколы и уезжала, посоветовав заниматься самолечением - обтираться уксусом и т. д., потому что у сына была высокая температура. После этого разговора я написал заявление в прокуратуру о халатности медицинских работников скорой помощи.
На второй год после смерти Кости, установив ему памятник, я осознал, что у меня нет сына. 11.02.2015 года я получил очередной отказ в возбуждении уголовного дела по материалам проверки моего заявления от 22.06.2012 года с просьбой явиться в следственный отдел. В отделе мне объяснили, что вина фельдшера доказана, но по истечении срока давности ее не могут привлечь к уголовной ответственности и хоть как-то наказать ее можно, только подав на нее в суд о компенсации морального вреда.
27.02.15 года я подал в Вяземский районный суд исковое заявление о компенсации морального вреда с КГБУЗ «Вяземская районная больница», чьим работником являлась фельдшер скорой помощи. Представитель больницы во время заседаний суда все время пыталась выяснить, почему я подал иск именно сейчас, а не раньше. Я сначала не понимал, к чему она клонит, отвечал, что как получил последний отказ, так и подал. И вот оказывается, что вина фельдшера была доказана в 2013 году, а по версии представителя больницы я специально не обращался в суд, тянул время, хотя я с 2012 года вообще не получал ни одной бумаги по этому делу.
Второй сюрприз был в виде ходатайства представителя больницы к суду, в котором изложено, что в акте судебно-медицинского исследования обнаружены следующие повреждения на теле моего сына: ЧМТ, различные кровоизлияния на голове, в том числе и возле височной кости, данные повреждения были получены либо от воздействия тупого предмета, либо от соударения об тупой предмет в срок не более 3 суток до смерти, а менингит был спровоцирован именно ЧМТ. 11.06.2015 года Вяземский районный суд мой иск удовлетворил полностью.
Основываясь на решении суда, 15.06.2015 года я написал еще одно заявление - в СО по Вяземскому району о проведении проверки по материалам дела: почему следователи все время ссылались на смерть по болезни, а по получении черепно-мозговой травмы не было возбуждено уголовное дело, это можно мотивировать как халатность следователя. При подаче заявления меня ехидно спросили - мол, еще и следователя хотите за халатность привлечь?».
Копию письма Андрей Борисович адресовал также председателю Следственного комитета Российской Федерации. Комментарий по поводу ситуации мы получили от Ильи Гудкова, старшего помощника руководителя Следственного управления СКР по Хабаровскому краю:
«20 июня 2012 года в Вяземской центральной районной больнице скончался несовершеннолетний мальчик. Непосредственной причиной смерти стало отек-набухание головного мозга. По факту смерти ребенка следственным отделом по Вяземскому району была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, которая выявила причинно-следственную связь между бездействием фельдшера скорой медицинской помощи и наступлением смерти потерпевшего. В связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности фельдшера по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей) следственными органами было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям.
Также в ходе экспертизы установлено, что у погибшего несовершеннолетнего имелась закрытая черепно-мозговая травма. В целях полного и объективного установления обстоятельств получения данной травмы следственными органами расследуется уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).
В отношении сотрудников следственного отдела по Вяземскому району, которые рассматривали материалы по факту гибели несовершеннолетнего мальчика, проводится служебная проверка.
Отдельно бы хотелось обратиться к гражданам, которые считают, что по вине медицинских работников, которые некачественно выполнили свою работу, пострадали они сами или родственники. В таких случаях за защитой от нерадивых врачей и медсестер необходимо обращаться в Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Хабаровскому краю (Хабаровск, Уссурийский бульвар, 5). Территориальные подразделения следственного управления есть в каждом районе Хабаровского края, а также районах города Хабаровска. Адреса отделов можно узнать на сайте следственного управления: www.khabkray.sledcom.ru».
Чего ждет Андрей Борисович? Торжества справедливости? Возмездия? Такой ли уж большой смысл в них - ведь сына-то не вернуть. Когда мы с ним разговаривали, он признался: может, его трагический опыт окажется полезен кому-то еще, кто вынужден будет противостоять халатности? А кого-то заставит тщательно выполнять служебные обязанности. Особенно, когда от этого зависит жизнь человека.
Марина СЕМЧЕНКО.