Главной героине этой истории 76 лет. Родственников у нее нет, она инвалид детства, стоит на учете у психиатра. Галина всегда была довольно энергична и жизнерадостна, но возраст все же взял свое. Бабулька упала, сломала ногу и больше не может ходить. Казус ситуации в том, что по закону за ее жизнь никто не отвечает, а сама она помочь себе не может ввиду неадекватности. Однако, как говорил один известный барон: «Безвыходных положений не бывает!»
Право воя
У нас с бабушкой одна квартира на двоих, но мы не родственники, а утомлять историей, как так вышло, я вас не стану. Скажу лишь, что живем мы вместе последние 17 лет, но на имущество Гали я не претендую. Пенсии хабаровчанки для ее содержания вполне хватает, да и вообще - она просто душка, несмотря на отклонения в психическом здоровье. Любой в моем дворе это подтвердит, ведь ее знают почти все.
Бабулей никто, кроме меня, до последнего времени не занимался. Психиатр ее не посещал лет так 17, в социальной защите о ней вообще бы и не узнали, если бы не мой визит. И все бы ничего - ведь уход за Галей ранее был не сложен. Надо приготовить еду, разогревать она умеет, и один раз в неделю залить ванну жидким мылом, закинув ее вещи в стиральную машину. Взамен она с удовольствием выносила мусор и ходила за хлебом. У нас даже бюджет стал общим.
Недавно все изменилось. С психикой у пожилой соседки случилось обострение, она стала падать и вести себя неадекватно. После очередной травмы я впервые вызвал «скорую помощь». Приехавшие люди мне пытались помочь, но, дав таблетку, оставили ее дома, сказав, что сочувствуют, но помочь не могут, ведь бабушка здорова. Гале действительно полегчало, и я отпустил бригаду. Однако все стало повторяться вновь и вновь.
«Женя, подыми!» - в очередной раз разбудил меня крик старушки. В три часа ночи я ринулся в её комнату. Уже привычно обнаружил соседку в луже из испражнений. Однако на этот раз она так орала от боли, что после того, как перетащил ее на диван, я решил снова вызывать на подмогу медицину. Впереди предстояло настоящее сражение за здоровье бабушки и война за гарантированное конституцией право на медицинскую помощь.
Комедия положений
На вызов прибыла бригада из двух медработников, лет примерно тридцати. Померив давление и проведя все необходимые манипуляции, фельдшер констатировала, что угрозы жизни нет, а значит, госпитализация не положена. Потеря способности ходить - следствие возрастных изменений, а не основание для госпитализации, а психическое заболевание Гали опасности для нее и окружающих не представляет. Мои возражения, что человек неадекватный, вставая, падает и рискует разбить себе голову, были отвергнуты.
- Это говорит о необходимости ухода. Понятно, что она психически больной человек, и необходимо следить, чтобы ваша бабушка не падала или хотя бы не вставала. Этим должны заниматься родственники, - пояснила фельдшер.
Узнав, что родственников у бабушки нет, а я всего лишь сосед и не могу этим заниматься, ведь завтра мне, как и всем, необходимо идти на работу, которая нередко связана с командировками, и за лежачим человеком попросту некому ухаживать, работница «скорой» все же согласилась отвезти Галю в больницу. Однако бабуля от поездки отказывалась.
- Я поговорила со старшим врачом - забрать насильно человека пусть и формально дееспособного из квартиры против его воли мы не можем. Как минимум, необходимо присутствие полиции, - и медик вызвала наряд.
Спустя около получаса в комнате появился еще один человек - огромный, как шкаф, но немногословный сотрудник МВД. Медработник принялась объяснять суть происходящего.
- Родственников у нее нет, а этот мужчина не является опекуном, поэтому не может настаивать на госпитализации. Сама ехать отказывается, понятно, что она неадекватная и не отдает отчет своим действиям. В общем, надо как-то с вашей помощью вывести ее из квартиры, либо оформлять протокол отказа от госпитализации.
Выводить насильно сотрудник никого не стал, зато убедившись, что старушка ехать не намерена, но при этом ведет себя неадекватно, рассудительно поинтересовался, а может ли она вообще подписать этот самый «отказ от госпитализации». Гале была вручена ручка, а фельдшер стала объяснять старушке последствия.
- Если вы не хотите ехать в больницу, вы должны в присутствии свидетелей подписать отказ от госпитализации. В этом случае всю ответственность за свои здоровье и жизнь вы берете на себя, - сказала она соседке.
На мой вопрос: понимает ли Галя, что ей объясняет врач, бабуля ответила, что нет. Потом прокричала, что никуда не поедет и вместо того, чтобы подписать бумагу, кинула ручку на пол, в очередной раз заведя ситуацию в тупик.
- Ладно, не кричите, что ж вы так, - с Гали фельдшер перевела взгляд на полицейского. - Она не адекватна, к тому же состоит на учете по психиатрии. В данный момент она может не отдавать себе отчет, что она пишет отказ от госпитализации.
Однако и у полицейского не было права выводить дееспособную бабульку против воли. В результате мозгового штурма с участием представителей двух ведомств выход был найден. Его предложила начавшая терять терпение фельдшер.
- Сами говорите: вам соцзащита помочь не может, а сами хотите, чтобы … фельдшер что-то решил. Ну не могу я ее забрать из квартиры против воли, может, вы сами вынесете ее на улицу, возьмете на себя такую ответственность? - на этот раз медик обращалась ко мне.
Я не возражал, да и полицейский согласился. К слову, все получилась гладко - никакого сопротивления Галя оказывать не стала, и я в одиночку вытащил грязную старушку на улицу. Абсурдно и тяжело - зато по закону. Потом расписался в протоколе сотрудника органов и был привлечен медиками в качестве сопровождающего.
Театр абсурда
Оказавшись в больнице, я сразу понял, для чего нужен сопровождающий. Санитарами в приемном покое трудятся лишь женщины, которым просто тяжело перетаскивать неходячих больных с носилок на тот же томограф. Никогда раньше не видел такой инновационной медицинской техники.
Через несколько минут, после того, как мы вернулись с процедуры в приемное отделение, зашла врач. Она заявила, что Галя здорова, ведь инсульта у нее нет. И потребовала забрать пациента и покинуть больницу. Я в свою очередь отказался, сославшись на отсутствие автомобиля, достал мобильник и стал записывать происходящее на камеру.
Пожилая женщина по-прежнему не могла самостоятельно передвигаться, она то стонала от острой боли в ноге, то выкрикивала неадекватные требования. Заметив видеосъемку, врач окончательно вышла из себя.
- Да где у нее болит? Давно болит? - женщина подняла ногу Гали. - Перелома нет. Никуда не уходите. Я ее домой не повезу, так что вызывайте платную «скорую» и увозите, - представитель здравоохранения продолжала настаивать на своем. - Это ваши проблемы, везите ее домой сами, мы не обязаны никого доставлять. А чтобы в следующий раз так качать права - будьте трезвым для начала. Сейчас поедете в полицию за незаконную видеозапись.
Велев санитарке сделать пациенту обезболивающий укол, сотрудник больницы связалась с кем-то по внутренней связи и, объяснив, что пьяный родственник отказывается забирать бабушку, ведет незаконную видеозапись и к тому же ее оскорбляет, попросила вызвать полицию.
Процесс нашего общения был записан на камеру, а я, соответственно, никого не обижал и очередной встречи с органами не боялся, зная, какие рассудительные люди там работают. Однако ее так и не произошло.
- Слышь, парень, забирал бы ты бабушку, да ехал домой по-хорошему. Сейчас полиция приедет и мало не покажется. Зачем тебе эти проблемы? - в кабинете возник охранник.
После исчерпывающего ответа, что бабушку я не заберу, что бы он не сказал, секьюрити удалился, а мое ожидание продолжилось под истеричные выкрики Гали. К этому моменту до меня уже дошло, что, если меня сейчас увезут в полицейское отделение, забрать больную просто будет некому, а последние события лишь талантливо разыгранный спектакль.
Куда взошло «солнышко»
К чести сотрудницы стоит отметить, что она все же не забыла о клятве Гиппократа и позвала хирурга. Вскоре мы с санитаркой повезли Галю на рентген. Диагноз женщины оказался ошибочным - на рентгенограмме у бабушки обнаружился перелом шейки бедра. Стыдно сказать, но, не зная, что это значит, я обрадовался подразумевающему госпитализацию диагнозу.
- На самом деле ситуация патовая, - как можно добродушнее произнес хирург. - У вашей бабушки очень сложный перелом, но случился он не сегодня и не месяц назад - от шейки бедра практически ничего не осталось - необходимо протезирование. Я бы с удовольствием это сделал, но есть противопоказание - его нельзя делать людям неадекватным, ведь несоблюдение предписаний врача приведет к нагноению. В вашем случае такое вмешательство означает смерть пациентки, я не могу этого сделать.
Врач извинился, выразил свое сочувствие, попросил все же забрать Галю и удалился. Тем временем в больнице уже шла пересменка, а соответственно менялись и лица сотрудников. Однако все вновь прибывшие удивительным образом знали о происходящем - часть санитарок оставалась на месте.
- Нормально все будет, - отогнала мои грустные мысли уже знакомая мне старушка-санитарка. - Не бросят твою бабушку. Так она, правда, тебе никто? Ты только не уходи - главные уже на работе, терпи. А на «эту» - не обижайся, она же не знала. Знал бы ты, сколько людей плюют на своих родных, желая избавиться. Только не уходи - никто твою Галю из больницы не выкинет.
Наконец-то я обрел союзника! Однако к тому времени я настолько устал, что даже не смог продиктовать номер своего телефона. Сам удивился, но такое возможно. А еще у меня уже давно кончились сигареты, и я спросил, где киоск, устав от бесконечного ожидания неизвестно чего.
- Да он же сейчас убежит, - пояснила неизвестная мне сотрудница.
- Этот точно не убежит. Хотел бы - давно бы смотался, - улыбнулась тетушка-санитарка, а я пошел за табачными изделиями.
Был почти полдень. В приемный покой зашел худой, седой и низкорослый человек. «Ваша?» - спросил он меня. Услышав положительный ответ, еще раз все узнал касательно ситуации, потом назвал Галю «солнышком» и забрал - как позже выяснится, это был заведующий неврологическим отделением. Я не верил своему счастью. За рукав меня вновь подхватила санитарка.
- Я же говорила! Так, солнце мое, значит, купишь пеленки, памперсы, салфетки… Эй, ты меня понимаешь? Стой здесь - я тебе сейчас напишу. Все - иди, - попрощалась женщина.
- Какой шустрый, - сказала она же, спустя два часа. - Сейчас выходишь и направо. Одеваешь бахилы. Потом гардероб, и на лифт - пятый этаж. Дальше разберешься.
Знакомо до боли
Галя лежала и стонала в коридоре пятого этажа больницы. Нет, с ней все было хорошо, и, забегая вперед, скажу, что при следующем моем визите она располагалась уже в палате. Старушка была спокойна, и сомнений в должном ее содержании у меня не возникало. Медицинский персонал предложил мне посетить заведующего отделением - того самого врача.
- Здорова ваша бабушка, нас переживет. Застарелый перелом хирурги оперировать не станут, думаю, вы в курсе. Положили ее на десятидневный курс лечения энцефалопатии, потом пациента должны забрать родственники, - сказал заведующий отделением. - Если родственников нет… - значит, останется жить у нас.
Вернувшись наконец домой, я упал на кровать и уснул. Вечером же я поделился своей историей с друзьями в социальных сетях. Последующие отклики убедили меня в том, что мой случай не единичен - это не исключение, а правило.
- Как все знакомо до боли, - написала Яна Ужова. - Когда дед упал и сломал шейку бедра, отвезли на «скорой» в больницу - сами его несли вниз, в машину, сами в больнице перекладывали с носилок и обратно, возили по кабинетам. Медсестры и врачи - по большей части женщины, нарадоваться не могли, что есть кому таскать. Говорили - им постоянно, пачками, подкидывают бабушек и дедушек «заботливые» родственнички, при этом бросая: «Ваша работа, мы привезли - и ладно!» Обратно деда везли на такси, да и гипс сами снимали.
Сами медики с подобными ситуациями сталкиваются постоянно. И винить их не стоит, ведь их работа в подобной ситуации регламентирована: шаг вправо или влево - накажут. Об этом рассказал еще один знакомый, всю жизнь проработавший в здравоохранении.
- У нас недавно старушка села под подъездом на землю и сидела целый день, - поделился собеседник. - «Скорую» соседи вызвали, машина приехала. Бабушка никуда ехать не хочет. Сидит себе, повреждений нет, сама на вид здорова, одета нормально. Что-то видно с головой произошло. Уехали - говорят: «Куда мы её заберем?» А ведь и действительно - некому будет передать такого пациента. Насколько мне известно, по одиноким соседи обычно обращаются в «опеку». По заявлению орган обязан обследовать условия проживания и принять решение по назначению опекуна. Им может стать кто угодно и принять решение об оформлении человека на гособеспечение.
Мой собеседник был прав. Именно такой механизм предусматривает наше законодательство. Однако заставить шевелиться эту «опеку» - дело сложное. Пока на камеру отношение к моему вопросу снимать не стал - ничего делать не хотели. Пожалуй, расскажу об этом в следующий раз.
Евгений ИВАШКИН.