Сериал на медицинскую тему, который транслировал один из телеканалов, судя по рейтингам, смотрело огромное количество россиян. Миллионы телезрителей с интересом наблюдали, как герой Ивана Охлобыстина воспитывал интернов-недоучек, исходя из реалий нашего времени. Но походив за четыре года по детским врачам и понаблюдав за их работой, лично у меня сложилось впечатление, что не на всех медиков хватило доктора Быкова.

Регулярный кашель моей дочери у всех терапевтов нашей «семнадцатой» детской поликлиники (а они периодически меняются по причинам увольнения, отпуска, болезни, повышения квалификации) всегда заканчивался вердиктом - вирусное заболевание. С выписыванием соответствующих препаратов. Кашель проходил, но ненадолго.

Каково же было наше удивление, когда кандидат медицинских наук, главный внештатный детский аллерголог и пульмонолог краевого министерства здравоохранения Вера Тарасевич, осмотрев дочку, всплеснула руками: дескать, где обу­чались эти врачи, которые не смогли рассмотреть аллергический ринит? И сама же себе ответила - конечно, для них есть кашель, значит, ребенок подхватил инфекцию. Далее медицинское мышление заглядывать не рекомендует. Между прочим, выписываемые для лечения лекарства не лучшим образом влияли на и без того слабый иммунитет моего ребенка.

Благодаря таким же врачам, не заметившим развитие болезни, дочка в начале этого года попала в городскую больницу имени Матвеева с гайморитом. Отдельное «спасибо» тому медицинскому чиновнику, который в свое время догадался совместить в одном приемном покое маленьких детишек и избитых бомжей. Правда жизни для четырехлетнего ребенка оказалась очень уж вонючей и в кровоподтеках.

Правила нахождения в детском отделении мне больше напомнили армейские, чем больничные.

Почему маленьким пациентам, которые располагаются на четвертом этаже, нельзя ночевать вместе с мамами, которых отправляют на третий? Желание ночевать вместе считается нарушением режима и карается выпиской из больничных покоев. И уж совсем не верю, что в регламентирующих документах Мин­здрава прописан запрет детишкам постарше заряжать в больнице мобильные телефоны. И из каких соображений принято решение, что после четырех лет ребенок должен находиться в больнице без мамы?

Отдельная тема - статистические талоны. Ввели их, как я понимаю, для того, чтобы четко знать - сколько пациентов врач принимает за смену. Судя по количеству детишек, которые ежедневно толпятся в коридорах «семнадцатой» поликлиники, и медленно двигающейся очереди, не так уж и много. Судя по личному опыту, гораздо больше.

Выписали нам какой-то чудодейственный препарат, которого, правда, нет ни в одной аптеке города.

Иду вновь к терапевту: мол, подскажите хороший аналог. Нет, мил человек, без статталона ничего я вам не подскажу. В обмен на учетную бумажку мне произнесли, как заклинание, новое название. Так же получаются справки о контактах, направления на анализы и прочие бумажки, на оформление которых уходят считанные секунды.

В этом году родители, чьи детишки обслуживаются в этой поликлинике (а их, если верить сайту медучреждения, по восемьсот человек на участке), вздохнули с облегчением - начался ремонт. И ничего в этом страшного нет, если бы не одно «но» - ремонтные работы велись непосредственно при пациентах. Не вреден ли, например, аллергику запах краски или цемента? Могут ли полноценно вести прием медики, когда в коридорах шум от строителей?

Таких примеров я и другие родители могут привести великое множество. Догадываюсь, какие аргументы будут приведены в ответ. Но вряд ли они утешат родителей и их детей…

Игорь Мирошников.