Шить сандалеты и легкие сумки из кожи…

«Если бы я был царь, я б еще немного шил», - мечтает герой одного старого анекдота. Артист Андрей Трумба в своем «Белом театре» не просто царь - бог, поскольку он здесь не только действующий актер, но и художественный руководитель. А мечту «немного шить» при этом, причем из такого серьезного и капризного материала, как кожа, он успешно реализовал и прекрасно сочетает со своей основной профессией.
- Это было давно, когда…  ничего не было, - вспоминает Андрей. - В 90-е годы существовал в Хабаровске магазинчик, где продавались для рукоделия лоскутки не только ткани, но и кожи. Забрели туда случайно, набрали из огромной корзины целые пакеты кожаных обрезков - и началось…
В активе была машинка, которой по силам только обычная мягкая ткань - и большое желание сразу сделать настоящую серьезную вещь. До этого момента он, по большому счету, настоящей кожи и не нюхал: даже солдатский ремень, как выяснилось во время службы в армии, ею не пахнет (у рядовых ремни, говоря солдатским сленгом, - «деревянные», а кожаные - только у офицерского состава). Андрей шил - а жена (и коллега) Ольга по его команде тянула кожу из-под машинной «лапки». В результате на свет сначала появились кожаные юбка и куртка для Оли, потом Андрей сшил куртку для себя.
- В той замечательной корзине нашлись куски очень толстой грубой кожи, из которых мне, абсолютному дилетанту, удалось сшить сандалии! - смеется Андрей. - Ни колодок, ни каких-то других необходимых обувщику приспособлений у нас не было - одни амбиции и интерес. Но целое лето эти сандалии с честью отходили!
Потом, когда магазинные полки наполнились, чисто практические соображения ушли на задний план. Но никуда не делось желание укротить сложный материал, то удовольствие, которое дарит прикосновение к нему, та радость, которую испытываешь от удачно сшитой вещи. Более того: «голодный» гигантизм в виде некогда дефицитной одежды уступил место миниатюре. Путешествуя, стал обращать ревностное внимание на милые теплые кожаные вещицы и вдруг понял: браслетик его мечты может сделать… только он сам. А уж как здорово сшить уникальную кожаную вещь и подарить! Друзья Андрея становятся обладателями браслетиков, игольниц, ожерелий.
Сегодня Андрей уже вправе сказать, что кожевенное дело для него больше, чем хобби. Увлечение давно и прочно поставлено на службу любимому театру. Всевозможные оплетки для ножей и тому подобная мелочь почти не в счет. Андрей Трумба сегодня шьет настоящий эксклюзив: портмоне для солидных господ, изящные кошельки для изысканных дам, а еще - замечательные сумки и сумочки, рюкзачки и портфели… И всё это - штучный «хэнд мэйд» самого высокого качества, который выполняется на заказ и несет «копеечку» на работу и развитие «Белого театра».
- Получается, что у меня хобби настолько тесно переплелось с работой, что я уже и не могу отделить одно от другого. Тем более что сам театр - это тоже, по сути, огромное увлечение всей жизни, - признается Андрей.
Как театру необходима твердая мужская рука, так нужна она и при работе с кожей. Здесь семь раз отмерить надо не только перед тем, как отрезать - но и даже перед небольшим проколом или склейкой: бесследно ошибку исправить почти невозможно. Ну, и сила нужна в самом традиционном ее понимании. Потому что работать приходится совсем не дамскими инструментами: шилом, пробойником… Даже мышление, считает Андрей, должно быть «мужским» - очень важны расчет, умение конструировать и «строить» модель.
Очень многое в работе с кожей Андрей Трумба узнает во время самого процесса, при этом нередко, по собственному признанию, «изобретая велосипед». И мечтает, что однажды он, наконец, найдет время и возможности и отправится на пару недель на курсы в Санкт-Петербург, где секретами кожевенного ремесла делятся большие мастера.
И вот поучится он у них полмесяца, и вот выйдет на улицу, а в руке будет покачиваться шикарный, слегка старомодный саквояж собственного изготовления - именно такие в этой школе, невзирая ни на какие тренды, изготавливают в качестве «экзаменационной выпускной работы» абсолютно вручную, принципиально не доверяя машине ни стежка.
Марина Семченко.