Граждане крайне негативно относятся к руководителям предприятий, которые не справляются со своевременной сдачей жилых домов при долевом строительстве. Их обвиняют в воровстве, злоупотреблениях, бесхозяйственности и иных грубейших нарушениях. И часто - обоснованно. 

Но не всегда это так. Иногда нарушения сроков строительства происходят из-за процессов инфляции, «съедающей» строительные сметы, усложнения нормативов и других объективных трудностей. 

Каждый случай подлежит тщательной проверке, чтобы исключить огульные обвинения в отношении добросовестных, подчас заслуженных специалистов стройки. 

Стройка с препятствиями

Самым разнообразным строительством он занимался всегда. И после окончания строительного факультета родного института. И в трудные девяностые, когда бушевавшая инфляция в несколько раз обесценивала деньги, заложенные строительной сметой. И в наступившие более благоприятные для инвестиционных вложений времена.

Но, приступая в 2013 году в качестве директора муниципального унитарного предприятия «Символ» (сведения об участниках судебного дела, лицах и обстоятельствах изменены в целях соблюдения кодекса профессиональной этики адвоката) к закладке трех жилых домов на улице Весеньевской краевой столицы, он и не подозревал, с какими трудностями столкнется его родное предприятие уже через год.

- Твоя задача, Валерий Владиславович, в качестве заказчика быстро построить один дом из трех запланированных, - говорил заместитель мэра на производственном совещании и ходил вдоль стола, при этом пальцем нажимая на его крышку, словно гвозди туда вколачивал. - За счет реализации квартир в этом доме получим средства на достройку двух оставшихся домов. Жилье нужно многим категориям граждан. Тут и дольщики, инвестирующие свои будущие квартиры, и очередники мэрии, и дети-сироты, и те, кому полагаются служебные жилые помещения. Подыщите солидного подрядчика, проверенного в деле, и - за работу.

Вначале ничто не предвещало большой беды. Их предприятие ранее успешно справлялось с объектами социального характера. Пользовалось, как это и положено, определенной поддержкой мэрии.

Под ее гарантии получало в банках неплохие по содержанию коммерческие кредиты, которые гасились за счет средств, выручаемых от реализации квартир, подземных автостоянок, машиномест и иных объектов недвижимости. Да, порой все это двигалось со скрипом, за счет так называемого ручного управления, но все же не стояло на месте.

Однако в конце 2014 года за счет резкого роста курса доллара и всеобщего удорожания, вызванного санкциями некоторых западных стран, квартиры в уже фактически построенном доме перестали продаваться. Дольщики придерживали с таким трудом достающиеся им деньги и не желали инвестировать свои сбережения, пока дом не будет официально сдан в эксплуатацию.

А с этим как раз возникли проблемы. Итоговую проверку госстройнадзора дом не прошел: возникли сомнения в экспертном заключении о возможности увеличения этажности дома с трех до пяти этажей (что было сделано в целях повышения доходности строительства). Потребовались новые изыскания, проверки, экспертизы.

Между тем время шло. Проблемы предприятия нарастали, словно снежный ком. Ну, а когда они повлекли за собой задержки в выплатах зарплат работникам самого «Символа», на горизонте возникло применение к директору дисквалификации - принудительного отстранения не справившегося руководителя от должности по решению суда.

Говорят, что у человека удается либо первая половина его жизни, либо - вторая. У квалифицированного строителя, крепкого хозяйственника Валерия Карасева вторая явно не задалась.

После дисквалификации он, переживая случившееся, решил махнуть на все рукой и оформить пенсию. Заняться любимой рыбалкой. Валерий Владиславович тогда еще не понимал, что его проблемы только начинаются.

Какая боль, какая боль…

- Руководство края крепко озабочено тем, что права и законные интересы дольщиков по целому ряду объектов жилищного строительства грубо ущемлены. Люди вложили свои кровные деньги, ждут квартиры, все сроки ввода домов нарушены, а воз и ныне там, - майор юстиции смотрела на моего осунувшегося клиента вроде бы с сочувствием, но оно напоминало легкую печаль льва, которому предстоит поужинать козленком. - Это порождает многочисленные жалобы наверх. В свою очередь мое руководство поручило мне возбудить уголовное дело. Пока что допрошу вас в качестве свидетеля. То же самое будет и с предыдущим вашим директором, и с тем, кто сменил вас после дисквалификации.

На свою беду, Карасев, уходя с предприятия на пенсию, не удосужился прихватить копии хотя бы самых важнейших документов, касающихся последних объектов строительства.

В связи с этим, а также поскольку к тому времени МУП уже объявили банкротом и вся документация была передана арбитражному управляющему, на допросах он постоянно путался, не мог вспомнить важнейшие даты контрактов и сделок, суммы поступлений от дольщиков и затрат на строительство.

По моему совету он стал встречаться с бывшими сослуживцами и уточнять обстоятельства возведения злополучных домов. К счастью, часть документов сохранилась у бывшего юриста предприятия, который вел в свое время все арбитражные дела.

Ему всерьез грозила статья Уголовного кодекса о злоупотреблении служебными полномочиями, поскольку руководил он почти четыре года не простым предприятием, а муниципальным унитарным. Такие лица приравниваются законом к должностным лицам, требования к ним - повышенные и спрос - особый.

- Не пора ли, Михаил Леонидович, вашему подопечному начать признаваться? Не вам объяснять, что признание всерьез смягчает наказание.

Я понимал, что эти слова следователя адресованы вовсе не мне, а сидящему здесь же с поникшей головой клиенту. Тот мял в руках кепку и поминутно вздыхал.

Документация показывает, что в МУП были траты, не предусмотренные сметой строительства, например, на общеквартальные сети. Или на подпорные стенки из армированного бетона.

Валерий Владиславович оживился:

- Да разве это моя вина, что в смете были предусмотрены только затраты на сети внутри стройплощадки? А куда я их подключу? Вот и пришлось потратиться на проведение сетей к точкам подключения внутри квартала. И это еще хорошо, что по просьбе мэрии плату за присоединения с нас не брали, объекты-то социальные. А подпорные стенки мы вынуждены были поставить после августовских ливней, когда возникла угроза, что склон поплывет на дома. Это - типичная ошибка проекта.

Мне в свою очередь приходилось терпеливо объяснять следствию, что все это - стандартный, прямо оговоренный законодательством, хозяйственный риск. Что никаких данных, которые подтверждали бы увод денег дольщиков «налево», необоснованные или чрезмерные затраты, осуществленные под руководством Карасева, не имеется.

Да, в своей работе он не был свободен от ошибок, порой просто метался, не зная, что предпринять. Но никаких злоупотреблений не делал, «лапу» не нагрел, богатств не нажил. И даже был случай, когда на зарплату коллективу передал триста тысяч личных денег, которые занял у друга-предпринимателя. Так что сам теперь числился в кредиторах своего же предприятия-банкрота.

Визиты на улицу Дзержинского, на которой расположено краевое следственное управление, затянулись почти на год. Клены вновь зарделись на Амурском бульваре, а Карасев все числился по делу свидетелем. У органов не хватало духу и фактов, чтобы ему хоть что-то предъявить. Но в один из следующих визитов следователь ошарашила нас новостью:

- Счет-то, похоже, теперь два - ноль. И не в вашу пользу. Сегодня я узнала, что конкурсный управляющий подал на вас, Карасев, заявление в арбитражный суд. Речь идет об убытках, которые вы причинили своим «мудрым» руководством МУП. И сумма там - двадцать пять миллионов рублей. Если арбитраж ее вам присудит, то мы эту сумму вам предъявим по уголовному делу. Для обвинения этого нам вполне хватит.

Пришлось обратить внимание майора юстиции, что ключевым в этой ее информации является слово: «Если…»

Субсидиарная ответственность

В обособленном в рамках банкротного дела споре конкурсный управляющий просил привлечь мэрию к субсидиарной ответственности по обязательствам МУП и взыскать с муниципального бюджета более 360 миллионов рублей.

Дескать, ее действия по поддержанию падающего в финансовую пропасть предприятия способствовали росту задолженности. Мол, надо было бросить проблемную контору, а не продлевать срок разрешений на строительство, не допускать увеличения этажности домов (что якобы повлекло дополнительные затраты), не выделять субсидии, не заключать с МУП новые контракты.

Другими словами, спихнуть в яму свое же муниципальное предприятие, не забыв засыпать могилу землей и крепко ее утрамбовать.

Старший партнер нашего бюро Н. М. Слепцова, которой было поручено ведение арбитражного дела, предложила специалистам юридического управления мэрии действовать сообща, выработав единую правовую позицию, подкрепленную всеми имеющимися у нас доказательствами, поскольку интересы администрации города и бывшего директора Карасева объективно в этом споре совпадали. Согласие на это было получено.

Валерию Владиславовичу конкурсный управляющий, как уже указывалось, предъявлял не только так называемую субсидиарку, но и несколько иное - убытки.

Дело в том, что когда реализация будущих квартир, что говорится, «встала», он заключил с краевой службой заказчика контракт на продажу шестидесяти квартир для детей-сирот.

Но из-за проблем с экспертизой готового дома ввода в эксплуатацию, как мы помним, не получилось, сроки передачи этих квартир были сорваны, и госконтракт по требованию прокуратуры расторгнут.

За нарушение условий контракта служба заказчика взыскала с МУП десять миллионов рублей неустойки (правда, случилось это уже при следующем директоре, который почему-то оспаривать сумму неустойки не стал). Вот их-то конкурсный управляющий и предъявил нашему клиенту, бывшему директору, добавив сюда еще несколько случаев его не вполне удачных решений.

Поскольку, согласно гражданскому законодательству, по этой категории споров вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное, бывшему руководителю МУП, и представителям мэрии пришлось проявлять в процессе повышенную активность, чтобы доказать свою невиновность.

Надежда Михайловна Слепцова, в частности, обратила внимание арбитражного суда, что убытки по закону о банкротстве возмещаются бывшим руководителем предприятия-банкрота лишь тогда, когда им были нарушены конкретные положения закона о банкротстве или при заключении сделки на заведомо невыгодных условиях. А таких фактов предъявлено Карасеву не было.

Что же касается сорванного со службой заказчика контракта на шестьдесят квартир для детей-сирот, то произошло это прежде всего из-за того, что коммерческий банк сначала предоставил банковскую гарантию этой сделки, а потом отозвал ее. Ведь, по выражению польского публициста Эдварда Йокеля, банкроты - это побочный продукт процветающих банков.

Доводы адвоката арбитражный суд первой инстанции воспринял лишь частично, снизив размер взыскания с Карасева до тринадцати миллионов рублей. При этом, правда, согласившись с полным отсутствием оснований для привлечения к субсидиарной ответственности администрации города. В заявлении о взыскании из муниципального бюджета было отказано.

Но и тринадцать миллионов были для Валерия Владиславовича грузом неподъемным. Осложнялось все еще и тем, что в их семье квартира не была единственным жильем. Супруге принадлежала еще половинная доля в квартире матери, доставшаяся по наследству. Так что в случае возможного личного банкротства Карасева одно из этих их жилых помещений могло «уйти с молотка». Было от чего впасть в тяжкие думы.

Добросовестно и разумно

В уголовном деле между тем закончилось проведение комплексной бухгалтерско-строительной экспертизы, назначенной по нашим ходатайствам. И что же она показала?

Что в бытность Карасева директором деньги дольщиков тратились только по назначению, то есть в целях строительства жилых домов. Да, были «переброски» финансов с одного объекта на другой, но «на сторону» инвестиционные средства не уходили. И, следовательно, ни хищений, ни злоупотреблений никак не просматривалось.

К тому же в это время произошло еще одно неплохое для бывшего руководителя событие: все три дома на Весеньевской были введены в эксплуатацию, и дольщики стали справлять новоселья.

В этом не было никакой заслуги конкурсного управляющего, поскольку финансового оздоровления бывшего МУП не произошло (что-то не слышно и не видно, чтобы наши банкроты хоть где-то «оздоравливались»). Это было только заслугой активных дольщиков и мэрии, которая помогла найти деньги и организоваться пострадавшим.

К чести следователя, она ни минуты не сомневалась, что при таком раскладе уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием состава преступления, как не имеющее судебной перспективы.

Канули в прошлое все разговоры о необходимости хоть в чем-то признаться. Все рассуждения в духе капитана Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя» о том, что ответственности без вины не бывает, оказались пустышкой. Раз нет вины, то никакой ответственности быть не может.

С не меньшей яркостью это продемонстрировал и процесс в Арбитражном суде округа под председательством судьи А. Ю. Сецко. Суд третьей арбитражной инстанции подтвердил правомерность выводов нижестоящих судов об отсутствии оснований для субсидиарной ответственности как мэрии, так и бывшего директора.

В отношении Карасева, помимо этого, был сделан вывод о том, что и убытков им не причинено. Доказательств того, что он действовал недобросовестно и неразумно, спасая свои стройки, не имеется.

Кстати, для такого вывода суд использовал и постановление о прекращении уголовного дела, где подобные итоги также были сформулированы. Так что с Карасева были «сняты» и те миллионы, которые раньше на него без всякой вины возложили. Угроза личного банкротства (вещь крайне неприятная, как бы иное не преподносили разные рекламщики с ускоренным юридическим образованием) миновала.

Пожав нам в благодарность руки и подарив Надежде Михайловне огромный букет роз, наш ветеран-строитель, горестно вздохнув, произнес:

- Все, больше никаких строек. Никаких судов, объектов и проектов. Никаких доказательств, аргументов и контрдоводов. Устал. Махну на недельку в верховья на рыбалку. Готовьте тару под рыбу.

От редакции

В январе наступившего года исполнилось десять лет со дня первой публикации в «Тихоокеанской звезде» под рубрикой «Судьбы и право. Досье адвоката». Она называлась «Друзья познаются в суде». Ежегодно в газете выходило по шесть-семь статей. Мы желаем Михаилу Леонидовичу успехов в его работе по защите прав граждан и ждем новых интересных историй из жизни.