Чья квартира, или История несостоявшегося выселения

История эта началась давно. Так давно, что некоторые из наших читателей тогда еще в школу ходили.

В конце периода, который потом некоторые историки назовут «эпохой застоя», партия поставила перед директором государственного предприятия «Мост» (названия организаций и сведения о личности участников судебного дела изменены в целях соблюдения Кодекса профессиональной этики адвоката) задачу: обеспечить стройки города, края и Дальнего Востока качественными мостовыми железобетонными конструкциями.

Заводское производство Олег Геннадьевич Ривкин наладил быстро, но обеспечить рабочих жильем, чтобы удержать их на предприятии, не мог: деньги на строительство общежитий у завода были, а вот фондов на стройматериалы предприятию не выделили.

1. Выселить. Нельзя «помиловать»

Как и всегда, решение он принял стремительно: будем строить «хозспособом». Это такой способ, который в народе называли «хапспособом»: что где предприятие «хапнет» - то и его. За такой способ многих директоров привлекали к суду, но с Олегом Геннадьевичем обошлось - отделался строгачем с занесением. Зато на улице Сидоренко в Хабаровске, почти на территории предприятия, появились два красивых общежития. Собственно и само название улицы придумал директор, когда возникла нужда  поставить здания на учет в БТИ и начать прописку людей в жилом фонде.
Общежития заселялись, люди работали, мосты в регионе возводились, но многое изменилось с приходом рыночных отношений. «Социалка» в новых хозяйственных условиях стала для предприятий обузой - требовала значительных средств на содержание, а эффект не приносила, так как общежития все больше заселялись чужими для завода людьми, которых оттуда даже при желании не выселишь.

Закон позволял передать общежития в муниципалитет, но в коридорах местной власти Олегу Геннадьевичу сказали: «Сделай в общежитиях ремонт, представь на них все документы - тогда и заберем…». С ремонтом бы еще ладно, но документы где ж взять? «Хапспособ» никакой документации не предполагал. Пришлось судиться. По решению арбитражного суда, как говорится, с «боями» в ноябре 2011 г.  общежития, наконец, были официально по актам преданы в муниципалитет. Были переданы... и перестали быть общежитиями. В силу прямого указания жилищного закона такие бывшие общежития приобретают статус социального жилья. То есть такого жилья, где может быть заключен договор социального найма, которое можно приватизировать, продать, подарить, завещать по наследству.

В связи с отсутствием хоть каких-то документов на здания, жильцам бывших общежитий свое право на приватизацию тоже пришлось «выбивать» в судебном порядке. Переселенка из Казахстана  Горлова была одной из них.

- Обратиться к вам  посоветовал директор, - сообщила  мне Элеонора Максимовна при встрече. - Он рассказал, как вы защищали предприятие в арбитражном суде. Поскольку никаких бумаг, кроме квитанций на оплату за комнату да разрешения директора на заселение в общежитие, и даже прописки у меня нет, без суда здесь не обойдешься.

Первое же судебное заседание неожиданно превратило рядовой, в общем-то, вопрос, каких рассматривается сейчас сотни, в большую проблему: выяснилось, что в комнате, которая числилась по лицевому счету за работницей, с 1993 года прописан бывший мастер завода Долгих с женой и дочерью. С 2000 года Долгих в комнате не жили, съехали оттуда в связи с покупкой четырехкомнатной квартиры на улице Черняховского в Хабаровске. По 2005 год в комнате  проживал брат Долгих, который и платил за жилье. После неожиданной смерти брата Долгих собрал остававшиеся в комнате вещи, сдал ключи на вахту общежития, оплачивать за жилье перестал,  окончательно переселился на ул. Черняховского. Но прописку в комнате сохранил. Никто не знает, почему. Может быть, чтобы поменьше платить за коммунальные услуги в большой квартире. Может быть, на всякий случай. Главное - в том, что это очень пригодилось, когда он узнал о волне приватизации, прокатившейся по бывшим общежитиям завода. Не квартира даже, а так, комната в малосемейке на окраине города, могла принести в случае продажи сохранившему в ней регистрацию рачительному бывшему жильцу неожиданный доход в семь-восемь тысяч долларов.

Так в нашей истории появился встречный иск. В нем представитель бывшего жильца  заявил, что никаких прав на спорную жилплощадь Горлова не приобрела, так как заселилась туда незаконно, в нарушение прав Долгих, без договора социального найма, без регистрации и без их согласия. Что администрация завода, ставшего к тому времени акционерным обществом, не имела права на заселение без ведома муниципалитета. Что представители завода все эти годы препятствовали Долгих пользоваться прежней жилплощадью, хотя сам ее прежний  хозяин страстно желал этого, и только с этим был связан факт его долгого отсутствия на жилплощади.

Когда же в одном из очередных судебных заседаний выяснилось о регистрации Горловой в селе Полетном района имени Лазо, присутствующая  представитель прокуратуры района решительно дала заключение: Горлова прав на жилплощадь в квартире не приобрела, имеет регистрацию в другом населенном пункте, в связи с чем подлежит выселению без предоставления другого жилья,  все права на спорную комнату необходимо признать за семьей прежних жильцов Долгих.

Суд вслед за прокурором был столь же категоричен: прав не приобретено, вселение в бывшее общежитие было незаконным, без договора социального найма. Выселить. Вы спросите - куда? Отвечу: в «никуда».  Поскольку прямого указания  про такие случаи судья в законе не нашел, он так и написал в судебном решении - применить закон по аналогии. И по этой самой аналогии выселил Горлову без другого жилья. Можно сказать, на улицу.

Теперь представьте слезы человека, которого судьба вторично вышвыривает из жизни. Первый раз - из бывшей союзной республики, где соседи-националисты сделали все, чтобы эта русская, бросив все нажитое, под страхом близкой расправы уметнулась в свою Россию. Второй - когда и здесь, в России, где нет никого из родных и близких, но где уже вроде бы появились наметки на хоть какие-то «зацепки» в жизни, именем государства тебя решают выселить из жилья. Представьте человека с высшим образованием, который беспредельно рад даже работе штукатура-маляра, потому что только такая работа нужна предприятию, и она же дает крышу над головой, свой, пусть и совсем крохотный, угол. Представьте доведенного до крайности, который обратился в суд всего лишь за подтверждением  прав на свое убогое жилище, а получил в ответ судебный акт о лишении жилья, для приобретения которого ничего противозаконного он, между прочим, не сделал.

Если вы это представили, значит, вы достаточно хорошо поняли ситуацию Элеоноры Максимовны, ее отчаяние и безысходность, всю глубину социальной пропасти, разверзшейся у ее ног…

2.Выселить нельзя. «Помиловать»

Никакие доводы не помогли. Ссылки на то, что еще с 1998 года, после решения Конституционного суда, нельзя трактовать нынешнюю регистрацию, бывшую прописку, иначе, как административный акт, который сам по себе не порождает правовых последствий и не дает права на жилплощадь, не возымели никакого значения.
Пришлось оформлять кассационную жалобу в судебную коллегию краевого суда. Слезы слезами, но здесь нужны не эмоции, а аргументы правового характера.

И они были. Их было немало. Например, о том, что регистрация в Полетном давалась многим переселенцам и не повлекла за собой заключение официального договора  найма жилья в этом селе. Или о том, что суд напрасно поставил Горловой в упрек заселение в общежитие без договора социального найма. До ноября 2011 года, до передачи общежитий муниципалитету, такие договоры здесь заключаться и не могли. Заселение общежитий по закону шло раньше и идет сейчас совсем иначе - по решениям администрации предприятий, а письменное разрешение Олега Геннадьевича у Элеоноры Максимовны имелось. Кстати,  по такому же разрешению директора в свое время заселялась в общежитие и семья Долгих.

Что суд полномочий О.Г. Ривкина на заселение в общежитие до его передачи муниципалитету не проверил. Что Долгих добровольно отказался от пользования прежним жильем, а это, согласно пленуму Верховного суда России 2009 года, трактуется как утрата своих прав на жилище. Ну и, наконец, то, что до заселения в октябре 2011 года в спорную комнату Горлова почти два года жила в том же общежитии в комнате другой, куда вселялась тоже не самовольно. А значит, выселять ее, если уж принимать решение именно об этом, можно было только на прежнюю жилплощадь, но никак не на мороз…

В свою речь перед судьями краевого суда я постарался вложить не только сухие нормы закона, но и эмоциональную оценку сложившейся ситуации. Не знаю, что именно - факты или эмоции - возымели решающее значение, но решение районного суда было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение.

Это новое разбирательство было не менее эмоциональным. В одном из перерывов процесса в коридоре суда я попросил представителя Долгих:

- Уважаемый, а нельзя ли не доводить издевательскими вопросами Горлову до слез? Никто не против, чтобы вы отстаивали свои права, но зачем же унижать человека? Разве вы не видите, что у Долгих она не пыталась ничего украсть? И в спорной квартире оказалась не по своей воле?

- Как считаю нужным, так и спрашиваю, - было мне ответом. - Пусть выметается в свое Полетное, не нарушает паспортный режим, живет согласно прописке…

Наконец-то допрошенные судом по нашим ходатайствам свидетели рассказали немало интересного. О том, как Долгих родному брату комнату сдавал в аренду за деньги (самому-то «общага» была не нужна, жил с семьей в  благоустроенной квартире). Или о том, что рассказы о препятствиях в пользовании комнатой в бывшем общежитии - досужие враки. Как, спрашивается, администрация может отключить ему тепло или воду в комнате, если для этого нужно перекрыть коммунальные услуги во всем общежитии? Неужто соседи бы потерпели подобные эксперименты?

И уж совсем смешными выглядели доводы о том, что приобретенная более десяти лет назад четырехкомнатная квартира - это так, временно, а на самом деле Долгих страстно желает вернуться на прежнюю жилплощадь, и подтверждением этому служит то, что он заказал в БТИ новый техпаспорт…

И хотя уже всем участникам процесса становилось ясно, что Долгих добивается сохранения прежнего жилья и выселения Горловой только в целях его продажи и всю суету затеял лишь, когда узнал о свалившейся как снег на голову приватизации, прокуратура свою позицию по делу менять не захотела.

Несмотря на вновь отрицательное заключение помощника прокурора района, судья Индустриального районного суда Ирина Ивановна Герасимова, взвесив все аргументы сторон, мужественно вынесла решение в пользу Горловой, одновременно признав Долгих и членов его семьи утратившими право на спорную жилплощадь.

Состоялось и новое заседание краевой инстанции. Она подтвердила правильность такого решения, признав весомыми наши аргументы по делу. Тем более, что, наконец, и представитель краевой прокуратуры дал заключение в пользу женщины.
Элеонора Максимовна, безусловно, страшно рада такому результату. Нет слов, чтобы выразить ее чувства. Чувства человека, которому в последний момент объявили о замене «казни» помилованием.

Алексей Слепцов, адвокат, старший партнер адвокатского бюро «Слепцов и партнеры».