Владимир Такменев: «Для меня прямой эфир - это как наркотик»

20 сентября на НТВ вновь выйдет проект «Ты супер!», где соревнуются юные вокалисты. Все они с непростой судьбой: это воспитанники детдомов и приемных семей из разных стран бывшего СССР. О проекте, который давно вышел за рамки телевизионного эфира, рассказал его ведущий и продюсер Вадим Такменев.
- Собрать детей из разных стран для участия в проекте и раньше было непросто. А в условиях пандемии, наверное, особенно тяжело. С чем команде проекта пришлось столкнуться на этот раз?
- Прежде всего эти трудности связаны с организацией привоза детей. Это огромная ответственность. Мы сделали все возможное для того, чтобы не было даже минимального риска, - распределили детей в разных местах (раньше они жили все вместе), даже привозим их в разное время. У нас нет массовых совместных мероприятий. Я надеюсь, что мы до конца преодолеем все эти трудности.
- В проекте участвуют и ребята из прошлых сезонов - ребенок заново переживает то, что уже пережил. В чем смысл?
- В этом есть очень большой человеческий смысл. Мы ребятам, которые участвуют в проекте, всегда говорим: даже если что-то не получается, вы не доходите до финала, чувствуете, что сейчас сил не хватило, но уверены, что хватит через год, без всякого отбора и конкурса мы ждем вас в следующем сезоне.
Мы держим свое слово. Позанимавшись с педагогами, они возвращаются, как правило, уже матерыми волками. Для нас это огромное счастье. Мы не только увидим новых ребят, которым рады безгранично, но с удовольствием и трепетом встретимся с теми, кого мы уже знаем и любим.
- После каждого сезона выходит фильм о судьбах детей в формате «до и после». Мама одной из девочек гордится ею на расстоянии, даже ведет альбом с ее новыми фотографиями, но… забрать в семью не спешит. Другая мама впервые за много лет встречается с сыном и потом легко прощается с ним. В этих женщинах нет надлома, им не стыдно. Что с ними? Вам никогда не хотелось ударить такую мать?
- Нет, ударить мне никого не хотелось. Когда ты сталкиваешься с этими историями очно, несколько по-другому начинаешь их воспринимать.
Невообразимая глубина этого проекта заключается в том, что счастье у ребенка иногда возникает не потому, что он наконец встречается со своими родителями и они снова живут вместе.
Так тоже бывает, это великое счастье. Но часто у нас происходит другая вещь: жизнь ребенка превращена в ад только потому, что он думает о своей маме, которая его бросила, и не может закрыть эту страницу своей жизни и начать жить дальше. Не может прорваться через эту стену. Гигантский смысл проекта в том числе и в том, что ребенок встречает своих родителей и начинает понимать, что зря все эти годы он зацикливался на этом.
Как бы тяжело ни было это принять, но с этой матерью у него ничего общего быть уже не может. Те примеры, которые вы приводите, из этой серии. И эти матери, и дети, которых они когда-то бросили, понимают, что разбитое блюдце не склеить.
И в этот момент, мы это видели много раз, с израненной души ребенка падает гигантский булыжник. Он вздыхает легко и начинает жить дальше.
А дальше жизнь по-разному складывается. Кто-то соглашается уйти в приемную семью, кто-то уже на пороге самостоятельной жизни. Многие выпорхнули из приемных семей, из детских домов.
Мы со многими общаемся, они живут в Москве. Особенно те дети, которые после суперсезона живут полной, замечательной, здоровой, абсолютно цивилизованной жизнью в своих собственных московских квартирах. Учатся в колледжах и вузах, занимаются песнями и не песнями, дружат друг с другом. Вот в этом есть философия, которую несет этот проект. 
- Какие-то эмоции в адрес родителей, бросивших своих детей, вы испытываете?
- Один процент из ста, что ты начинаешь сочувствовать им. Но ситуации бывают разные. Понятно, что есть злость, даже ненависть иногда к таким горе-мамашам и горе-папашам. Но где-то параллельно ты все равно пытаешься найти объяснение, почему так произошло. И не находишь. Жизнь - сложная штука. Эти истории иногда такие, что очень сложно найти ответ на все вопросы.
- У вас есть среди участников проекта дети, за которыми вы следите с особенным вниманием? Любимчики?
- Не то что любимчики. Просто есть люди, которые остаются на связи, потому что мы общаемся в социальных сетях. У нас огромное количество чатов, мы пишем друг другу. Они рассказывают о своей жизни, мы оставляем комментарии. Могут написать напрямую, спросить совета.
Это происходит бесконечно уже четыре года. Есть ребята, с которыми нет прямой связи, но наша команда точно погружена в это бесконечно. Есть масса имен и фамилий, о которых я спрашиваю: а как у Юры дела, у Ани? В лицо я помню всех. Если я вижу знакомое лицо в соцсетях, тут же подписываюсь, лайкаю.
- Вам важно поддерживать общение с сотнями детей?
- Мне даже в кадре работать неинтересно, если нет с детьми эмоциональной связи. У нас были и такие персонажи, которые не идут на контакт. Но мне и это интересно. Потому что в кадре происходит реальная жизнь. Никто не говорит мне: давай на этом проекте ты будешь играть образ любящего папы. Это было бы глупо. И даже не потому, что зритель это раскусит сразу.
Через этих детей фальшь не пройдет, они повидали очень многое, обросли правдой, ложь для них видна в любых проявлениях, даже в самых мельчайших. С этими детьми невозможно не вести себя по-человечески. Какой ты в жизни, такой ты и на сцене с ними. И они такие же.
- Невозможно сохранять душевное равновесие, соприкасаясь с покореженными детскими судьбами. К этому можно привыкнуть? Загасить в себе желание спасти всех?
- Никто из нас специально этому не учится, это бессмысленно. Каждый раз ты видишь новых детей. И при этом опять у всех открытые финалы. И опять непонятно, куда вырулят и проект, и жизнь этих детей.
И переживания свежие, новые, все по-другому. К этому привыкнуть невозможно. И даже если бы можно было, мы бы сделали все, чтобы не дай бог не привыкнуть. К этому лучше не привыкать, это неправильно.
- В «Центральном телевидении» вы годами работаете в прямом эфире, причем отдельно на все орбиты вещания. Это же страшный стресс?
- Для меня прямой эфир - это не стресс. Это как раз тот самый наркотик, который позволяет находиться в эйфории. Как только заканчивается сезон и я понимаю, что в ближайшие месяцы прямых эфиров нет, я начинаю чудовищно заболевать.
У меня то бронхит, то пневмония, то еще что-нибудь - вылезают все болячки на свете! Для меня стресс - это отсутствие этой подпитки по субботам (день эфира программы «Центральное телевидение». - Прим. авт. ).
Я всегда просыпаюсь в нужное время, без будильников, потому что это прямой эфир, я не могу опоздать. Если бы мне сказали, давай не будем выходить на Дальний Восток, а будем только на Москву, я бы очень сильно расстроился.
Потому что организм привык. В субботу я заряжаюсь целиком и полностью на всю следующую неделю и нормально живу. Только так.