Каждый день с пяти до шести часов вечера телефон краевого центра психолого-медико-социального сопровождения раскаляется.

- Алло, Дарья Александровна, слушаю вас, - принимает очередной звонок заместитель директора центра Наталья Юрьевна Конкина. - Сколько человек у вас в пункте временного распределения? Взрослых? Детей? Сколько человек получили индивидуальную консультацию? Хорошо. Коллективная работа? Отлично. Работа с детьми? Пишу. Спасибо, удачной вам смены.

Те, кто считают, что психолог или психотерапевт - это тихая, кабинетная работа, глубоко ошибаются. Да, иногда работа проходит и в кабинете, но тихой и спокойной ее не назовешь. Ведь психолог имеет дело не просто с человеческой душой, но с душой раненой, страдающей, иногда захлебывающейся от переполняющих эмоций. При этом психолог - не просто сосуд, который эти эмоции примет, и не только друг, который хлопнет по плечу со словами «Не переживай, все наладится». Нет, тут все серьезней, глубже и травматичней. Особенно если происходит настолько непредвиденное, как дальневосточное наводнение, когда Амур вырвался из берегов и помчался по селам и городам, сметая не только здания, но и чьи-то судьбы.

В подобных ситуациях люди испытывают острейший психологический стресс, справиться с которым людям помогают не только сотрудники МЧС, полиция, медики, но и психологи.

- В связи с тяжелой ситуацией были мобилизованы все психологи Хабаровского края, - рассказывает педагог-психолог Хабаровского краевого центра психолого-медико-социального сопровождения Елена Гаврилюк. - Первыми включились в работу специалисты нашего центра, к ним присоединились психологи школ, детских домов, учреждений начального и среднего профобразования края и даже студенты-психологи.

Они дежурят в эвакопунктах, ПВР, участвуют в регистрации, выезжают на лодках в подтопленные районы. Так что иногда работать приходилось по пояс в воде, с борта резиновой лодки или в пробках на дорогах, успокаивая народ. Что поделаешь, такова наша работа, когда кушеткой психотерапевту может служить крыша затопленного дома или кабина грузовика.  

- В чём заключается суть работы психолога в экстренной ситуации?

- Самое главное - помочь человеку справиться с острой реакцией на стресс, когда его захлестывает целый вал эмоций - гнев, отчаяние, злость, боль, жалость к себе. Бывает, что люди выплескивают все это наружу или, наоборот, замыкаются в себе. Человеку бы кричать, избавляясь от страха, неуверенности перед будущим, обиды на обстоятельства, а он молчит. Поэтому мы беседуем с пострадавшими, помогаем им высказаться, как-то отреагировать на происходящее.

Кроме того, мы занимаемся насущными проблемами. Ведь некоторые пострадавшие не могут даже попросить о самых элементарных вещах. Они привыкли сами о себе заботиться, и вдруг происходит что-то невероятное: дома нет, их привезли в незнакомое место. И вот сидит человек в чем был - в домашних тапочках, спортивных штанах -  и не знает, что делать дальше. Важно помочь пострадавшему найти в себе такие ресурсы, чтобы он мог справиться с тем, что с ним произошло, и начать жить дальше. Мы работаем с социальными центрами, подключаем юристов, социальных педагогов. Был случай - помогли бабушке попасть в Дом инвалидов.  

Много времени мы посвящаем детям. Ведь малышей надо просто чем-то занять, чтобы освободить родителей, которым необходимо придти в себя. Кроме того, эмоциональное состояние взрослых напрямую сказывается на детях, которые могут начать паниковать, вести себя агрессивно или, наоборот, горевать вместе с родителями.

И еще очень важно снизить риск возникновения паники, агрессии, ложных слухов. Для этого студенты и волонтеры раздают на улицах листовки, информируют о том, куда обратиться за помощью.

- Как быстро человек может вернуться к нормальной жизни после экстремальных переживаний?

- Чем качественнее работают специалисты сегодня, тем лучше для психического здоровья людей. Тем не менее, степень тяжести у всех разная. Принято считать, что если раздражительность, бессонница, постоянные воспоминания о событии не прошли в течение полугода - то, скорее всего, это посттравматическое стрессовое расстройство, и в этом случае человеку необходима помощь специалиста.

Имеет значение и масштаб катастрофы: чем она крупнее, тем больше общественного интереса к ней привлечено, и тем чаще человек слышит о том, что он является жертвой этой ситуации. И это очень опасно, потому что само представление, сама социальная роль пострадавшего во многом мешаетчеловеку вернуться к нормальной жизни. Поэтому люди, пострадавшие в крупных катастрофах, чаще имеют отдаленные неблагоприятные последствия для своего психического здоровья.

- Как удается вам сохранять работоспособность, не становясь жертвой «синдрома эмоционального сгорания»?

- Лучший способ - супервизия, то есть профессиональная помощь психологу со стороны более опытного коллеги.

И тем не менее, в нашей работе есть несомненные плюсы. Во-первых, когда случается катастрофа, наверное, каждый хочет помочь. Именно поэтому люди становятся донорами, собирают гуманитарную помощь, перечисляют деньги на благотворительные счета. А мы можем помогать благодаря нашим профессиональным навыкам, умениям и знаниям.

Второе положительное качество в нашей работе - это то, что когда ты так часто видишь, как быстро и нелепо может произойти беда, становишься более внимательным к своим близким, больше ценишь то, что у тебя в жизни есть сейчас. Наверное, все это помогает нам любить свою работу и не становиться жертвами синдрома эмоционального выгорания.