Типичная ситуация: произошло дорожно-транспортное происшествие, пострадал автомобиль и по Закону об ОСАГО страховая компания должна выплатить пострадавшему автолюбителю сумму, эквивалентную полученному ущербу.

Оценочная компания делает расчеты и оценивает ущерб, например, в 35 тысяч рублей, а страховщики за те же самые повреждения выставляют сумму тысяч в двадцать. Пострадавший, зачастую, с этим не соглашается и обращается в суд, где, как правило, выносится решение в его пользу.

Почему так происходит? Как рассчитывается ущерб в результате ДТП? Почему наличие подушек безопасности значительно влияет на этот расчет?

Об этом - разговор с экспертом-техником регионального экспертно-оценочного центра «Вымпел» Алексеем Фурсовым, который занимается оценкой повреждений автомобилей уже девять лет.

- Чтобы лучше понять ситуацию, которая сейчас происходит на оценочном и страховом рынке относительно выплат по ОСАГО, необходимо вернуться на несколько лет назад, когда в 2003 году был принят Федеральный закон «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», - считает Алексей. - Этот закон для России был новым и совершенно не обкатанным. В нем прописывались все нюансы, включая особенности расчета ущерба и лимит по выплатам в 120 тысяч рублей. Эта цифра, кстати, не изменилась до сих пор и заставляет владельцев новых и дорогих иномарок тратить больше времени на юристов и суды. Главный постулат тех времен был таков - пострадавший в ДТП имел право получить деньги, страховая компания обязана была эти деньги выплатить.

По словам Алексея Фурсова, первыми недочеты и недоработки в работе страховых компаний обнаружили автолюбители. Отсутствие у страховщиков механизмов проверки подлинности представляемых расчетов и документов привело к тому, что в те времена попадать в ДТП стало делом выгодным. Особенно на очень старых автомобилях, для которых у оценщиков даже свое определение появилось - «тоталь» (транспортное средство, которое проще утилизировать, чем восстанавливать).

- На страховых выплатах стали просто зарабатывать, - говорит Алексей. - Доходило до абсурда. Один мой знакомый страховщик рассказал такую историю. Он шел на работу и увидел, как рядом с его компанией двое мужчин выставляют побитые непонятно где автомобили и высыпают из пакета разбитое стекло. Таких ситуаций, когда «виновник» и «пострадавший» действовали сообща, было очень много. Но все выплаты страховые компании производили без претензий.

Затем страховщики обратили на ОСАГО более пристальное внимание, подсчитали свои убытки от этого вида страхования и стали создавать в своих структурах службы безопасности и заключать договоры с оценочными компаниями, которые проводили автотехнические (или трасологические) экспертизы. Благо, закон этому не препятствовал. Появились отказы от выплат по ОСАГО, участились случаи передачи дел в милицию, где возбуждались дела по статье «мошенничество». Желающих «заработать на ДТП» стало гораздо меньше.

Алгоритм действий стал выглядеть таким образом - оценочные компании по договору со страховщиками производили экспертные действия, как правило, на месте ДТП, составляли документ, и потерпевший с этой бумагой шел в страховую компанию «виновника», так как прямое урегулирование убытка еще не было узаконено. Там он сдавал экспертизу и получал прямо в кассе деньги за ущерб.

- Тем не менее пострадать в ДТП и в эти времена было выгодно, - продолжает Алексей. - Автомобильный парк дальневосточных городов состоял, в основном, из старых японских автомобилей, бывших в употреблении не менее семи лет. Зачастую это были так называемые «конструкторы». Если такой автомобиль серьезно страдал в ДТП и страховая компания выплачивала «по лимиту» 120 тысяч рублей, потерпевший на эти деньги тут же мог купить себе другое транспортное средство. Жалоб на работу страховщиков практически не было.

Все изменилось с того момента, когда правительство Российской Федерации обратило пристальное внимание на огромное количество старых автомобилей на Дальнем Востоке и стало всячески препятствовать их ввозу. Автолюбители переключились на более новые модели, появились дилерские центры по продаже «свежих» транспортных средств. Так как автомобили стали стоить дороже, увеличилась и стоимость запчастей на них. И расчеты оценочных компаний по оценке ущерба увеличились в разы. Все чаще ущерб от ДТП стал превышать страховой лимит выплат.

- Внезапно все страховые компании, а на Дальнем Востоке работают филиалы московских компаний, перевели расчеты ущерба в Москву, - рассказывает Алексей Фурсов. - Если раньше мы по договору со страховыми компаниями занимались оценкой, то теперь только осмотром. Делаем фотографии поврежденных деталей автомобиля, заверяем копию акта-осмотра и отдаем в страховую компанию, которая отправляет эти документы своим оценщикам в Москву. Там делаются расчеты. В течение месяца потерпевший должен получить результаты оценки на руки и причитающуюся ему сумму ущерба.

- Но часто приходится слышать, что стоимость ущерба, рассчитанная московскими и хабаровскими оценщиками, разнится.

- Когда меня спрашивают, по каким критериям сделан расчет в Москве, я порой не знаю, что ответить. Могу только предположить, что московские оценщики не совсем корректно снимают износ и непонятно откуда берут стоимость деталей на хабаровском вторичном рынке  автозапчастей. Дело в том, что в Москве для расчета ущерба применяют специальную программу, которая, в принципе, хорошая, но подходит более для дилерских автомобилей. В них нет ничего ржавого, все новое, заменить одну деталь на другую занимает мало времени. А есть такое понятие, как «стоимость нормочаса» - это время, затраченное в автосервисе на производство тех или иных ремонтных работ. Если, например, программа выдает, что на замену детали тратится столько-то времени и стоит эта работа столько-то, эта цифра и выставляется в конечном документе.

На самом деле, утверждает Алексей, расчеты должны производиться на месте и учитывать средние цены на местном рынке запчастей и автоуслуг.

- Оценщик должен заниматься регулярным мониторингом этого рынка. Если поврежденная деталь имеется в достаточном количестве, то есть продается не менее чем в пяти местах, я могу вывести ее примерную среднюю стоимость. Если машина «свежая» и запчастей на нее на вторичном рынке нет, я открываю специализированный каталог, в котором указаны цены в йенах или рублях, и эту стоимость ставлю в расчетах.

- Не стоит забывать и про такое понятие, как «амортизационный износ», который должен сниматься со стоимости детали, - продолжает Алексей. - Что это такое? Если деталь была повреждена в ДТП, нуждается в замене, но при осмотре на ней были найдены следы воздействия. Проще говоря, ее уже ремонтировали до происшествия. В таком случае эксперт может эту деталь «уценить» но не более чем на восемьдесят процентов. Но есть одно «но», которое не слишком радостно было воспринято страховыми компаниями.

Дело в том, что после внесения изменений в закон об ОСАГО запрещено применять амортизационный взнос на элементы пассивной безопасности - на подушки и ремни безопасности. Сами по себе подушки - детали не дешевые. Одна может стоить 20-30 тысяч рублей. То есть, если оценщик увидел сработавшие подушки безопасности, сразу пишет в документ тысяч 40-60 ущерба. Замене подлежат и ремни, которые были «использованы» в ДТП. При любом своем состоянии.

- Но все-так, местный оценщик посчитал ущерб, например, на 40 тысяч рублей, московский - на 25. потерпевший не доволен. Что ему делать?

- Идти в суд. В страховой компании, точнее, в местном филиале, изменить сумму оценки ущерба уже не получится. Они исполняют директивы, спущенные сверху. А вот суды чаще всего встают на сторону потерпевшего. Дело в том, что судья видит перед собой два документа с расчетами оценки ущерба. И вполне закономерно просит эти расчеты объяснить. Я это сделать могу, а вот московский эксперт вряд ли поедет на судебное заседание в Хабаровск или другой город. Был у меня такой суд, когда судья спросил у представителя страховой компании, где их эксперт. Те ответили, что в Москве. Судья тут же вынес решение в пользу потерпевшего потому, что говорить об экспертизе без самого эксперта невозможно.

Игорь Мирошников.
Фото Вячеслава Реутова.