Экономика и справедливость: вопросы и ответы
07.08.2014
255
Падение качества труда в преддверии рыночных преобразований, усиление этой тенденции в рыночный период оборачиваются обострением ситуации с производительностью труда и снижением конкурентоспособности российской продукции. В итоге мы можем конкурировать, за небольшим исключением, на мировом рынке только с сырьем, благодаря природной ренте. Последняя создана в плановой экономике благодаря большому заделу в геологоразведке, освоению новых месторождений, строительству транспортной инфраструктуры и др.
Бесконечно это продолжаться не может, ибо экономически доступные ресурсы тают, новые требуют значительных затрат, природная рента сокращается, а с ней и воспроизводственные возможности нашей экономики. Значит, надо искать причины низких производительности и качества труда, конкурентоспособности продукции.
Эта фундаментальная проблема российской жизнедеятельности не лежит в русле монетарной теории, которая стала главной экономической основой российских рыночных преобразований. Причин низкого качества труда много. Сейчас очень завуалировано (открыто проблема качества труда не прозвучала) она объясняется действием производственных факторов: изношенностью фондов, отсутствием передовых технологий, дефицитом квалифицированной рабочей силы и др. Но мне видится, что причины более глубинные и лежат в сфере духовно-нравственного состояния российского общества.
В период рыночных преобразований нарушены многие основополагающие принципы жизнедеятельности российского общества. Я остановлюсь на одной из них - справедливости. Далек от мысли, что она существует в других государствах. Но вектор ее там направлен под разным углом вверх. У нас - вниз. Различные превентивные меры только меняют его угол, но не принципиальное направление. Подобное состояние определяет наш современный правопорядок и экономику.
Возьму только один аспект справедливости - экономический, а в ней - разницу в доходах, которая определяется многими факторами и, в частности, приватизацией, то есть обогащением небольшой части российского общества. Она на виду и блещет демонстративным потреблением (гламуром). Еще Аристотель (4-й век до нашей эры) в трактате «Политика» говорил о справедливой и несправедливой экономике. У нас в трактовке Аристотеля несправедливая экономика - страсть к накоплению, поклонение прибыли и богатству.
Соотношение 10% богатых и 10% бедных (децильные группы) - показатель степени экономического неравенства общества. За рубежом соотношение, равное десяти, приводит государство к масштабной социальной, экономической и политической нестабильности. В скандинавских странах власть начинает беспокоиться, когда дециль превышает 4, в Германии - когда в какой-либо из федеральных земель дециль переходит за пороговое значение 6. (Зорькин В. Экономика и право: новый контекст; РГ, 21.05.2014).
В России дециль, по данным Росстата, в кризисе вырос с 15 до 17 и продолжает расти. Но это в среднем. В некоторых субъектах России и крупнейших городах дециль уже больше 30, а при учете теневого оборота - превышает 50. Массовое сознание считает, что причина столь вопиющего неравенства - приватизация.
Как может работник какой-либо государственной корпорации качественно исполнять свои профессиональные обязанности, если у него месячная заработная плата 30 тыс. руб., а у руководителя и высших менеджеров 1 млн. руб. и более. Работая «спустя рукава», каждый находит объяснения перед своей совестью существующим неравенством. Поэтому аварии из-за низкого качества труда (человеческий фактор) расширяются и уже дошли до космической отрасли.
Президент России В.В. Путин сделал первый шаг в решении этой проблемы. Я имею в виду «золотые парашюты» для топ-менеджеров крупных российских компаний. Надо идти дальше: ввести ограничения на заработные платы, включая всевозможные выплаты, денежные привилегии и др. высших менеджеров и чиновников, привязав их к средней по компании, региону, городу, муниципальному образованию. Например, принять коэффициент 6. Конечно, надо начинать с государственных и муниципальных компаний, особенно монополистов.
Вообще, надо наводить порядок с заработной платой. Инфляция последних лет у нас зарплатная. Монетарная идея повышения заработной платы как драйвер роста производства с социально-экономической позиции себя исчерпала. Она стимулирует инфляцию и усиливает социальную несправедливость. Приведу пример Германии конца 40-х годов. Когда Л. Эрхард начал свою экономическую реформу и заработная плата стала обгонять рост производительности труда, он пригласил владельцев крупных компаний и попросил в целях будущего процветания страны не нарушать важнейшие экономические пропорции. Национальные интересы возобладали.
Вторая животрепещущая проблема - дорогие представительские иностранные автомобили у руководителей государственных компаний и чиновников. Я думаю, жить надо по средствам и показывать пример национального патриотизма. Заодно и качество местного автопрома поднимем.
Надо вводить декларации о расходах государственных менеджеров и чиновников. С доходами разобрались, надо двигаться дальше.
Необходимо вводить прогрессивную шкалу по подоходному налогу.
И наконец, следует разобраться с приватизацией. О деприватизации я не говорю. Но перечисление определенной части неправедного богатства в резервный фонд России, а еще лучше - в материнский капитал, по-видимому, надо делать.
В. Заусаев, доктор экономических наук, профессор.
Бесконечно это продолжаться не может, ибо экономически доступные ресурсы тают, новые требуют значительных затрат, природная рента сокращается, а с ней и воспроизводственные возможности нашей экономики. Значит, надо искать причины низких производительности и качества труда, конкурентоспособности продукции.
Эта фундаментальная проблема российской жизнедеятельности не лежит в русле монетарной теории, которая стала главной экономической основой российских рыночных преобразований. Причин низкого качества труда много. Сейчас очень завуалировано (открыто проблема качества труда не прозвучала) она объясняется действием производственных факторов: изношенностью фондов, отсутствием передовых технологий, дефицитом квалифицированной рабочей силы и др. Но мне видится, что причины более глубинные и лежат в сфере духовно-нравственного состояния российского общества.
В период рыночных преобразований нарушены многие основополагающие принципы жизнедеятельности российского общества. Я остановлюсь на одной из них - справедливости. Далек от мысли, что она существует в других государствах. Но вектор ее там направлен под разным углом вверх. У нас - вниз. Различные превентивные меры только меняют его угол, но не принципиальное направление. Подобное состояние определяет наш современный правопорядок и экономику.
Возьму только один аспект справедливости - экономический, а в ней - разницу в доходах, которая определяется многими факторами и, в частности, приватизацией, то есть обогащением небольшой части российского общества. Она на виду и блещет демонстративным потреблением (гламуром). Еще Аристотель (4-й век до нашей эры) в трактате «Политика» говорил о справедливой и несправедливой экономике. У нас в трактовке Аристотеля несправедливая экономика - страсть к накоплению, поклонение прибыли и богатству.
Соотношение 10% богатых и 10% бедных (децильные группы) - показатель степени экономического неравенства общества. За рубежом соотношение, равное десяти, приводит государство к масштабной социальной, экономической и политической нестабильности. В скандинавских странах власть начинает беспокоиться, когда дециль превышает 4, в Германии - когда в какой-либо из федеральных земель дециль переходит за пороговое значение 6. (Зорькин В. Экономика и право: новый контекст; РГ, 21.05.2014).
В России дециль, по данным Росстата, в кризисе вырос с 15 до 17 и продолжает расти. Но это в среднем. В некоторых субъектах России и крупнейших городах дециль уже больше 30, а при учете теневого оборота - превышает 50. Массовое сознание считает, что причина столь вопиющего неравенства - приватизация.
Как может работник какой-либо государственной корпорации качественно исполнять свои профессиональные обязанности, если у него месячная заработная плата 30 тыс. руб., а у руководителя и высших менеджеров 1 млн. руб. и более. Работая «спустя рукава», каждый находит объяснения перед своей совестью существующим неравенством. Поэтому аварии из-за низкого качества труда (человеческий фактор) расширяются и уже дошли до космической отрасли.
Президент России В.В. Путин сделал первый шаг в решении этой проблемы. Я имею в виду «золотые парашюты» для топ-менеджеров крупных российских компаний. Надо идти дальше: ввести ограничения на заработные платы, включая всевозможные выплаты, денежные привилегии и др. высших менеджеров и чиновников, привязав их к средней по компании, региону, городу, муниципальному образованию. Например, принять коэффициент 6. Конечно, надо начинать с государственных и муниципальных компаний, особенно монополистов.
Вообще, надо наводить порядок с заработной платой. Инфляция последних лет у нас зарплатная. Монетарная идея повышения заработной платы как драйвер роста производства с социально-экономической позиции себя исчерпала. Она стимулирует инфляцию и усиливает социальную несправедливость. Приведу пример Германии конца 40-х годов. Когда Л. Эрхард начал свою экономическую реформу и заработная плата стала обгонять рост производительности труда, он пригласил владельцев крупных компаний и попросил в целях будущего процветания страны не нарушать важнейшие экономические пропорции. Национальные интересы возобладали.
Вторая животрепещущая проблема - дорогие представительские иностранные автомобили у руководителей государственных компаний и чиновников. Я думаю, жить надо по средствам и показывать пример национального патриотизма. Заодно и качество местного автопрома поднимем.
Надо вводить декларации о расходах государственных менеджеров и чиновников. С доходами разобрались, надо двигаться дальше.
Необходимо вводить прогрессивную шкалу по подоходному налогу.
И наконец, следует разобраться с приватизацией. О деприватизации я не говорю. Но перечисление определенной части неправедного богатства в резервный фонд России, а еще лучше - в материнский капитал, по-видимому, надо делать.
В. Заусаев, доктор экономических наук, профессор.