Фронтовой альбом Кормича

Среди фронтовых реликвий, сохранившихся в Государственном архиве Хабаровского края, есть фотографии военных лет. В фотоальбоме гвардии сержанта Алексея Михайловича Кормича, участника Великой Отечественной войны, десятки фотографий, на которых запечатлены молодые ребята в военной форме, совсем юные красавицы, воевавшие наравне с мужчинами в годы военного лихолетья, города Украины, Чехословакии, Польши, города, которые освобождали советские воины от фашистских захватчиков.
Всю войну А. М. Кормич не расставался с фотоаппаратом. Он старался составить подробную фотолетопись происходящих событий.
В небольшом альбоме формата 16 х 12 снимки однополчан: Ф. Зубченко, С. Николаева, Болдырева, Емельянова, Тищенко, майора Слепченко… Сколько было их, с кем вместе делил махорку, с кем прошагал сотни километров до Берлина?
В этом альбоме снимки, остановившие мгновения жизни солдат, многие из которых отдали жизнь за Победу. Фотографии от начала военной биографии Алексея Кормича, когда мы видим его в гимнастерке без погон, ещё не знающего, что ждет его впереди. И потом, когда сотни километров военных дорог остались позади, а на груди появились награды.
Всю войну прослужил Алексей Кормич рядовым бойцом. «Поскольку на фронте я был солдатом и мне довелось на войне находиться достаточно долго и притом в качестве стрелка, разведчика, телефониста, автоматчика, радиста, то и взгляд мой на нее простой, солдатский», - резюмировал свои воспоминания Кормич, передавая их вместе с фотографиями в архив в 1995 году.
Алексей Михайлович Кормич родился 17 марта 1922 года в Кировоградской области в семье рабочего. В 1939 г. окончил десятилетку в г. Днепропетровске. Поступил учиться в Харьковский авиационный институт. В 1940 г. со второго курса был призван в армию. На самой первой фотографии альбома трое молодых, серьезных ребят в форме курсантов учебного отряда школы связи Черноморского флота - Кормич, Музыка, Вареник. 17 декабря 1940 г. Алексей и его товарищи приняли присягу. Учебу по специальности «радиотелеграфист» они проходили в старых казармах времен обороны Севастополя от англо-французов-итальянцев 1854-1855 гг.
Вот что вспоминает А. М. Кормич: «… Первое полугодие 41-го… Казалось, ничто не предвещало грозных событий. В мае - традиционный Всефлотский пеший поход по маршруту Севастополь - Балаклава - Херсонес - Севастополь… В июне начались большие маневры флота. Тогда же окончилась учеба на специалистов, почти все были расписаны по кораблям и частям флота, и лишь немногие остались в Севастополе учиться дальше, на старшину II статьи, в том числе и я. Окончились маневры, корабли возвратились в главную базу - Севастополь. Однако с кораблей никого на берег не отпускали, в городе не снималось затемнение. И так, настала ночь с 21 на 22 июня. Ничто, казалось, не предвещало чего-то особого. Разве что, несмотря на летнюю южную жару, окна в казармах учебного отряда были плотно закрыты черными шторами, и мы, обливаясь потом, в 23.00 «отошли ко сну». До сих пор помню время 01.55, когда громкие слова: «Боевая тревога!» - отогнали наш сон. Быстро оделись, разобрали оружие, противогазы, построились посреди прохода, ждем. Нам выдали по два подсумка патронов и сменили противогазы на «БС» - боевые секретные с какими-то особыми поглотителями.
Прошло еще немного времени, разразилась стрельба зениток… Я слегка приоткрыл занавеску. В ярком перекрестии прожекторов на черном небе виднелся серебристый самолет, к которому стекались трассы, а вокруг вспыхивали разрывы снарядов. «Наверное, мишень?» - подумалось мне. Еще несколько сильных взрывов, воздух вздрогнул. Но вскоре стрельба затихла. Начало светать. Никто ничего нам не говорил. Мы строили догадки, кто-то высказал предположение, что это турки. В 12 дня, как обычно, обедали в столовой учебного отряда, размещенной в подвале флотского экипажа. И услышали по радио выступление В. М. Молотова, который в кратком сообщений объявил, что на нас напала Германия».
Молодые бойцы начали укрепление Севастополя, в районе английского кладбища, Сапун-горы они рыли окопы и блиндажи, штольню.
Настоящая война началась для курсантов в октябре сорок первого, когда немцы прорвались в Крым, двинулись на Керчь и Севастополь. Морских связистов, переформировали в бригаду морской пехоты.
Алексей Кормич, как уже более опытный боец, был назначен командиром стрелкового отделения и получил в подчинение 15 молодых ребят, только что переодетых из пиджаков в бушлаты. «Гордость, почти радость, что вот и я и на войне, готов бить врага, отстаивая свою Отчизну», - такие чувства охватывали тысячи советских людей. Не оснащенные, спешно сформированные, морские пехотинцы встали на пути врага насмерть. Воевать тогда они только учились. По воспоминаниям Кормича, за два месяца боев из 3700 человек бригады осталось 2-3 сотни: «… мы постепенно теряли своих товарищей. Вот из 14 нас уже 10, вскоре и того меньше. Если требовалось в разведку 2 человека, каждый из нас постоянно ходил со своим напарником. Я - с Виктором Булюком, высоким, симпатичным спокойным блондином, с родинкой на правой щеке. Вечером мы ушли в наблюдение. Хотя пролежали в маскхалатах на снегу добрый кусок ночи, ничего подозрительного не услышали в стане врага. А под утро, когда мы возвращались в блиндаж, внезапно началась вражеская артподготовка, и в тылу у нас затрещали автоматчики, видимо, просочились ночью. Немцы решили наступать!
Пересидев самый шквал разрывов и пуль в каком-то брошенном окопчике, увидели, что по направлению к нам бегут наши бойцы. Отступали не организованно, а бежали стадом, выпучив глаза и раскрыв от бега рты. Никто нам с Булюком не давал никакой власти, но почему-то мы считали себя обязанными попытаться остановить их. Мы кричали им самые стыдные слова, ругали, взывали к совести, укоряли, что бросили оборону, своих товарищей. Наконец, часть из них легла прямо на землю и приготовилась к бою… Мы начали стрелять в сторону наступавших. Немцы открыли минометный огонь против нас. Поскольку окопов не было, я прилег за валявшееся бревно. Взрывы следовали повсеместно. Одна из мин взорвалась примерно в метре-двух от моей головы, на которой была каска. Рассеялись взрывные газы, и я почувствовал, что как-то оглох. Звуки доносились еле-еле, как сквозь вату. Одновременно со взрывом я ощутил сильный удар по левому плечу, как бы камнем или палкой. Посмотрел на фуфайку, та вроде на плече целая, но рука не поднимается. Как же я буду стрелять с одной рукой? Но предплечье с кистью немного действовало. Думаю - не пропадем, а ушиб отойдет. Побегал я еще немного, подбадривая других и сам бодрясь, потом почувствовал, что левой руке теплее, чем правой, а из-под манжеты фланелевой рубахи и фуфайки льется и стекает по пальцам кровь. Ранен!..»
С осени 1941 по 14 марта 1942 г. Алексей Михайлович провел в эвакогоспитале № 2123 в г. Сочи.
После госпиталя получил направление в Черноморский флотский полуэкипаж в г. Туапсе. В один из налетов немецкой авиации был убит один из его товарищей Болдырев Жора. Его фотография, на которой он запечатлен еще в форме курсанта и Тищенко Николая, контуженного в этих боях, единственные фотографии, сохранившиеся в альбоме о событиях в г. Туапсе в июне 1942 года.
После второго ранения А. М. Кормич попал в роту бригады связи 1-го батальона 137 отдельного полка морской пехоты, участвовал в боевых действиях за Малую Землю и освобождении г. Новороссийска.
Свою первую медаль «За боевые заслуги» А. М. Кормич получил за участие в непрерывных боях в районе Цемесской бухты. 22 августа 1943 г. в наградном листе к правительственной награде командир отдельной роты связи Никитин так охарактеризовал заслуги Алексея Кормича: «За время боевых действий тов. Кормич показал образцы в радиосвязи. Его радиосвязь работала четко и без малейших перерывов, были случаи, что противник обстреливал место, где находилась радиостанция, но тов. Кормич продолжал нести вахту».
Этот период войны остался за кадром. Возможно, такие кровопролитные бои не давали возможности запечатлеть исторические сражения на Малой Земле. Но фотографии бойца Кормича с медалями «За оборону Севастополя» и «За оборону Кавказа» всегда будут напоминать потомкам о солдате, который стоял насмерть, защищая советскую землю.
И все-таки один снимок, сделанный в апреле 1945 года в Германии в провинции Браденбург, сохранился в альбоме А. М. Кормича. На нем - семь участников героического десанта в Крым (Эльтиген). Фамилий их нет, но, вероятно, однополчане прошагали вместе «пол-Европы, полземли», и им посчастливилось сделать фото на память весной 45-го года!

Л. САЛЕЕВА, заведующая сектором научного использования Государственного архива Хабаровского края. (Окончание в следующих номерах газеты).